Мосгорсуд приговорил к 15 годам заключения 50-летнего педофила Николая Константинова. Почти двадцать лет преступник насиловал и развращал несовершеннолетних. Его жертвами были не только девочки из дома-интерната #8, где он одно время работал ночным воспитателем, но и собственные дети. С подробностями — АЛЕКСЕЙ Ъ-СОКОВНИН.
Воспитанники интерната #8 для детей-олигофренов с легкой степенью дебильности называли развратника "дядей Колей". И на следствии и в суде они часто говорили, что Константинов "был добрым", подолгу разговаривал с ними по душам, угощал сладостями и мороженым.
Директор интерната Вадим Меньшов, приложивший немало усилий, чтобы изобличить маньяка, считает, что "в Константинове умер воспитатель". "Он умел разговаривать с детьми,— признавался Меньшов на суде,— а посмотрев его видеосъемку (свое общение с несовершеннолетними педофил имел обыкновение записывать на видео.— Ъ), я впервые увидел, как некоторые наши воспитанники, никогда не улыбавшиеся в интернате, у него беззаботно смеялись". Но судью это не растрогало. Содеянное Константиновым он квалифицировал как "совершение развратных действий в отношении несовершеннолетних" и "изнасилование".
Подобные преступления Константинов стал совершать с начала 70-х годов. В суде были зачитаны признания 30-летней женщины, которая показала, что еще в 1973 году (когда свидетельнице было 4 года) сожитель ее матери Константинов приставал к ней. Мать узнала об этом и сразу же разорвала отношения с развратником, но в милицию заявлять на него не стала.
Поняв, что так можно нарваться на неприятности, Константинов переключился на собственных детей. От первой жены и трех последующих сожительниц у него были две дочери и два сына. Он регулярно брал их к себе домой, где фотографировал в обнаженном виде и совершал с ними развратные действия. По словам прокуроров, дети интересовали его только как сексуальный объект. Когда они вырастали (старшей дочери Константинова сейчас 22 года), у отца пропадал к ним всякий интерес.
В 1989 году Константинов устроился на работу в интернат #8. В его обязанности входило отводить среди ночи страдавших энурезом детей в туалет. Вскоре до руководства (Меньшов тогда в интернате не работал) дошли слухи, что Константинов домогается воспитанников. Педофила уволили, но и на этот раз дело не стали придавать огласке. И, как выяснилось, зря.
В 1993 году Константинов случайно встретил на улице двух воспитанниц интерната и пригласил к себе. Дома он угостил девочек сладостями и предложил заходить к нему почаще. Впоследствии девочки стали регулярно навещать Константинова, и он совершал с ними развратные действия. Позже воспитанницы приводили к "дяде Коле" своих подруг, за что получали от Константинова небольшие подарки: дешевую помаду, сигареты и проч.
Когда в апреле 1997 года об этом узнал новый директор интерната Вадим Меньшов, то сразу же сообщил в милицию. Милиционеры нагрянули в квартиру извращенца и провели обыск. Там было несколько десятков пакетов с порноснимками детей и множество аналогичных видеокассет. А кроме того, у Константинова нашли незарегистрированное охотничье ружье марки "Иж" и несколько десятков патронов.
В ходе следствия одна из приходивших к нему девочек рассказала, что Константинов показывал ей револьвер, утверждая, что сделал его собственными руками. Но потом выяснилось, что на самом деле изготовлением оружия занимались его знакомые Владимир Токарев и Николай Родионов, работавшие на заводе имени Хруничева. У обоих умельцев нашли несколько заготовок к ружьям, "стреляющие ручки" и газовый пистолет, переделанный под стрельбу боевыми патронами. Их арестовали и привлекли к делу Константинова, обвинив в незаконном хранении и изготовлении огнестрельного оружия. Также обвиняемыми по делу Константинова проходили две бывшие воспитанницы интерната, водившие к нему несовершеннолетних.
Следствие по делу педофила длилось целый год. А когда оно поступило в суд, Константинову долгое время не могли найти адвоката. Не желая представлять интересы извращенца в суде, многие адвокаты сказывались больными, либо прямо заявляли, что по "нему вышка плачет". Но в конце концов защитника нашли, и дело сдвинулось с мертвой точки.
На процессе педофил не признавал себя виновным, утверждая, что лишь развивал в детях "сексуальную раскрепощенность". "Я хотел, чтобы они были счастливы,— заявлял Константинов,— и считаю, что мне это удалось". Две его совершеннолетние сообщницы, в отличие от "наставника", свою вину признали полностью. Они говорили, что попали под влияние "дяди Коли", который "сделал их такими, как они есть". Рабочие также не отпирались и признали, что занимались изготовлением оружия, но только "из любви к токарному делу". В суде так и не удалось доказать, что оружие они делали на продажу.
Когда прокурор потребовал посадить Константинова на 15 лет, педофил расплакался, вопрошая: "За что?" Но адвокат его одернул: "Молчи уж!" Его подельникам обвинитель попросил дать условное наказание. Так и вышло. Константинов отправился в лагеря, а остальные после оглашения приговора были выпущены из-под стражи.