Государство лучше иметь маленькое, население редкое. Так говорил великий Лао Цзы, совету которого последовал, кажется, только Великий Новгород. С тех пор как известный новгородский купец Садко стал в Москве аркадой, у Новгорода сильно поубавилось амбиций, и благодаря этому он получил инвестиций на душу населения больше, чем любой другой субъект федерации.
В Новгород вкладывают деньги. Большие и маленькие. Целую кучу. Шоколадная фирма "Кедберри" и жвачечная "Стиморол". Черкизовский комбинат и еще какая-то финская калевипуккала, производящая фанеру. Конечно, областной губернатор Михаил Прусак отменил местные налоги и возвращает производителям половину федеральных, но это, со скромной моей точки зрения, отнюдь не главное. Главное, как учил Лао Цзы,— грамоты и счета не знать и вместо этого завязывать узелки на память.
Борнвилл-лейн
Выглядит потрясающе. За городом Чудовом, за обшарпанными электричками, курами, от отчаяния бросающимися под колеса, и канавами, содержащими невесть как завалившуюся туда половину трактора "Беларусь", открывается вдруг поле — и развитой капитализм, построенный на одной отдельно взятой лужайке. Офонаревшие чудовские мужики на алых английских травокосилках подстригают газон и на любой заданный им вопрос отвечают, что подстригать газон надо триста лет и тогда он станет хорошим.
— Да ведь Бог его знает, что будет через триста лет,— демонстрирую я национальную мудрость.
— Йохан с трудом это понимает,— демонстрируют мужики корпоративное чувство юмора.
Это фирменная шутка. Дело в том, что директора новой фабрики "Кедберри", построенной год назад в Чудове, зовут Iohan Strydom. Разумеется, все читают его фамилию как "с трудом", так что Йохан все время что-то с трудом делает, с трудом понимает, с трудом уезжает в Москву и с трудом возвращается.
Больше никаких шуток на фабрике "Кедберри" нет. Какие уж тут шутки! Они вложили в пропащую чудовскую землю $120 млн. Еще два миллиона долларов вложили в чудовскую пожарную охрану, чудовский водопровод и чудовскую электроподстанцию. 250 человек работают на чудовской фабрике "Кедберри" и получают зарплату каждый месяц. Разве с этим шутят?
Официальный адрес фабрики значится на воротах как Bournville lane, 22, охранники ставят меня к стенке, наводят на меня глазок видеокамеры и предлагают улыбнуться.
— Мы щас вам пропуск сделаем. Без пропуска у нас нельзя. Правда, мы тут недавно работаем и не знаем, как включается принтер. Так что проходите пока так.
О, узнаю тебя, Родина. Впрочем, в аккуратной евроотремонтированной конторе аккуратная, со знанием английского языка, девушка объясняет мне, что Йохан с трудом уехал в Москву, и только Йохан с трудом мог бы ответить на мои вопросы, а кроме Йохана никто ответить не может, потому что в кондитерском бизнесе бешеная конкуренция и посторонним вход в цеха запрещен.
— Вы мне объясните только, почему компания вложила деньги именно в Новгородскую область.
— Элементарно,— улыбается девушка.— Я вам дам пресс-релиз, в котором написано все, что не является конфиденциальной информацией.
В пресс-релизе написано: "Новгородская область была выбрана компанией `Кедберри` потому, что именно здесь был найден общий язык с местной администрацией, создавшей наиболее благоприятные условия для иностранных инвесторов".
И мы уезжаем.
Водный мир
— Рыбы привези, короче! — кричит незнакомый инспектор рыбнадзора знакомому инспектору Саше, пока тот заводит мотор на своей казанке, чтобы везти нас на Ильмень-озеро.
— Тебе короче привезу,— улыбается Саша.— А себе длиннее.
Мы выходим в Волхов. Новгородские власти организовали нам встречу с рыбаками — не потому, что озеро имеет какое-то отношение к инвестиционной политике, а потому, что надо повезти гостей на рыбалку, ибо гости есть гости. К нам приставили инспектора рыбнадзора, чтоб улыбался и рассказывал анекдоты, и мы почувствовали себя попавшими лет на двадцать назад, во времена Советского Союза, когда прессу любили и ублажали. На самом деле патриархальное советское гостеприимство, если бы я был инвестором, повлияло бы на мое решение куда больше, чем любые указы губернатора и любые налоговые льготы. Потому что логично вкладывать деньги в город, который не меняется, хоть убей, с тех пор, как Иван Грозный перерезал тут всех свободолюбцев.
В том месте, где, минуя Музей деревянного зодчества и заросшую бурьяном баскетбольную площадку, Волхов втекает в город, стоят по колено в воде огромные каменные быки — опоры железнодорожного моста. Самого моста нет. Опоры построили больше ста лет назад при царе. Звали царя Николаем, и это рыбинспектор Саша помнит очень хорошо. А вот какой у царя Николая был номер, Саша запамятовал. Причем ни один из двух возможных царей Николаев ко времени строительства быков не подходит, поскольку Николай I жил одновременно с декабристами, а Николай II — одновременно с Лениным. При первом Николае первая железная дорога только строилась. При втором железные дороги уже вовсю функционировали. И тем не менее, это Саша знает точно, железная дорога из Москвы в Петербург называлась Николаевской, должна была пройти через Новгород, но прошла через Малую Вишеру. Железнодорожный мост, разумеется, достраивать не стали, а быки служат теперь для того, чтобы скалолазы лазали по ним и разбивали палатки как раз там, где надлежало покоиться тяжелым пролетам моста.
И никому не обидно. В красочном буклете "Инвестиционный климат Новгородской области" губернатор убеждает потенциального инвестора, что деньги в Новгород вкладывать выгодно, потому что область чрезвычайно удачно расположена — между двумя российскими столицами. В области, пишет губернатор, много автомобильных дорог с твердым покрытием и железных дорог тоже много. И возразить трудно. Выгодно расположенный Новгород связывает с Петербургом и Москвой трасса шириной в две, много где в три полосы, тупиковая железнодорожная ветка и отсутствие аэропорта. Покрытие на шоссе действительно твердое, а железной дороги действительно много: 200 км до Питера и 500 — до Москвы.
Если б не пришло губернатору в голову объявить географическое положение Новгорода выгодным, быть бы Господину Великому Богом забытым медвежьим углом. Но губернатор объявил, и инвестор поверил. Пропаганда...
Катер скачет с волны на волну. Саша рассказывает про то, как остановились на берегах Ильмень-озера все оборонные предприятия и какой чистой от этого стала в озере вода. Странное дело: одно и то же событие можно оценивать как национальную катастрофу, а можно — как улучшение экологии.
— Черт бы с ней, с оборонкой,— добавляет Саша значительно.— Беспокойство от нее одно. Народ нервничает. Мы, говорят, производим лучшие в мире танки, а платят нам полтора миллиона в месяц.
— То есть лучше производить жвачки и шоколадки?
— Конечно, лучше. За жвачки полтора миллиона получать не обидно. А кормятся все все равно огородами и рыбалкой.
Мы плывем по узким протокам. У скрытых пока разлившимся озером кряжей торчат из воды чиненные-перечиненные мережи легендарного деда Вити, к которому мы и плывем хлебать уху. Кряжами на северном языке называют берега, мережами — сети. А дед Витя известен тем, что живет в плавучем домике с времен незапамятных и почти никогда не посещает большую землю.
Деду Вите лет сто. Он убежденный сталинист. Служил в НКВД и заведовал энкавэдэшной рыбалкой. Теперь заведует рыбалкой демократического губернатора Пруссака и не замечает, что власть переменилась. Иногда, правда, по телевизору деда Витю призывают осудить какую-то диктатуру, но дед Витя не верит, что диктатором на этот раз называют не Пиночета, а того самого Сталина, за которого дед Витя ходил в атаку. Впрочем, в том доме на берегу, где есть телевизор, дед Витя бывает редко, зато губернатор Пруссак часто сидит у деда Вити в хижине и уплетает уху, как простой секретарь обкома.
— А инвестиции-то? — спрашиваю я.
— Кого? — дед Витя от напряжения мысли даже снимает шапку.
— Ну, чувствуете вы, что стали жить богаче?
— Когда?
— В последние годы.
— Чувствую. Оборонка остановилась, и рыбы стало больше.
Секрет успеха
Мне кажется, что людям важнее не иметь налоговые льготы, а лишь считать налогообложение льготным. Александр Викторович Густов держит в Новгороде типографию. Контора его ютится в двух крохотных комнатках, пристроенных к какому-то гаражу. В комнатах никаких компьютеров, никакого евроремонта. Столы завалены бухгалтерскими бумагами, а сам Густов при этом главным достижением губернатора считает почти полное искоренение бюрократизма.
— Губернатор молодец,— говорит Густов.— Он снимает с предприятия все местные налоги до тех пор, пока фирма не отобьет свои инвестиции и не выйдет в ноль.
— То есть вы вложили деньги и не платили налоги до тех пор, пока не стали получать чистую прибыль?
— Я нет. Я открыл свое дело еще до того, как наш закон о льготном налогообложении был принят.
— Тогда какая же вам польза с губернатора?
— Польза огромная. Область возвращает предпринимателю даже федеральный налог на прибыль. Правда, на меня это тоже не распространяется. Дело в том, что для использования наших областных налоговых послаблений надо нанять юриста, а у меня нет денег ему на зарплату.
— То есть вы никакими льготами не пользуетесь?
— Как же, пользуюсь. Все предприятия, имеющие транспорт на балансе, освобождаются от дорожного налога. И это очень хорошо, потому что в следующем году нам надо покупать грузовик.
— А сейчас у вас грузовика нет?
— Нет.
— Так чего же вы радуетесь налоговым льготам на грузовики?
— Просто радуюсь, и все. Приятно.
Дорожный налог идет, по всей видимости, на ремонт асфальтового покрытия по особой новгородской технологии. Дыры в дороге здесь принято закладывать кирпичом, как что сквозь асфальт нет-нет да и пробивается кирпичная мостовая.
Дорожные рабочие, с которыми довелось нам разговориться, рассказали, что все в городе хорошо. Особенно хороши автобусы фирмы "Мерседес", потому что нечасто удается простому человеку поездить на "Мерседесе". "Мерседес" этот, правда, турецкий и в российских условиях больше года не живет. Но означенного года хватило, чтобы подлатать старые "икарусы", так что автобусы в Новгороде так расплодились, что начали за ту же цену ходить даже далеко в область.
Еще, сказали рабочие, в Новгороде хороший хлеб. Хлеба двадцать сортов, и новгородцы так избаловались, что покупают только любимый, например дарницкий, а если дарницкого нет, идут в соседнюю булочную.
И сосиски в Новгороде хорошие. И водка своя, под маркой "Довгань". И новый микрорайон строят из красивых коттеджей. Правда, зарплату не платят с апреля. Но ведь заплатят же!
— Почему вы думаете, что заплатят?
Рабочие смотрят на меня, как на идиота:
— Вы разве не знаете? У нас же экономический подъем в области. У нас губернатор молодой и умный мужик. У нас четыре офшорные зоны. Так что зарплату не платят по ошибке. Разберутся...
Модель новой России
— Я, помнится, спрашивал у губернатора в бане, как он сводит концы с концами.
— И что губернатор?
— Губернатор смеется.
Мы сидим в комнате для гостей колбасной фабрики "Мясной двор", в модернизацию которой вложены деньги Черкизовского мясокомбината. На столе десять сортов колбасы и двадцать сортов пирожных. Пирожные производятся на маленькой кондитерской фабрике, принадлежащей директору "Мясного двора" Виктору Некрасову.
— Вы думаете,— говорит Некрасов,— кому-то действительно нужны эти налоговые льготы? Ну, сэкономила на них компания "Кедберри" пару миллионов долларов. Но что значат для "Кедберри" два миллиона долларов? Дело не в этом. Дело в том, что Новгородская власть пробиваема, с ней можно договориться, причем не путем взяток, а нормально, законно. Смотрите, областная администрация состоит из двадцати семи человек. Все всех знают, как в деревне.
— То есть...— начинаю я, но Некрасов перебивает:
— То есть у людей складывается ощущение, будто можно работать и зарабатывать. Всем же обидно, что львиная доля денег концентрируется в Москве. А если деньги из Москвы выплескиваются сюда, это обнадеживает.
— Но люди-то чувствуют эти деньги?
— Чувствуют. Только их надо приучать к этому чувству.
— Как же,— спрашиваю я,— вы приучаете людей?
— Методом кнута. Я, например, много раз увольнял тех, кто курит на территории завода. Благодаря этому окурки не валяются теперь повсюду и рабочие приучились постепенно к чистоте. Дело в том, что хорошая жизнь не образовывается сама потому только, что людям хорошо платят. Надо еще научить людей красиво тратить деньги.
— Как это?
— Да очень просто. Например, я открыл кафе на одной из центральных улиц и повесил объявление, что можно приносить и распивать спиртные напитки. Только за столиками, культурно, из стаканов. И что же вы думаете? Люди перестали глушить водку в подъездах. Я не получил никакой прибыли, но зато город стал чище.
Слова Некрасова кажутся мне полным бредом. И я говорю:
— Не может быть. Нельзя. Нельзя приучить народ не пить водку в подъездах.
— В Москве нельзя,— парирует Некрасов.— Вы не забывайте, что есть Москва и есть Россия. Если к маленькому российскому городу немного приложить труда, он расцветет. Только без той жестокости, которая свойственна цветущей Москве.
(Я вспоминаю, как ночью в одном из четырех городских казино новгородские бандиты рассказывали мне, как происходил в городе раздел сфер влияния.
— Целая война была,— сказал бритый человек, обнимая меня с пьяной нежностью.— Двух ребят убили из разных группировок.
— А что,— спрашивал я,— делили-то?
— Да так,— отвечал бритый неопределенно.— Сферы...
Забавно. "Государство лучше иметь маленькое, население редкое...")
Под конец разговора директор мясокомбината Некрасов вздыхает:
— Ну, не успел я к разделу нефтегазового пирога. Что мне теперь, удавиться что ли?
Тяжело, конечно, вздыхает, но не безнадежно.
Оправдание лени
— Никто! — губернатор Михаил Пруссак улыбается и рисует на бумажке схему российской экономики.— Никто не мешает местным властям отменять или компенсировать налоги.
На рисунке крохотный сектор приходится на жирно заштрихованный газ, нефть, никель и золото.
— Остальное,— говорит Пруссак,— нормальное производство. Конфетки, бараночки, фанера, рыба. Надо просто забыть, что мы — богатая страна. Забыть, что мы сверхдержава, потому что мы больше не сверхдержава.
Я не понимаю, говорит ли он про Россию или про Новгородскую область, но оказывается, что все-таки про Россию:
— Главная беда этой страны в том, что у нее есть богатые ресурсы,— Пруссак опять улыбается.— Потому что богатые ресурсы — это оправдание лени.
ВАЛЕРИЙ ПАНЮШКИН, СЕРГЕЙ ПОДЛЕСНОВ (фото)