В рамках международного проекта "Глобальный мониторинг предпринимательства" Высшая школа менеджмента СПбГУ опубликовала отчет по России за минувший год.
Ольга Верховская, доцент кафедры стратегического и международного менеджмента ВШМ СПбГУ
"Огонек" поговорил с российским координатором исследования, доцентом кафедры стратегического и международного менеджмента Ольгой Верховской
— Россия участвует в проекте с 2006 года. Как менялся уровень предпринимательской активности за это время?
— Мы измеряем уровень предпринимательской активности по нескольким категориям, а не просто среднюю температуру по больнице. Поэтому начнем с терминов. Первая категория — это ранние предприниматели, которые делятся на нарождающихся (эти только начали создавать бизнес — покупают оборудование, нанимают людей, но еще не получают дохода) и на владельцев нового бизнеса (они уже создали свое дело, получают определенный доход, но их бизнес существует всего-то чуть более 3 месяцев). Вторая категория — это устоявшиеся предприниматели, чей бизнес смог пережить первые 3,5 года — период становления. Так вот, уровень ранней предпринимательской активности у нас в 2012 году составил 4,3 процента трудоспособного населения, то есть каждый 23-й россиянин вовлечен в раннее предпринимательство. Для сравнения, в других странах БРИКС это каждый 8-й, в Восточной Европе — каждый 11-й. Уровень активности устоявшихся предпринимателей в России в 2012-м составил 2,1 процента, а их доля среди всех предпринимателей - всего 33 процента. В экономически развитых странах выживаемость бизнеса на уровне 49 процентов. Таким образом, у нас наблюдается комбинация негативных тенденций: при одном из самых низких уровней ранней предпринимательской активности (67-е место из 69 стран, включенных в исследование) только трети предпринимателей удается преодолеть начальный этап развития.
— Бизнес-сообщество бьет тревогу из-за увеличения страховых взносов в пенсионный фонд...
— У нас велика доля предпринимателей, для которых такое увеличение налоговой нагрузки не то что существенно, а неподъемно. Если смотреть статистику выхода из бизнеса в России за минувший год, то примерно 73 процента компаний полностью прекратили существование, остальные сменили или собственника, или профиль. Но одно дело говорить о фирме, другое — о дальнейшей судьбе предпринимателя. И здесь история довольно грустная. В мировой практике те, кто бизнес создал, потом его закрыл, часто возвращаются. Установка такая — набил шишки, в другой раз будет легче. В развитых странах действуют программы поддержки тех, кто имеет негативный опыт предпринимательства, их цель — вернуть людей в бизнес. У нас же только 8 процентов бизнесменов, закрыв свое предприятие, заявляют, что готовы попробовать еще раз.
— Почему так?
— Из-за засилья бюрократии, неудачного партнерства (кто-то кого-то подвел), невозможности получить финансирование. В прошлом году в 28 процентах случаев бизнес был закрыт из-за нерентабельности. В 20 процентах случаев — из-за проблем с доступом к финансированию. Поэтому у нас доминируют секторы, где для ведения бизнеса не нужны большие инвестиции (потребительский сектор), а там, где они требуются, например сектор бизнес-услуг (оказание услуг другим компаниям), предпринимательство развито слабо (это 8-9 процентов предпринимателей РФ). Для сравнения, в странах Восточной Европы этот показатель — около 20 процентов, в экономически развитых странах — примерно 30 процентов.
— И все же желающие стать предпринимателями находятся?
— Приток желающих взяться за дело впервые сократился за прошлый год вдвое — до 2,2 процента россиян, это самый низкий показатель за все время наблюдений. Россия по этому параметру последняя среди 69 стран — участниц проекта. Причиной является то, что люди не видят возможности для ведения бизнеса. Пессимизм растет и в бизнес-сообществе. Если в 2011-м 40 процентов предпринимателей заявляли, что условия для организации бизнеса в стране есть, то в минувшем году таких было только 30. К тому же высок процент тех бизнесменов, кто затруднился оценить ситуацию (22 процента). И это показатель довольно тревожный.
— За счет кого сократилось число желающих заниматься бизнесом?
— Прежде всего за счет студенчества. Еще два-три года назад было ощущение, что студенты стали воспринимать предпринимательство как реальную возможность приложения своих знаний, умений, усилий. О желании открыть свое дело заявлял тогда каждый 8-й, 9-й, а потом каждый 10-й российский студент. Сейчас — 2-3 процента. У нас молодежь хочет быть чиновниками, работать в госкорпорациях. Предпринимательство для них недостаточно привлекательно.
— Пару слов о мотивах. Чем руководствуются те немногие, кто все же в России решает заняться бизнесом?
— Начну с того, что численность предпринимателей — не определяющий фактор. В лидерах по численности ранних предпринимателей такие страны, как Уганда, Гана, Ангола, но это потому, что там нет других возможностей: либо умирать с голода, либо начать что-то продавать-покупать. Такое предпринимательство называется вынужденным. По мере экономического развития, как правило, растет доля добровольных предпринимателей, то есть тех, кто осознал преимущества своего дела, работы на себя, а не на дядю. В экономически развитых странах доля таких предпринимателей заметно больше, чем тех, кто пришел в бизнес вынужденно. Как в России? В 2012-м около 40 процентов предпринимателей указали, что занимаются бизнесом, потому что не имеют другой возможности трудоустроиться. Это на 10 процентов больше, чем в 2011-м. То есть по мотивации на самом деле тяготеют к вынужденным предпринимателям.
— В 2012 году в рамках исследования впервые измерялся уровень предпринимательской активности мигрантов. Каковы результаты?
— Выяснилось, что мигранты более активны в создании бизнеса, чем россияне. Ранняя предпринимательская активность среди мигрантов в России в прошлом году составила 7,4 процента (среди россиян — 4 процента). Мигрантов, которые делали попытки начать свое дело в последний год,— 5,3 процента, что вдвое больше, чем среди местного населения. Доля добровольных предпринимателей в среде мигрантов тоже выше (71 против 62 процентов). Мигранты склонны оценивать свои знания и опыт выше, чем граждане России, хотя уровень образования у них зачастую ниже. Мигранты также более оптимистично, чем россияне, оценивают условия для организации бизнеса: 58 и 34 процента соответственно. Чем объяснить их оптимизм и уверенность? Во-первых, по сравнению с местным населением они меньше знают реальное положение дел в бизнес-среде. Во-вторых, сравнивают Россию с тем регионом, откуда приехали (и сравнение, очевидно, не в пользу прежнего места жительства). В-третьих, если человек сорвался с места и приехал в другую страну, он, вероятно, больше готов рисковать. Интересно при этом, что российских предпринимателей и предпринимателей-мигрантов роднит низкая заинтересованность в развитии бизнеса в ближайшие годы.
— Это симптом?
— Такова тенденция последних лет. Сокращается доля тех, кто видит возможности расширения бизнеса. Предприниматель в России — редкая птица, такой полувымирающий вид. И рассчитывать на рост их численности в ближайшие годы не приходится.
