Рекордная, почти пятичасовая "Прямая линия" общения президента с гражданами — это еще и свидетельство поиска нового пиар-имиджа власти
Фото: Валерий Мельников, Коммерсантъ / купить фото
На прямой линии с Владимиром Путиным два человека представились как его "доверенные лица" — полковник в отставке Виктор Баранец и назвавший себя журналистом сотрудник пермской администрации Сергей Маленко. Оба честно и открыто потребовали посадить в тюрьму: господин Баранец — министра Сердюкова и Евгению Васильеву, а господин Маленко — Анатолия Чубайса. Тут был момент некоторой двойственности, потому что оба они как будто бы сами вызывали на бой опасных противников и даже как бы выступали за правое дело, но при этом с сознанием, что бороться придется не им. Оба выступали весело, даже звонко, но чуть бегали глазами, словно понимая, что слова их у людей вызовут реакцию отвращения, показывая, что им на это наплевать, и вместе с тем немного все ж таки опасаясь на рефлекторном уровне. Чудесные персонажи, доставляющие искреннее удовольствие любителям человеческой натуры.
Что интересно, однако, они были как бы немного не в струе. Если считать, что все вопросы на прямой линии, или по крайней мере вот эти два, были как-то заранее обдуманы, то тот, кто обдумывал эти реплики, как бы мастерски оттенял взвешенность президента двумя этими истошными мазками. Предшествующий год Владимир Владимирович таких не усмирял в публичном поле, а даже как бы наоборот — разделял неприязнь к протестующим на бульварах в шубах, срамным девицам в храме Христа Спасителя и иностранным агентам. А теперь вот успокаивает. "Ребята, не Москва ль за нами?" — воскликнул он на митинге в Лужниках и год пребывал будто в походе, будто в бою с врагами. А теперь шум боя еще раздается, но уже пришло в душу новое мирное время и спокойствие. Такой, как мне кажется, на дворе пиаровский образ.
Владимир Владимирович в первые свои два срока был президентом всех российских граждан. У нас в государстве было две элиты, одна, так сказать, штатская, вторая — силовая, а он успешно модерировал сложные отношения между ними. Казалось бы, Дмитрий Анатольевич Медведев был только публичным образом, и задумывались, а какое у него собственное человеческое содержание? Но так получилось, что этот публичный образ в виде президента изобразил победу штатской элиты. В реальности ее, конечно, не произошло, но изобразил — "свобода лучше, чем несвобода", модернизация и т.д. Это ни к чему не привело его не вполне счастливое правление, но на выходе из правления случились последствия. А именно: Владимир Владимирович оказался героем другой, силовой элиты и так вышло, что с его победой как будто бы силовая часть победила штатскую. Все декорация, в реальности он каким был, таким и остался, но ведь это в его реальности, а есть люди, его доверенные лица, сослуживцы, "Уралвагонзавод" против белоленточников — и не Москва ль за нами? Он оказался во главе людей государственно воинственных, крушащих все эти НКО, Сколково, "Оккупай Абаев", левых несогласных, правых несогласных и прочих несогласных тоже.
Но это неудобно, опираться только на одну ногу, оперативно удобнее на две. И теперь образ изменился. Все, спокойствие и справедливость. Причем это совсем не значит, что мир и впрямь настанет. Наоборот, люди, которые, так сказать, уже победили, уже вошли во вкус, уже и законы приняли, и прессу победили, и к собственности вражеской подобрались, они, похоже, не остановятся, потому что как же так, за что боролись? И Навального посадят, и за Болотную поквитаются, и НКО позакрывают, и Сколково разгромят — иначе что ж они, не нужны больше? Но он будет как бы в стороне, над схваткой, спокойный и мудрый. Ну то есть новый имидж.
Или все не так?
Есть задача. Ее можно как угодно формулировать: удвоить ВВП, рост 10 процентов в год, уйти от нефтяного проклятия, диверсифицировать экономику — не важно. Важно перескочить с советского индустриального уровня в сегодняшний постиндустриальный. И это нужно сделать в любом случае, кто бы ни был у власти и каким бы ни был экономический строй. Потому что без этого мы уже проиграли холодную войну, потеряли полстраны и больше не хотим.
И не получается. У СССР не получилось, потому что это нельзя сделать без свободного рынка и конкуренции, вводя научно-технический прогресс через райкомы. А экономический рынок и конкуренцию нельзя сделать без формальной демократии, то есть у нас не получилось. Вроде бы получилось в Китае, но мы не понимаем как, а честно сказать — и что.
Ельцин сломал СССР. Не СССР как идею — от нее ничего не осталось уже при Брежневе, а СССР как систему управления и принятия решений через райкомы — обкомы — ЦК и директоров — министерства — ЦК. Он ввел формальную демократию и политическую конкуренцию. И на место коммунистов пришли бандиты. Они иногда были просто бандитами, а иногда талантливыми бизнесменами, но вели себя так, что практически их не всегда было легко отличить друг от друга. Они ввели свободный рынок и конкуренцию, но едва не сломали государство.
У Путина была задача сломать бандитов. Он это сделал силовиками и едросами. Но эти вместе с бандитами уничтожили конкуренцию и свободный рынок, а вместо этого ввели коррупцию и непрозрачные выборы. Государство починили, а развития нет. Страна уперлась в стагнацию.
Исторический вопрос России: кто изменит силовиков? Это рано или поздно произойдет, это все равно, как когда-то необходимо было отменить крепостное право, хотя тем, кто владел крестьянами, совсем не хотелось. С силовиками в их сегодняшнем виде страна развиваться не может. Не вытягивает коррупционной ренты, не способна к конкуренции, не может интегрироваться в мировую экономику, поскольку легитимность силовиков основана на образе врага.
А это очень интересный вопрос, потому что даже представить себе, кто их сломает, невозможно. По смыслу, с точки зрения исторического развития это должны быть образованные современные законопослушные бизнесмены, инноваторы с айпадами, весело и задорно интегрирующиеся в мировую экономику исходя из цивилизованной нормы прибыли в 7-10 процентов годовых. Они экзотично смотрятся напротив героев списка Магницкого. Как-то трудно поверить, что они победят.
Между прочим, стоит вот так откровенно по-глупому сформулировать повестку дня — и смысл медведевского эпизода становится более понятным. Это была попытка дать агентам свободного рынка победить, но так, чтобы это все прошло спокойно, по-умному, под мудрым присмотром Владимира Владимировича. И из этого ничего не вышло, кроме того, что намеченные к поражению очень обиделись и теперь мочат обидчиков в ответ. То ли потому, что эти, с айпадами, вообще не могут победить, кишка у них тонка против полковников, то ли потому, что это нужно делать посредством другой фигуры.
Так или иначе, год Владимир Владимирович разгребал последствия этой комбинации. И теперь оказался в той же точке — с силовиками и едросами, от которых развитие страны никуда не движется. Выходит: избиратели — на Поклонной, а развитие — на Болотной? Супер.
А вот зря люди считают, что у нас ничего не происходит. У нас на самом деле страшно интересно. Ведь как выбраться из этой ситуации, пока не знает никто, но рано или поздно, так или иначе, а это все равно произойдет. Пока остается сидеть над схваткой и модерировать. "Вот всех я по местам расставил, вот этих справа я поставил, вот этих слева я поставил, всех прочих на потом оставил... для битвы поле предоставил... травою мягкой застелил" (Дмитрий Пригов, "Куликово поле").