Становится все более очевидным, что бомбардировки НАТО вскоре должны прекратиться. Проблема Косово будет рано или поздно решена. И тогда встанет вопрос, что будет с нынешней Югославией. Одно только косовское урегулирование не устранит всех существующих там противоречий. Югославский кризис может продолжиться — с новым кровопролитием. Можно ли поставить точку в череде балканских войн? Цикл публикаций о перспективах послевоенного устройства Югославии "Коммерсантъ" начинает с интервью президента Черногории МИЛО ДЖУКАНОВИЧА корреспонденту "Коммерсанта" ГЕННАДИЮ Ъ-СЫСОЕВУ. Джукановича, который является основным оппонентом югославского президента Слободана Милошевича, многие считают последней надеждой Югославии.
— Удары НАТО по Югославии усилили разногласия между Сербией и Черногорией. Поскольку бомб на Черногорию падает меньше, Белград обвиняет власти республики в предательстве и сепаратизме. Как вы на это реагируете?
— Хотя Черногорию действительно бомбят меньше, нам от этого не легче. Но еще больше задевает нас злоба тех, кто считает, что патриотизм и равноправие измеряются числом "принятых на себя" натовских бомб. Тех, кто разум и альтернативное мнение приравнивает к предательству. Черногория никого не собирается предавать — ни Сербию, ни Югославию. Она лишь отказывается следовать безумной политике Милошевича, которая привела к изгнанию сербов из Хорватии и Боснии, разорила Югославию, поставила под угрозу сохранение Косово в ее составе. И которая, наконец, привела к нынешнему финалу, когда XXI век мы вынуждены встречать в бомбоубежищах под градом натовских бомб. Отвергнуть такую политику — это не предательство, а единственный шанс для Югославии.
— А есть ли сегодня Югославия, раз две ее республики придерживаются столь противоположных позиций?
— Югославия, разумеется, существует, но ее сохранение находится под угрозой из-за грубого нарушения Милошевичем ее основного принципа — равноправия Сербии и Черногории. Милошевич совершил путч на федеральном уровне, назначив премьером Югославии свою марионетку Булатовича. Он не позволяет законно избранным черногорским депутатам занять свои места в парламенте федерации. Поэтому решения союзного правительства и парламента для нас нелегитимны. В обход закона Милошевич назначает генералов. Он выступает от имени Югославии, не согласовывая ни одну позицию с Черногорией, одной из двух республик федерации.
— Сторонники Милошевича говорят, что ради спасения Югославии оправданы самые жесткие меры. Ваши приверженцы усматривают в этом подготовку переворота в Черногории. Насколько реален путч?
— Жажда власти Милошевича не знает границ. Его не интересуют ни Сербия, ни Черногория, ни Югославия. Его интересует только личная власть. Не исключаю, что, будучи одержимым стремлением остаться у власти, Милошевич может решится на крайние шаги. Это привело бы к конфликту, опасному не только для Югославии, но и для всей Европы. Это был бы приговор нынешней федерации. Убежден, что Милошевич ради удержания власти готов развалить и Югославию, но счет за это намерен выставить черногорскому руководству.
— Значит, шансов на сохранение Югославии нет? Как вам видится будущее нынешней федерации?
— На референдуме 1 марта 1992 года большинство населения Черногории высказалось за союз с Сербией в составе Югославии. Принятая тогда конституция обеспечивала равноправие Черногории. Но в дальнейшем отношения в федерации стали развиваться в ином направлении. Из-за диктаторских амбиций Милошевича нарушалась конституция, ущемлялись права Черногории. Сегодня идея федерации обессмыслена Милошевичем.
Сейчас, когда падают бомбы, не время размышлять о месте Черногории в Югославии. Но и закрывать глаза на политику Белграда тоже нельзя. Как быть Черногории и с кем ей быть, мы обсудим после войны. Главное для нас — демократия и открытость миру. Если это будет возможно достичь в рамках Югославии — мы будем счастливы. Если же диктатура Милошевича (или его наследника) сохранится, а давление на Черногорию продолжится, мы не будем этого терпеть. И воспользуемся нашим правом на референдум о будущем статусе республики.
— Стремилась ли Черногория сохранить Югославию?
— Да. Все последние годы мы старались спасти в югославской федерации все, что можно было спасти. И все это время Милошевич разрушал Югославию. Особенно после президентских выборов в Черногории. Он понял, что у власти в этой республике больше не будет его марионеток. И что черногорский вирус демократии неизбежно захватит и Сербию. Милошевич уже дважды провоцировал кровопролитие в Черногории — сразу после президентских выборов в октябре 1997 года и перед моей инаугурацией в январе 1998 года.
В каждом случае мы могли реагировать жестче. И я мог вести себя по-иному. Но каждый раз я говорил себе: отношения между Сербией и Черногорией важнее наших личных отношений с Милошевичем, пройдет время, не будет у власти ни меня, ни его, а наши республики останутся в едином государстве. Я сносил даже личные обиды, ожидая, что Милошевич одумается. Но сейчас вижу: это была ошибка.
— Но Милошевич — это не вся Сербия?
— К сожалению, сегодня в Югославии нет единого фронта демократических сил, который бы законным путем отстранил Милошевича от власти. Сегодня он — легально избранный президент. Но я постараюсь, чтобы его нынешний срок пребывания у власти был последним.
— Значит ли это, что сохранение Милошевича у власти — это приговор не только демократии в Югославии, но и ей самой?
— Да. Он не способен измениться и перестать быть диктатором. Кроме того, и после решения проблемы Косово он будет инициировать все новые войны и открывать все новые фронты: в Черногории, Воеводине (автономный край в составе Сербии, наполовину населенный венграми), Санджаке (область, населенная мусульманами).
— А может быть, право НАТО, желающее силой отстранить Милошевича от власти даже ценой вторжения в Югославию?
— Еще до начала ударов я призывал Запад не делать этой роковой ошибки — пытаться силой наказать Милошевича. Но к голосу разума НАТО не прислушалось. И сегодня страдают невинные люди, а тот, кто виновен в трагедии, чувствует себя сильнее, чем прежде. Поэтому надо срочно прекращать бомбардировки, а не готовить наземную операцию.
— Что может сделать мировое сообщество, чтобы прервать порочный круг балканских войн?
— Необходим другой подход к Югославии, ибо нынешний оказался ошибочным. В мире долго считали Милошевича партнером в урегулировании той или иной проблемы, не понимая, что именно его политика привела к кризису. Он как пиротехник: вначале взорвет что-нибудь, а потом предлагает ликвидировать последствия. Он выжимает все из поддержки в мире. Не успеют уехать посредники, а он уже душит очередного внутреннего оппонента. Утверждения, что в Белграде нет демократической альтернативы Милошевичу, циничны: именно он уничтожил ее.
Сегодня мировое сообщество должно поддержать не отдельных политиков в Югославии, а демократический процесс в ней. Не наказывать виновника, а поддерживать позитивные примеры. Черногория может стать моделью, на которую в мире могут опереться для возвращения Югославии в Европу.
— А вы сами готовы занять кресло президента СРЮ?
— Сейчас я об этом не думаю. В нынешних условиях это было бы предательством тех, кто избрал меня президентом Черногории. Не важно, кто станет следующим президентом Югославии. Важно, чтобы это был политик, полностью отличающийся от нынешнего президента СРЮ. Только в этом случае Югославия сможет выжить.