Заломили сцену

Закончится ли борьба против Мариинки-2 с приходом в театр зрителя?

Наталья Шергина, Санкт-Петербург

На нынешней неделе открывается новая сцена Мариинского театра. В четверг, 2 мая, в день 60-летнего юбилея Валерия Гергиева гала-концерт с участием мировых звезд возвестит миру о рождении нового храма классического искусства. В Санкт-Петербург слетятся Пласидо Доминго, Рене Папе, Ильдар Абдразаков, Ольга Бородина, Анна Нетребко, Алексей Марков, Евгений Никитин, Екатерина Семенчук, Михаил Петренко, Сергей Семишкур, Екатерина Кондаурова, Ульяна Лопаткина, Диана Вишнева, Владимир Шкляров, Юрий Башмет, Денис Мацуев, Леонидас Кавакос. Выступят и учащиеся Академии русского балета им. А.Я. Вагановой, солисты Академии молодых оперных певцов Мариинского театра, хора, детского хора и Симфонического оркестра. Юный режиссер Василий Бархатов и знаменитый художник Зиновий Марголин обещают зрелище феерическое.

Вся эта мистерия случится в угрюмого вида здании монструозных размеров, яростно изруганного на всех этапах его возведения. Самое время напомнить, как все начиналось.

"Какой блицкриг прекрасный получился..."

Неясные слухи о том, что всемирно известный дирижер Валерий Гергиев хочет то ли реконструировать Мариинский театр, то ли построить для него новую сценическую площадку, забродили в 1997 году: якобы содействие пообещал президент Борис Ельцин. Личный выбор маэстро Гергиева пал на американского архитектора Эрика Мосса. Ультрарадикальные наброски некоего сооружения в стиле "мешков для мусора", авторства Мосса, вброшенные в СМИ в 2001 году, потрясли питерскую архитектурную общественность и обывателей. Чопорный город Кваренги, Росси и Растрелли взбунтовался против предложений дерзкого калифорнийца. Тогда на ревностных хранителей "сундука древностей" набросился мощный столичный журналистский десант, упрекая питерцев в косности. Подборка беспощадных статей долго висела в холле городского комитета по защите памятников архитектуры — КГИОПа. А экс-глава КГИОПа Никита Явейн цитировал кулуарные высказывания "десантников": "Какой блицкриг прекрасный получился".

"Кто мне может приказать?"

В 2002 году маэстро подогрел архитектурный скандал, раздраженно бросив репортеру НТВ в Нью-Йорке: "Кто мне может приказать, что делать? Я генерал в своей области, Мосс — в своей, мы как-нибудь поймем друг друга!" Повелительные интонации не только усугубили борьбу амбиций с традициями, но и перевели проблему из профессиональной плоскости в сферу высокой политики. Коль уж Мариинский театр — наше все и о нем так горячо судачат, то за дело взялось государство. Идеи Мосса отвергли, был объявлен международный конкурс на проект Мариинки-2. Подобных конкурсов Россия не знала сто последних лет. В один миг трехсотлетний Петербург из "лавки древностей" превратился в модное место, куда ринулось пробовать силы целое созвездие раскрученных арт-авторитетов: Эрик ван Эгерат, Арат Исодзаки, Марио Ботта, Доминик Перро и, теперь уже на правах соперника, Эрик Мосс... Их возили белыми ночами по каналам на речных корабликах, им показывали домашние сокровища — соборы, крепости, дворцы, площади, мосты, драгоценную арку Новой Голландии. Они прониклись настолько, что, предъявляя в 2003 году публике свои разработки, подчеркивали: этот ломаный купол перекликается с золотом Исаакиевского собора, эта синусоида отсылает к шпилю Петропавловской крепости, эти цветные "бензоколонки" заиграют под сереньким небом, а этот "кулак с фигой" вовсе не кулак, это "рука ангела" со скрипкой. Лишь россияне Андрей Бойков и Олег Романов пощадили ДК им. Первой пятилетки, расположенный на месте будущей стройки, и предложили включить часть его фасада в свой огромный стеклянный "ледник", надвигающийся с тыла. Были среди представленных проекты, напоминающие гигантские бизнес-центры, но тогда их отвергли с особым презрением.

Параллельно в спор о достоинствах и недостатках архитектуры включились все, кому не лень: обыватели, бандиты, продвинутые интеллектуалы, мелкие и крупные деятели любых калибров. Позже Михаил Пиотровский скажет, что процессу зря придали политическую окраску и что в подобных сюжетах излишняя демократия недопустима. "Каким быть музею, решаем мы, каким быть театру, должен был решать Гергиев".

Тем временем выиграл, как известно, француз Перро с "золотой вуалью, наброшенной на балетную туфельку". Проект разделил спорящих на два непримиримых лагеря. Одни надеялись, что новая сцена Мариинки освежит провинциализм и некоторую затхлость Коломны, другие яростно ругали пришлого зодчего, а заодно и Валерия Гергиева, за грубое вторжение в историческую среду и за разрушение сложившегося облика этого старинного района Петербурга. Сам Валерий Абисалович после подписания контракта с Перро признался автору этих строк, что ему непросто было полюбить и принять вариант победителя и что ему вовсе не все равно, как воспримет город — уникальный архитектурный музей — новое, прорывное здание. "Не может быть так, что мы все вместе на радость кому-то совершим ошибку,— горячо убеждал маэстро.— Теперь мы все вместе будем следить за тем, как будет рождаться на наших глазах за Крюковым каналом талантливое архитектурное сооружение".

Крем под ногами

"Золотую вуаль" нужно было не только придумать, но и спроектировать — с учетом петербургских грунтов, российских ГОСТов и аппетитов причастных лиц. Через некоторое время выяснилось, что архитектор не продумал систему водоснабжения, канализации, вентиляции под землей. В самом здании он ущемил артистов, не заложив нужного количества гримерных, репетиционных залов, функциональных помещений. Потом обнаружилось, что никто не берется изготовить конструкцию знаменитой золотистой вуали и гарантировать, что каркас выдержит российские морозы, оттепели, тонны воды и снега. К тому же в реальном воплощении она оказывалась вовсе не ажурной, а весьма тяжеловесной. Непонятно было, как это все мыть и чистить? Французское бюро и его питерское отделение работали от души, специалисты подготовили несколько томов документации. Но в ней обнаружилось более 400 ошибок. Главгосэкспертиза устала указывать творцам на их недочеты.

Наконец, "Пятилетка", а также остававшийся фрагмент Литовского рынка Кваренги и нескольких домов по Крюкову каналу были снесены. Но после вывоза грунта что-то не заладилось настолько, что на объект прибыл с инспекцией министр культуры. "Там нет почвы, под ногами лишь зыбкая суспензия, похожая на крем",— с ужасом рассказывал Михаил Швыдкой в ноябре 2007 года, заглянув в гигантский котлован. К задаче государственной важности привлекли метростроевцев. Они справились: прошли сквозь плывуны и забили все нужные сваи в глубинную твердь кембрийских глин. В 2008 году, наотрез отказавшись от услуг Доминика Перро, строители продолжили работать на нулевом цикле.

Все эти проблемы вели к стремительному удорожанию работ. Если на первом этапе в бюджет страны на Мариинку-2 заложили всего 100 млн долларов, то к завершению строительства стало известно, что в итоге затрачено 22 млрд рублей. Кто только не приложился к этому проекту: экс-главный архитектор Олег Харченко, экс-губернатор Валентина Матвиенко, экс-вице-губернатор Александр Вахмистров, не счесть компаний-подрядчиков, фондов, доброжелателей... У Счетной палаты ко многим возникли вопросы.

Некоторое время бетонное подземелье позади Мариинского театра выглядело бесхозным долгостроем. На помощь пришел президент. В 2009 году Владимир Путин заявил, что второй сцене быть и что для этого нужно пригласить других творцов. Вскоре в Москве по-тихому провели повторный архитектурный конкурс. Гергиеву понравилось лаконичное и без затей здание новой оперы, возведенной в Торонто канадским бюро Diamond & Schmitt Architects. После потрясений, связанных с рискованным и неосуществимым архитектурным экспериментом Перро, маэстро показалось, что ему нужен такой же внешне простой, но функциональный и компромиссный проект. Глава канадского бюро Джек Даймонд сразу понял идею русского дирижера. Все в конкурсе было организовано так, что победа досталась канадцам.

Секвестр для дорожек

Каким бы ни был закрытым последовавший процесс проектирования и строительства комплекса, сенсационные сведения о нем постоянно просачивались в прессу. Общественности докладывали о том, что воруют бетон, песок и гравий, что закупают немыслимые отделочные материалы, мебель, натуральный бук, пуленепробиваемое стекло, акустические системы. К 2011 году выяснилось, что под театром не будет паркинга на 800 мест (под театром парковать машины зрителей запрещено законом РФ). Проектировщики предложили устроить парковку на 680 мест под Крюковым каналом, но Министерство культуры решило не тратиться на нужды города. Как докладывали знающие люди, из проекта Мариинки-2 были убраны ресторан, зал для приемов ВИП-персон (требования противопожарной безопасности), решили обустроить не 200, а всего лишь 100 туалетных кабинок (немалая экономия средств и места) и даже индивидуальные санузлы для троих руководителей театра сочтены излишней роскошью. Из экономии якобы также вычеркнули велосипедную дорожку на крыше. Зато оникса было велено не жалеть.

Банно-прачечный комбинат?

Узкие окна, стеклянные витрины, прозрачный козырек, дотягивающийся едва ли не до самого Крюкова канала, такой же плоский с легким заломом стеклянный "берет" на крыше. "Банно-прачечный комбинат", "торгово-развлекательный центр", "фабрика-сундук по производству звуков" — это самые безобидные эпитеты, которыми успели наградить бетонный параллелепипед, раскинувшийся на целый квартал между улицами Союза Печатников, Декабристов, Минским переулком и набережной Крюкова канала. Кстати, "сундук" отнюдь не бетонный, он облицован толстыми плитами модного нынче дорогого юрского мрамора (особо прочного известняка из карьеров Баварии) бежевых оттенков. Сбоку "прилеплен" в виде проходной галереи фрагмент Литовского рынка Кваренги, который сначала снесли, а потом по приказу КГИОП заново отстроили из "исторических" кирпичей — жалкий и нелепый осколок прошлого. Разнокалиберные доходные дома этого старого района всегда вызывали теплые чувства. Теперь же аура разрушена: громада беспощадно нависает над улицей Декабристов.

Как только убрали часть забора, непримиримые горожане мгновенно собрали 2 тысячи подписей за снос "монстра". Другие развлекаются более изящно: предлагают задрапировать здание специальными тканями "под шкатулочку", чтобы как-то его облагородить.

И вот маэстро Гергиев наконец-то решился показать новую сцену журналистам и музыкантам. Все последние годы в ответ на критику он повторял, как мантру: "Никто не может судить о театре, потому что никто из вас не видел его изнутри".

Уже известно: Денис Мацуев, и Майя Плисецкая не пожалели восхищенных откликов, и Родион Щедрин был счастлив после закрытой премьеры в этом зале. Что для них оказалось более важным, чем внешний облик театра? Просторный зрительный зал на 2 тысячи мест? Воздух? Звук? Огромная сцена-трасформер 70 метров глубиной, которая "складывается" из трех сцен — основной, арт-сцены, репетиционной. При этом между сценами — звукопоглощающие перегородки. И пока на одной из них, идет спектакль, ничто не мешает монтировать декорации на второй и репетировать на третьей.

Маэстро Гергиев уточнил: благодаря самой современной машинерии на сцену Мариинки-2 перенесут наиболее технически сложные спектакли, монтаж декораций для которых отнимает два, а то и три дня — это "Тристан и Изольда", "Война и мир", "Кольцо Нибелунгов". Исчезнет проблема огромных антрактов по 40-50 минут, из-за которых спектакли растягивались за полночь, а зрители вынуждены были уходить, чтобы успеть на метро. Кроме того, "старая" Мариинка приближается к большой реконструкции, и примерно через три года театр закроется, и спектакли будут идти на новой сцене.

Как утверждают специалисты, лучшая в мире акустика — в Театре Колон в Буэнос-Айресе. Технический директор питерской компании — проектировщика Мариинки-2 Кшиштоф Поморски убежден в том, что теперь на планете появился второй зал с эталонным звучанием — Мариинка-2. Акустика в нем такова, что, нет глухих зон, какие всегда есть в других театрах.

— Нам нечего стыдиться,— рассказал господин Поморски "Огоньку".— Наоборот, нам есть чем гордиться, нам посчастливилось его создавать и теперь нам будут все завидовать.

Проектировщики обижены негативными высказываниями в СМИ, особенно со стороны архитекторов. "Чертежи здания, планировочные и объемно-пространственные характеристики были утверждены 26 октября 2009 года на заседании петербургского градостроительного совета,— подчеркивает Кшиштоф Поморски.— Было много замечаний к трактовке фасадов. Мы продолжили работу, и через четыре месяца Даймонд представил на градсовет три варианта фасадов". Таким образом, к февралю 2010 года один из этих вариантов (тот самый критикуемый сейчас юрский мрамор натурального оттенка и панели молочного стекла) также был согласован. Под этими документами, как выяснилось, стоят подписи архитекторов Соколова, Полищука, Даянова, Мамошина, Садовского и других ответственных товарищей.

Общественность хотела демократии? Она ее получила в виде весьма демократичного здания, доступного всем. Если раньше оперные театры строились как дворцы для элиты, то в Мариинку-2 будут ходить "широкие народные массы". Такова идея этого архитектурного сооружения. В здание, как в магазин, отныне сможет зайти каждый желающий прямо с улицы, хотя бы просто погулять. Полюбоваться на витиеватые лестницы, на свисающие с потолков нитки кристаллов от Сваровски, на подсвеченное панно из оникса, которым украшена внутренняя стена вестибюля. Оникс оказался медовых оттенков. Кшиштоф Поморски утверждает, что "он отсылает нас к знаменитой Янтарной комнате".

Холлы, мини-залы для детей и молодежи, репетиционные залы, несколько кафе, просторные гримерные — все это новая Мариинка. Под самым небом, просвечивающим сквозь стеклянные кессоны, расположен большой зал в зеркалах — для артистов балета.

— Я думаю о новых постановках,— ответил Гергиев на вопрос о городской нелюбви к новому зданию,— думаю о том, что надо еще больше работать, чтобы наполнить нашу третью сцену (вторая — Концертный зал Маринки на улице Декабристов.— "О"). Ведь в двух первых уже зачастую проблемы с билетами: в театр наконец-то снова потянулась молодежь. На классику! Мы даже не задумываемся, а ведь нашей второй сцене, Концертному залу, уже 10 лет, и я очень доволен тем, как он работает. Для нас теперь даже приглашение мировых оперных звезд не самый актуальный вопрос, из десяти лучших голосов планеты восемь — наши! Мариинский театр продает билетов на 20 млн долларов за сезон, это абсолютный рекорд для российских театров. Мы домоем стекла, доделаем подсветку, уберем заборы. Я обязательно приглашу на открытие Мариинки-2 Михаила Борисовича Пиотровского и Александра Николаевича Сокурова, хотя они и высказывали претензии в адрес нашего проекта. Надеюсь, им понравится.