Дело о подпольных резинках и пластинках

4 390 787 руб. стоило имущество, изъятое у небольшой группы товарищей, которые в начале 1950-х годов организовали на маленькой подмосковной фабрике "Ширпотреб" еще более скромный по размерам цех по производству резинки для нижнего белья. Не менее дефицитный в то время товар — грампластинки — нелегально выпускала разветвленная корпорация цеховиков. Оценить размеры их доходов не смогло даже МВД, ведь при арестах пластиночных дельцов лишь в трех из двадцати городов, где они действовали, милиционеры собрали денег и ценностей на 2 млн руб. Обычно, впрочем, подпольные миллионеры были неуловимы.

ЕВГЕНИЙ ЖИРНОВ

Мнимая мелочь

Поиском подпольных миллионеров милиция занималась на протяжении всей советской истории. Искали главным образом там, где они должны были быть и были: среди директоров крупных магазинов, заведующих складами, руководителей снабженческо-сбытовых контор и спекулянтов золотом и валютой. На их фоне работники небольших мастерских, кооперативных заводиков и цехов местной промышленности, которые с трудом справлялись, а чаще всего не справлялись с производством разнообразного ширпотреба, считались сущей мелочью.

Все знали, что в таких организациях обязательно подворовывают. Хотя бы для того, чтобы давать взятки руководству, ведь без этого нельзя было получить сырье, а значит, выпускать продукцию и получать зарплату. Но все это было общеизвестным фактом, и за руководителей таких мелких производств брались тогда, когда требовались их показания, чтобы разоблачить взяточника районного или областного уровня. Так что искать среди них крупных воротил и подпольных миллионеров никому в голову не приходило.

Возможно, именно поэтому в спокойную заводь стали перемещаться крупные игроки теневого бизнеса. Они старались вести себя как можно тише и неприметнее. Однако к началу 1950-х годов в Главном управлении милиции стала появляться агентурная информация о том, что на маленьких предприятиях делаются довольно большие деньги. Милицейское руководство в качестве пробного шара приказало московским борцам с хищениями социалистической собственности обращать больше внимания на сигналы о противозаконной деловой активности в артелях и мастерских. И первые же углубленные проверки дали поразительные результаты.

К примеру, милиционеры выяснили, что в московской артели "Знамя труда", специализировавшейся на выпуске сумок и чемоданов, начальник цеха Федин и два мастера, Панов и Блюмин, наладили выпуск левой продукции. Требование на сырье составлялось так, чтобы оставался неучтенный дерматин. Кроме того, партнеры наладили дополнительную закупку дерматина у артелей, специализировавшихся на его выпуске. В результате работники артели "Знамя труда" выпускали сверхплановую продукцию, за которую с удовольствием получали премии. А произведенные левые сумки и чемоданы охотно покупали торговцы аналогичным товаром — и перепродавали с хорошей прибылью. Как установили следователи, за короткий срок артельщики из "Знамени труда" получили 46 тыс. руб. Что для офицеров милиции, получавших 600-800 руб. в месяц, было весьма приличными деньгами.

Однако, как оказалось, существовали куда более прибыльные сферы малого предпринимательства. В 1952 году московские милиционеры обратили внимание на скромную артель "Маяк", в которой трудилось всего 12 человек. Они закупали на химических предприятиях дуст и нафталин и просто-напросто фасовали их в небольшие пакетики. О способе извлечения прибыли из ядовитых порошков в сообщении МВД говорилось:

"Председатель правления артели Малахов, начальник химического цеха Нимец, технорук Васильев, начальник отдела технического контроля Лобызева и другие по сговору между собой при расфасовке нафталина и порошка "Дуст" добавляли в них различные более дешевые и сходные по цвету примеси — глауберову и поваренную соль, мел, тальк, причем эти добавления достигали 35%. За счет такой фальсификации преступникам удалось в течение марта--декабря 1952 года похитить и сбыть через работников торговли около 15 тонн нафталина и 10 тонн дезинфицирующего порошка на сумму более 350 тысяч рублей".

Получалось, что члены артели "Маяк" получали примерно 35 тыс. руб. в месяц. Однако вскоре выяснилось, что их сверхдоходы меркли в сравнении с заработками производителей совсем другого товара. Сейчас уже трудно представить себе, насколько важную роль в быту советских людей играла обычная бельевая резинка, официально именовавшаяся бельевой резиновой лентой или продержечной резинкой. Белье занашивалось до дыр, но резинка, как правило, не выдерживала этот запредельный срок носки, и ее требовалось заменять. Вставки из резинки делали женские платья и юбки оригинальными и модными. Советская промышленность этот малозначительный товар не производила, и все его производство было передано артелям и фабрикам местной промышленности, а их мощностей не хватало для обеспечения потребностей населения страны. Так что бельевая резинка (впрочем, как и многое другое) превратилась в остродефицитный товар.

Внимательно присмотревшись к московской артели "Универсалпром", оперативники обнаружили весьма удивившие их факты. Резиновые жилки внутри бельевой резинки можно было растягивать, можно было делать в резинке меньше жилок. Так убивали сразу двух зайцев: резинка становилась менее прочной, быстрее рвалась и требовала замены, одновременно экономилось основное сырье, так что можно было выпускать неучтенную продукцию. В сообщении МВД констатировалось:

"Начальник резино-плетельного цеха артели "Универсалпром" Абрамович и его сестра Шнейдерман — мастер цеха за счет уменьшения расхода резиновой жилки на каждый метр готовой бельевой резиновой ленты (вместо 3,8 грамма на метр по норме расходовали 2,5 грамма) ежемесячно изготовляли и похищали до 100 000 метров такой ленты. Похищенную резиновую ленту преступники сбывали заведующему палаткой "Мосгорторга" Розенбергу по 70 копеек за метр, а последний вместе со своей сестрой продавал ее населению по 1 рублю 10 копеек за метр. Таким образом Абрамович и Шнейдерман каждый месяц наживали 50-70 тысяч рублей, а Розенберг — более 30 тысяч. Рабочим цеха Абрамович дополнительно выплачивал по 400-500 рублей в месяц".

Параллельно прошли проверки в других московских артелях, и выяснилось, что их доходы пусть и не так велики, как у производителей резинки, но весьма и весьма значительны. В результате Главное управление милиции МВД СССР разослало в республики и области указание тщательно проверить артели, мастерские и небольшие цеха промкооперации. Результаты превзошли самые смелые ожидания.

Короли резинки

20 февраля 1954 года министр внутренних дел СССР С. Н. Круглов доложил членам Президиума ЦК КПСС об аресте группы подпольных миллионеров:

"Докладываю, что Управлением милиции города Москвы вскрыта организованная группа крупных дельцов--расхитителей социалистической собственности, орудовавшая в системе местной промышленности и промкооперации гор. Москвы и Московской области.

К уголовной ответственности привлечено 30 человек, из них 21 человек арестован. Среди арестованных:

Савран М. Д., член КПСС, управлявший трестом "Мособлместтоппромснаб";

Гольдин Я. В., начальник текстильного отдела треста;

Никитин К. Н., член КПСС, директор Раменского райпромкомбината;

Васильев М. А., член КПСС, быв. директор Раменского райпромкомбината (до ареста работал зам. начальника Хозяйственного управления Министерства автомобильного транспорта СССР);

Шакин М. И., директор фабрики "Ширпотреб" Раменского райпромкомбината;

Либин И. Я., быв. начальник резино-плетельного цеха фабрики (до ареста — зав. транспортной конторой Фрунзенского райпромтреста);

Кецлер М. О., мастер резино-плетельного цеха фабрики;

Штейнгардт X. А., начальник цеха галантерейной фабрики Раменского райпромкомбината и другие".

В докладе министра излагалась история появления баснословно выгодного предприятия:

"Следствием установлено, что Шакин и другие преступники, работавшие на фабрике "Ширпотреб" Раменского райпромкомбината треста "Мособлместтоппромснаб", при содействии руководства комбината и треста превратили эту фабрику в частно-предпринимательское предприятие. Из излишков сырья, создаваемых путем различных жульнических махинаций, они изготовляли в большом количестве продержечную резинку, которую скрывали от учета и сбывали за наличный расчет работникам торговой сети, а вырученные деньги присваивали.

Директор фабрики "Ширпотреб" Шакин, учитывая повышенный спрос населения на продержечную резинку, с ведома и при участии привлеченных к уголовной ответственности директора комбината Васильева, главного инженера Белого и главного бухгалтера Лемберского, в 1951 году организовал на фабрике резино-плетельный цех, на оборудование которого они незаконно изъяли из оборотных средств фабрики 40 тысяч рублей. Кроме того, на организацию цеха преступниками были использованы средства, вырученные от реализации похищенной продукции, а часть денег внес назначенный на должность начальника резино-плетельного цеха Либин.

После организации цеха Шакин и его соучастники ежедневно скрывали от учета свыше 6000 метров резинки, которую сбывали по 75 копеек за метр Королевой М. В.— заведующей магазином Раменского райпромкомбината, Заславскому Ю. П.— заведующему палаткой ОРСа N1 Курской железной дороги, Бердичевскому Н. C.— заведующему палаткой "Мосгалантерея" и другим работникам торговой сети, привлеченным к уголовной ответственности.

Руководящим работникам райпромкомбината Васильеву, Белому и Лемберскому, оказавшим помощь в организации резино-плетельного цеха, Шакин и Либин из вырученных от сбыта резинки денег ежемесячно выплачивали 5000 рублей".

Партнеры могли и дальше вести свой приятный и прибыльный бизнес, но в деле появился крупный игрок, который в небольшом цеху решил делать огромные деньги:

"В апреле 1952 рода на должность мастера резино-плетельного цеха был принят Кецлер М. О., в прошлом крупный спекулянт золотой валютой. В связи с тем что его не устраивал малый размер хищений, проводимых начальником цеха Либиным, он добился согласия Шакина на увольнение Либина, которому они выплатили 75 000 рублей в качестве "компенсации" за затраченные им на организацию цеха средства.

С приходом на работу в цех Кецлера размеры хищений на фабрике еще более увеличились. Установлено, что в течение 1952-1953 годов преступники из числа работников фабрики расхитили и сбыли продержечной резинки на сумму около 2 000 000 рублей".

Новые объемы производства потребовали дополнительного сырья, и в докладе министра рассказывалось, как именно оно добывалось:

"Как показало расследование, управляющий трестом "Мособлместтоппромснаб" Савран, его заместитель Шапиро (умер), начальники отделов Гольдин и Аксельрод (арестованы), содействуя хищениям, выдавали работникам фабрики за крупные взятки наряды на сырье, идущее для изготовления продержечной резинки. Только в 1953 году из отпущенных по нарядам треста 18 тонн резинового пласта 12 тонн было выдано фабрике "Ширпотреб" Раменского райпромкомбината, тогда как 9 другим райпромкомбинатам треста, имевшим аналогичные резино-плетельные производства, выдано лишь 6 тонн.

Арестованные Шакин и Кецлер на допросах показали, что в 1953 году они передали руководителям треста в виде взяток около 150 000 рублей, а всего на взятки и подкуп руководящих работников треста и Раменского райпромкомбината Шакин и Кецлер израсходовали около 300 000 рублей, добытых преступным путем.

Помимо получения сырья по нарядам треста работники фабрики "Ширпотреб" приобретали за наличный расчет сырье, похищаемое с предприятий местной промышленности Московской области, Москвы и других городов страны.

Так, в декабре 1953 года начальник резино-плетельного цеха Макаровский (арестован), вступив в преступную сделку с начальником цеха завода резиновых изделий Ждановского райпромтреста города Москвы Юкилевичем (от следствия скрылся, разыскивается), получил от него 544 килограмма похищенной с завода резиновой жилки, уплатив за это Юкилевичу 22 000 рублей".

Тем же путем снабжались и другие цеховики:

"800 килограммов похищенной с завода резиновой жилки Юкилевич сбыл начальнику резино-плетельного цеха артели "Коллективный труд" Мособлмногопромсоюза Лейбману и мастеру Пятигорскому (арестован).

В бухгалтерии завода резиновых изделий работниками милиции обнаружены и изъяты десятки фиктивных накладных на отпуск сырья другим предприятиям гор. Москвы и области".

Как установило следствие, Шакин не брезговал никакими деньгами — и так же поступали его коллеги:

"В целях наживы Шакин использовал также организованный в 1951 году на фабрике "Ширпотреб" фотоцех, при котором работало несколько десятков разъездных агентов по распространению заказов на изготовление фотопортретов.

По сговору с Шакиным агенты на принятые от населения заказы квитанций не выписывали, а получаемые от заказчиков деньги присваивали, при этом каждый из них ежемесячно выплачивал Шакину по 500-700 рублей.

В процессе следствия получены данные о наличии крупных хищений на других предприятиях Раменского райпромкомбината.

Например, арестованный начальник цеха галантерейной фабрики Штейнгардт совместно с директором фабрики Хилькевичем Я. С. (привлечен к уголовной ответственности) организовал в цехе изготовление из похищенного сырья тканевых покрывал и другой продукции, которую сбывал населению через работников торговой сети. В течение 1953 года преступники изготовили и сбыли частным путем швейно-галантерейной продукции на 360 000 рублей".

Как докладывал Круглов, расходы арестованных вполне соответствовали их доходам:

"На нажитые преступным путем деньги Шакин приобрел дачу, уплатив за нее 300 000 рублей; Юкилевич купил дачу за 280 000 рублей. Арестованные Либин и Кецлер в кооперативном обществе "Сокол" приобрели квартиры, за которые каждый внес по 100 000 рублей".

После ареста у раменских производителей резинки и их сообщников, надо полагать, были изъяты далеко не все ценности и имущество. Однако даже то, что удалось найти, не могло не удивлять:

"У преступников изъято 644 490 рублей наличных денег, на 237 465 рублей золота и бриллиантов и на 2 496 855 рублей облигаций государственных займов. Описано 5 дач и другое имущество стоимостью 1 011 977 рублей. Всего изъято ценностей и описано имущество на сумму 4 390 787 рублей".

Пираты эстрадного моря

Успех следовало развивать. Оперативников ориентировали на поиск новых подпольных миллионеров в артелях и цехах. Разумеется, они стали лучше маскироваться, однако методы милиционеров тоже совершенствовались. Повсюду вербовалась агентура, в задачи которой, к примеру, входило тайное фотографирование бухгалтерских и прочих документов родных предприятий, включая черные бухгалтерские книги и липовые накладные. А привлеченные МВД эксперты советовали, где и как можно поймать цеховиков с поличным.

Как именно оперативники вышли на подпольных производителей грампластинок, вряд ли имело большое значение. Было очевидно, что в этой сфере циркулируют огромные деньги: записи популярных советских, а тем более зарубежных исполнителей были в то время большим дефицитом, и покупатели готовы были платить гораздо больше стандартных 3-5 руб. за пластинку любимого певца.

Примечательным в агентурном деле "Музыканты" оказалось то, что на сей раз милиция имела дело с разветвленной сетью производства и сбыта в 20 городах СССР, своего рода корпорацией аудиопиратов, ведь они тиражировали диски, не задумываясь об авторских правах.

К началу 1957 года в Главном управлении милиции уже довольно много знали о составе и функционировании этой организации. В докладе о разработке говорилось:

"В ОБХСС ГУМ МВД СССР и управлениях милиции городов Ленинграда, Киева, Харькова, Белорусской ССР, УВД города Москвы и Московской области имеются агентурные дела "Музыканты" и другие материалы, из которых усматривается, что преступники, пробравшиеся в промкомбинаты этих и других городов, приобретают за личные средства оборудование и открывают специализированные цеха по изготовлению грампластинок. Имея преступные связи с работниками Апрелевского завода, скупают у них преимущественно похищенное сырье, из которого изготовляют неучтенные грампластинки, сбывают их через своих сообщников, наживая при этом крупные суммы денег.

Начальник цеха Люблинского райпромкомбината Московской области Портман, имея преступные связи с главным инженером Апрелевского завода грампластинок Александровым и начальником отдела сбыта этого завода Мироновым, получает за взятки с завода сырье, из которого изготовляет неучтенные пластинки и реализует их через ряд магазинов г. Москвы и области. Кроме того, Портман находится в преступных связях с начальником снабсбыта Ленинградской фабрики "Пластмасс" Амхиром и некоторыми работниками Московского дома звукозаписи, от которых также за взятки получает матрицы для изготовления указанных пластинок.

Начальник отдела снабсбыта Ленинградской фабрики "Пластмасс" Амхир и другие из похищенного сырья изготовляют неучтенные матрицы для оттисков грампластинок и сбывают их своим соучастникам в г. Москве, Харькове, Минске, Каунасе, Риге, Ташкенте, Тбилиси, Кутаиси, Одессе, Львове и Сухуми за крупные суммы.

Начальники цехов Московской фабрики "Пластмасс" Савочкин, Сидоров и некоторые другие работники этой фабрики за взятки получают на Апрелевском заводе грампластинок сырье, а на Ленинградской ф-ке "Пластмасс" — матрицы, изготовляют неучтенные пластинки и реализуют их через торговую сеть.

Начальник цеха грампластинок Сталинского райпромкомбината города Минска Пиллер, мастер Фельдман и другие имеют преступные связи в г. Киеве, Ленинграде, Риге и Московской области. Участники этой группы приобретают матрицы в городах Киеве и Ленинграде, а на Апрелевском заводе грампластинок — сырье, изготовляют неучтенные грампластинки и сбывают их в магазины торгующих организаций.

Кроме этого преступники производят пересортицу грампластинок. Литер "г" продают по цене 5 рублей, а по документам оформляют реализацию литера "в" по 3 рубля, присваивая разницу в свою пользу.

Аналогичные группы расхитителей соцсобственности действуют в г. Львове, Одессе, Черновицах, Тбилиси, Кутаиси, Сухуми, Ташкенте, Каунасе, Риге и Харькове.

В ОБХСС ГУМ МВД СССР вызывались работники ОБХСС управлений милиции городов Ленинграда, Киева, Харькова, Белорусской ССР, УВД г. Москвы и Московской области, в производстве которых находятся материалы о хищении грампластинок. Совместно с ними разработаны планы агентурно-оперативных мероприятий по каждой разработке. Кроме того, даны указания 14-ти управлениям милиции, в том числе г. Тбилиси, Одессы, Львова и Ташкента, о разработке мероприятий по разоблачению преступников, расхищающих граммофонные пластинки при их производстве и сбыте в этих городах".

В декабре 1957 года прошли аресты первых фигурантов. А 26 апреля 1958 года начальник Главного управления милиции Барсуков докладывал министру внутренних дел Дудорову об успешном продолжении операции:

"В декабре 1957 года Главное управление милиции докладывало МВД СССР о разоблачении расхитителей граммофонных пластинок и взяточников в системах государственной и местной промышленности, промысловой кооперации и госторговли.

Продолжая дальнейшие мероприятия по разоблачению преступников в названных отраслях народного хозяйства, ОБХСС ГУМ МВД СССР совместно с управлениями внутренних дел города Москвы и Московской области, управлениями милиции Белорусской, Грузинской, Литовской, Латвийской, Молдавской ССР, гор. Ленинграда и Прокуратурой СССР аналогичные группы расхитителей вскрыты в ряде городов. По состоянию на 22 апреля 1958 года за указанные преступления арестовано и привлечено к уголовной ответственности 74 человека, в том числе в городе Москве 28 человек, Риге — 15 человек, Каунасе — 15 человек, Ленинграде — 5 человек, Московской области (Апрелевский завод грампластинок) — 5 человек и в других городах. В числе арестованных: первый заместитель начальника управления химической промышленности Мосгорисполкома Косолапов В. Н., начальник производственного отдела Апрелевского завода грампластинок Дорошенко В. Ф., директора Московской и Ленинградской фабрик "Пластмасс" Маслюков Т. Т. и Степанов Г. А., бывший директор Московской фабрики "Пластмасс" Шестаков П. С., начальники цехов указанных фабрик Шабунин Е. А., Палеха А. Е., Беляев Я. Б., Амхир К. Г., Волов Н. С., ряд мастеров, учетчиков и других.

Перечисленные лица действовали организованно и в своей преступной деятельности были связаны между собой. На Апрелевском заводе грампластинок и Ленинградской фабрике "Пластмасс" преступники приобретали за взятки матрицы и сырье для изготовления грампластинок, изготавливали неучтенные грампластинки и сбывали их через своих сообщников в торгующие организации, наживая при этом крупные суммы денег. По предварительным данным, только в трех городах (Москве, Риге и Каунасе) изъято ценностей и описано имущества на сумму более двух миллионов рублей.

В разоблачении расхитителей грампластинок и взяточников принимали активное участие работники УВД города Москвы и Московской области, управлений милиции Латвийской, Литовской, Белорусской ССР, города Ленинграда и ОБХСС ГУМ МВД СССР.

Главное управление милиции МВД СССР ходатайствует о награждении отличившихся работников по этому делу".

Однако на самом деле все выглядело не столь радужно. Из-за слабой доказательной базы ряд обвиняемых в суде оправдали. Некоторые из обвиняемых упорно не давали показаний или откровенно лгали следователям, и на места шли указания, каким образом действовать дальше:

"В городе Киеве арестованы гл. инженер Московского райпромкомбината Вайман и гл. бухгалтер комбината Бурштейн. В гальваническом отделении и цехе грампластинок этого комбината работают Бескин, Мардер и другие лица, разрабатываемые ОБХСС Управления милиции г. Киева по агентурному делу "Музыканты". Учитывая, что Вайман и Бурштейн могли находиться в преступной связи с Бескиным и Мардером, провести следующие оперативно-следственные мероприятия.

Активизировать камерную разработку Ваймана, Бурштейна и других лиц, арестованных по делу Московского райпромкомбината, путем введения в разработку дополнительной агентуры.

Организовать активные следственные мероприятия по изобличению Бескина и Мардера, выделив для этой цели опытных оперативно-следственных работников".

А в некоторых звеньях цепи, как, например, в Кишиневе, долго не удавалось арестовать ни одного человека. И потому местным оперативникам предлагалось действовать следующим образом:

"В связи с тем что артель "Кооператор", в которой действовали расхитители грампластинок, ликвидирована, через архивный отдел МВД Молдавской ССР установить местонахождение документов этой артели и изъять их на предмет выявления подлогов и исправлений в документах с целью маскировки хищений грампластинок.

Учитывая, что расхитители, действовавшие ранее в артели "Кооператор", в данное время работают в Кишиневском промкомбинате и преступно связаны с шайкой жуликов, орудующих в одесских предприятиях местной промышленности, командировать в город Одессу опытного оперативного работника для разработки и проведения совместных мероприятий по разоблачению преступников".

Примечательным было то, что тем же способом ухода от ответственности, что и кишиневские кооператоры, пользовались их коллеги по всему СССР. Как отмечалось в милицейских документах, дельцы-расхитители в условиях усилившегося давления милиции сменили тактику. Они создавали артель или другое предприятие, как правило, в тихом районе, устанавливали контакты с местным начальством, потенциальными поставщиками сырья и покупателями продукции, организовывали производство и начинали выпуск продукции. Через несколько месяцев сворачивали дело, продавали оборудование таким же цеховикам (как говорилось в документах, иногда продавались и коррумпированные связи), ликвидировали артель и формально, как и полагалось, сдавали все документы в архив, но на самом деле уничтожали все следы своей деятельности. Затем перебирались в новое место и, купив оборудование и связи, начинали заниматься другой продукцией. Поэтому, как констатировало милицейское начальство, разоблачить тихих и незаметных советских подпольных миллионеров стало очень и очень трудно.