Рубрику ведут Мария Мазалова и Мария Семендяева
Ребекка Хорн инсталлировалась в Москве в обстановке повышенной меланхоличности
Фото: Дмитрий Лекай, Коммерсантъ / купить фото
Поколение детей войны, к которому принадлежит Ребекка Хорн, рожденная в 1944 году, подарило миру нескольких серьезных художников. Их задачей было осмысление гуманитарной катастрофы Второй мировой и поиск нового языка, возникающего из воспоминаний о довоенном авангарде. Жизнь в побежденной Германии была для Хорн, как нетрудно догадаться, несладкой. Сначала Хорн по требованию родителей изучала экономику, потом поступила в Гамбургскую художественную школу и увлеклась скульптурой. Там она пережила новое рождение. Хорн отравилась парами пластмассы и год провела в больнице, где перешла на композиции из тканей: делать их было удобнее лежа. В 1971 году выздоровевшая художница сделала свою самую знаменитую работу — видео под названием "Единорог". Она нарядила однокурсницу в костюм, вдохновивший Жан-Поля Готье на одеяние Лилу из "Пятого элемента", и увенчала ее голову огромным рогом. Сказочное существо блуждало по лесам, распугивая охотников. На "Единорога" обратил внимание легендарный куратор Харальд Зееман. Он позвал Хорн участвовать в Documenta 1972 года. С тех пор художница работает и выставляется постоянно. Любители Барселоны наверняка вспомнят ее башню из четырех комнаток на пляже, поставленную в память о жертвах гражданской войны. В Москву она привезла не только десяток работ, созданных за тридцать лет художественной карьеры, но и сделала новую — "Чемодан беглеца".
Из вороха проявленной кинопленки торчат шесты с биноклями или термометрами на концах. К потолку прикреплены две медленно вращающиеся железки в виде рогов, прямо под ними — ботинки. Ощущения такие, будто попал в лабораторию к сумасшедшему профессору, с помощью алхимии превратившему себя из человеческого существа в персонажа фильма времен золотого века Голливуда. На деле в инсталляции "Время идет" (1990-1991) одна из самых известных художниц Европы сооружает мемориал своему главному культурному герою — американскому комику Бастеру Китону. Ботинки, кстати, с его ноги, настоящие. Хорн сравнивает Китона с персонажами Франца Кафки: как и они, лирический герой Китона "рискует жизнью и доказывает, что он сильнее нормального мира". Гуттаперчевый комик побеждает культ силы и обходит социальные условности. Это идеал для Ребекки Хорн, которая утверждает, что "большинство людей живет в маленьких тюрьмах своего сознания". Ее работы стремятся разрушить тюремные стены с помощью сюрреалистических механизмов, в которых техника становится задумчивой, как ветка сирени. "Люблю, когда мои машины устают,— рассказывала Хорн в одном из интервью.— Это больше, чем вещи. Это не автомобили или стиральные машины. Они отдыхают, думают, ждут".
Если бы стиральные машины умели смотреть на искусство, они, наверное, надорвали бы себе животики, глядя на то, как нежно и задумчиво передвигаются щупальца инсталляций Хорн. Человеку в ее работах видится скорее не комизм, а чистая лирика, даже меланхолия. Хорн удается заворожить зрителя сочетанием органики и воли. И органика оказывается сильнее. Хорн тонко выстраивает ситуацию мирного сосуществования человека и искусства. На первый взгляд "Разорванный пейзаж" (1997) выглядит пугающе. Из камня вырастает механическое щупальце с ножом (Хорн часто использует оружие в своих работах). Время от времени нож с размаха врезается в стену, оставляя характерный след. Пускай в движении ножа нет никакого практического смысла, оторваться невозможно: кажется, будто видишь, как работает сама жизнь.