"Большая вечеринка"
Главный герой фильма французского тандема режиссеров-анархистов Гюстава де Керверна и Бенуа Делепина 40-летний панк по прозвищу Нот (Бенуа Пельворд) ночует в мусорных контейнерах, моется в фонтанах и целыми днями ошивается вокруг супермаркетов в компании маленького песика. Но, несмотря на боевую раскраску — панковский гребень, татуировка на лбу,— он всего лишь безобидный клоун. Его родной брат Жан-Пьер (Альбер Дюпонтель) — напротив, типичный винтик капиталистической машины, клерк, продающий матрасы и замороченный на последних моделях плазменных телевизоров. Он читает своему асоциальному брату нотации о необходимости уважать общественные стандарты и подчиняться авторитетам, но вскоре сам срывается и вылетает на улицу без выходного пособия. Теперь наступает очередь Нота учить брата жизни: "Выкинь галстук, ты же не собачка на привязи, у нас не было будущего, а теперь не будет и прошлого, самый короткий путь к свободе — по прямой". Неутомимые братья затевают демонстрацию протеста против общества потребления, и авторы им, безусловно, симпатизируют.
Впрочем, пожалуй, самое интересное в фильме "Большая вечеринка" — это фон. Не город и не деревня, а какой-то сюрреалистический постиндустриальный пейзаж. Не промзона, но и не жилое место — голое поле с коробками супермаркетов и безжизненными парковками, где редко встретишь прогуливающихся или просто куда-то идущих пешком людей. "А где люди-то? — спрашивает Жан-Пьер.— Их нет на фабриках, нет в полях, и в церквях их тоже нет".— "А люди в одиночестве сидят по домам",— печально отзывается Нот. "We are not dead" — такую нехитрую мысль пытаются сообщить братья этим людям — престарелые панки искренни, но их дерзость все равно напоминает беспомощное кривляние. И сами режиссеры в итоге добиваются того, что сюрреализм и акционизм выглядят в их исполнении скорее мертвыми, чем живыми.
