Вчера на открытии 52-го Каннского кинофестиваля состоялась зарубежная премьера фильма Никиты Михалкова "Сибирский цирюльник". Ей предшествовала пресс-конференция, в которой, кроме Михалкова, участвовали Джулия Ормонд, Олег Меньшиков, Алексей Петренко, Рустам Ибрагимбеков, Эдуард Артемьев и Мишель Сейду. Это было, вероятно, лучшее из фестивальных выступлений Никиты Михалкова последних лет. Речь шла не о кино, а о жизни и политике.
Хотя Михалков и признал, что на съемочной площадке должен вести себя как генерал, властные амбиции в жизни он решительно отрицал. "Я не кандидат в президенты или еще куда-нибудь. Я только председатель Союза кинематографистов. Все",— заявил он, уточнив, что у него нет ни желания, ни амбиций управлять жизнями других людей, он предпочитает власть над своими фильмами и хочет, чтобы они, то есть фильмы, властвовали над зрителями — заставляли их плакать или смеяться. В то же время Михалков, который, по утверждению местной газеты, располагает 17% голосов россиян, заявил, что готов помочь Евгению Примакову: "Как у вас в свое время де Голль, этот человек знает, что власть не только сладкая мечта, но и крест, который нужно нести ежедневно".
На пресс-конференции зал был настроен дружественно, а режиссер явно в ударе. Остальные участники остались в тени, исключением стала главная "любовная пара" — Джулия Ормонд и Олег Меньшиков. Ормонд то и дело поминала Константина Станиславского, Михаила Чехова и, разумеется, их наследника Никиту Михалкова, а также "лучших в мире" русских актеров, которые помогли ей подняться выше голливудских стандартов.
Провокационные вопросы задавали в основном итальянцы, а поддерживали режиссера, кроме русской журналистской братии, братья-славяне — македонцы и черногорцы, а также бывшие братья венгры. Кто-то попытался поставить Михалкова в тупик, уличив его в том, что он был коммунистом и, легко сменив убеждения, играет царя. "Вы так убежденно это сказали,— парировал режиссер,— что мне самому показалось, будто так и было. Но коммунистом я никогда не был". И посоветовал адресовать вопрос об убеждениях актеру, который играет Гитлера в фильме Сокурова.
Кульминация наступила, когда журналистка из газеты "Ла република" спросила по-английски с сильным итальянским акцентом, что Михалков думает о сербском национализме. Тут же громко возмутилась ее коллега из Македонии. Герой дня тяжело откашлялся и лишь потом произнес страстный монолог. "Вы так ставите вопрос, что уже ясен ответ,— сказал он.— Есть сербский национализм, а все остальное, что происходит, вроде бы вполне естественная вещь. Между тем акция НАТО — трагическая ошибка. Как и война в Чечне. Трагедия мира в том, что гуманность не поспевает за цивилизацией. Невозможно, чтобы для одних война была компьютерной игрой, а для других — смертью".
Далее Михалков нарисовал образ летчика из страны, никогда не воевавшей на своей территории, который не представляет, чем сербы отличаются от хорватов, а те от албанцев. Садится эдакий американец в кресло, взлетает, видит цель на экране, нажимает кнопку — тра-та-та-та-та. И возвращается на базу пить кофе. Что там внизу произошло, он не видит и узнает только из теленовостей. Попал — хорошо, не попал (или попал в китайцев) — очень жалко. По мнению Михалкова, эта война лишает человечество единого восприятия мира. Если так будет продолжаться, жизнь и смерть перестанут иметь значение: "Это абстрактная война в неизвестной стране. И она станет конкретной, когда в Америку придут первые невиртуальные гробы. Разговор идет не об албанцах и сербах — о переделе мира. Намного дешевле держать войска НАТО в Косово, чем в Германии. НАТО со своей точки зрения право, и надо снять шляпу перед теми, кто умеет добиваться своего. Только захочет ли терпеть остальной мир?"
После горячих аплодисментов зал уже был готов втянуться в политическую дискуссию, но ведущий напомнил, что здесь происходит кинофестиваль и необходимо освободить помещение для пресс-конференции жюри. Что и было сделано.
АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ