Дело о мошенничестве с продуктовыми карточками

1616 работников и руководителей органов, выдававших продовольственные карточки, в 1943 году были привлечены к уголовной ответственности за злоупотребления. Они с подельниками и всеми, кто мошенничал с карточками, ежемесячно лишали единственной возможности получить хлеб по самым скромным подсчетам десятки тысяч людей. Государственный комитет обороны во главе со Сталиным принимал строжайшие постановления о борьбе с расхитителями, милиция проводила облавы и рейды, для выявления преступников внедряла повсюду своих агентов, однако результаты не соответствовали ожиданиям.

ТЕКСТ ЕВГЕНИЙ ЖИРНОВ

Царские пайки

Любая война в числе прочих тягот и лишений сопровождается продовольственными затруднениями, часто переходящими в голод. Подданные Российской Империи, ставшие гражданами СССР, знали об этом как никто другой. В 1914 году, в начале Первой мировой войны, считалось, что продовольственные ресурсы России почти неисчерпаемы. Солдат на фронте и в тылу снабжали с избытком, и ни о каком нормировании потребления в тылу не было речи.

Однако массовый призыв крестьян в армию уменьшил производство сельхозпродукции. А проблемы железнодорожного транспорта, задыхавшегося от избытка военных грузов и недостатка топлива, резко затруднили подвоз зерна из Сибири, где еще не наблюдалось его недостатка. Ко всему прочему зерно требовалось союзникам России, прежде всего Франции, по сути обменивавшей его на оружие и боеприпасы. Так что в 1916 году и цены на продовольствие, до того возраставшие постепенно, резко пошли вверх, и правительство задумалось о неотложных мерах по исправлению положения.

Крупные города, в первую очередь Петроград, попытались освободить от лишних едоков, отправив тех, кто не трудился в военных ведомствах и на производствах, в деревни. Однако это мероприятие требовало громадных средств и вскоре провалилось. Летом 1916 года создали комитет по борьбе с дороговизной при МВД, а вслед за ним правительственный особый комитет того же назначения. Оба чрезвычайных органа изучили ситуацию и пришли к выводу о необходимости отправлять за решетку всех торговцев, необоснованно повышающих цены. Николай II утвердил соответствующее решение Совета министров, написав на документе: "Наконец!"

Однако суровые меры не помогли, цены продолжали расти. Чтобы спасти положение, правительство пошло на крайний шаг: ввело карточки на продукты первой необходимости — хлеб, сахар, крупы. Осенью 1916 года обладателю карточки полагалось не более трех фунтов (фунт — 409,5 г) сахара в месяц. А чтобы высокопоставленные подданные империи легче переживали продовольственные затруднения, была организована выдача дополнительных пайков. Однако нормы дополнительных выдач для привилегированных потребителей постепенно снижались, а в феврале 1917 года их отменили вовсе в связи с истощением запасов. По мнению современников, резервы продовольствия иссякли прежде всего потому, что с введением нормирования потребление не снизилось, а возросло, поскольку каждый пытался купить все, что полагалось ему по карточкам.

Чем меньше оставалось продуктов, тем чаще их продавали по ценам, весьма далеким от установленных правительством. Продукты из лавок и магазинов, в которых отоваривали по карточкам, перекочевывали к рыночным торговцам, предлагавшим их в пять-семь раз дороже. Очереди росли, и всеобщее недовольство стало одной из важнейших причин сначала Февральской, а затем и Октябрьской революции.

Немало злоупотреблений наблюдалось и во время Гражданской войны, когда снабжение осуществлялось по пайковым нормам, резко отличавшимся в разных местностях и учреждениях. Множество нарушений допускалось и в начале 1930-х годов, когда после начала коллективизации и вызванного ею резкого сокращения производства сельхозпродуктов вновь ввели карточки, которые назывались заборными книжками. Если верить отчетам, с беспорядками в распределении нормированных продуктов успешно боролись, так что накопленный опыт должен был сделать следующее введение отмененных в 1935 году карточек едва ли не рутинной операцией. Вот только все вышло иначе.

Наркомторговские порядки

Карточную систему решили вновь ввести вскоре после начала Великой Отечественной войны. Казалось бы, схема распределения продуктов была тщательно продумана. Предприятия и организации готовили данные о работающих у них сотрудниках, а домоуправления — о пенсионерах, домохозяйках, детях и прочих неработающих гражданах страны, именовавшихся тогда иждивенцами. Все данные передавались в карточные бюро, функционировавшие при районных, городских и областных отделах торговли. Там на каждого гражданина в соответствии с полагавшимися ему нормами оформляли карточки и направляли их для выдачи населению на предприятия и в домоуправления. А в магазины и столовые, к которым прикреплялись работники учреждений или жители домов, направляли документы на получение выделенных этим торговым точкам фондов.

При покупке продуктов от карточки отрезали талоны, соответствующие, например, дневной норме хлеба, которую и продавали покупателю. Работники магазина должны были собирать и сдавать талоны в карточные бюро, отчитываясь за распределенные фонды. Однако система сразу же начала давать сбои. Прокурор Москвы Самарин в августе 1941 года докладывал руководству столицы о результатах проведенной проверки:

"Работники, проводящие оформление выдачи продовольственных и промтоварных карточек, инструкциями Наркомторга СССР не снабжены, своевременно проинструктированы не были, а районные карточные бюро глубокой проверки выдачи карточек не проводили и никакого контроля за работой предприятий, учреждений и домоуправлений по выдаче карточек не осуществляли и не осуществляют до последнего времени, что создает атмосферу полной бесконтрольности и способствует совершению различного рода злоупотреблений.

Особенно бесконтрольно работают продовольственные магазины, где учет талонов со дня введения карточек и по настоящее время не ведется. За отработанный день талоны по проданным товарам закладываются в пакет без подсчета, в лучшем случае пломбируются и в таком положении хранятся. Так, в магазине N24 Фрунзенского РПТ с 1 по 5 августа талоны были не наклеены и не подсчитаны. Такое же положение наблюдалось в магазине N204 Ленинского района и в ряде других магазинов г. Москвы.

Такая практика поставила каждую торговую точку в условия полной бесконтрольности. Сложилось положение, что в торговую сеть завозятся продукты в определенном количестве, а сколько и куда идет этих продуктов, райпищеторг сведений не имеет, поскольку талоны не учтены...

Громоздкость подсчета объясняется разной купюрностью и чрезвычайно большим количеством талонов. Так, для получения 1 кг 200 г мяса отрезается различных купюр 24 талона, а по рабочей карточке на получение 2 кг 200 г мяса необходимо отрезать 44 талона. Для получения 800 г хлеба отрезается 5 талонов. Совершенно нецелесообразно раздроблены талоны на купюры на макаронные изделия, сахар, рыбу. Правда, талоны мелкого достоинства на такие продукты, как мясо и хлеб, для лиц, пользующихся столовой, создают необходимые удобства.

Наркомом торговли РСФСР т. Павловым дано распоряжение 7.VIII.41 г. за N СН-80/1129 сжечь все талоны, полученные в июле, с составлением об этом соответствующих актов. Фактически при уничтожении талонов за июль никакого подсчета и сверки с количеством продуктов, полученных магазином, не производилось, что создало возможность покрыть деньгами по твердым ценам имевшие место злоупотребления с продуктами, полученными в магазине для реализации по карточкам".

По существу, Наркомат торговли, разрешив уничтожать талоны, создал основу для массовых злоупотреблений, которые и начались без промедления. Независимо от того, соответствовало ли количество собранных за месяц талонов полученному объему продуктов или нет, магазин составлял отчет о полном распределении фондов. К отчету прилагался акт о пересчете и уничтожении талонов. Карточные бюро могли без труда выявить эти злоупотребления, но, поскольку в них работали сотрудники тех же отделов торговли, что и в магазинах, а украденное распределялось между сообщниками, никаких нарушений карточные бюро не обнаруживали, и хищения продуктов продолжались.

В начале 1942 года советское правительство решило передать карточные бюро из подчинения торгов органам местной власти — районным, городским и областным исполкомам. Однако сотрудники в них остались те же, поэтому ситуация практически не изменилась.

В качестве новой меры борьбы со злоупотреблениями карточками Совнарком СССР 26 июня 1942 года своим распоряжением создал новые надзорные органы — контрольно-учетные бюро промтоварных и продовольственных карточек (КУБ). Теперь они вместо карточных бюро принимали талоны от карточек и контролировали соответствие их количества цифрам из отчетов о проданных фондах. КУБы стали регулярно проверять работу карточных бюро, торговых точек и сразу выявили немало нарушений. Казалось, под контролем КУБов карточная система заработает так, как задумывалось. Однако, как известно, любое дело идет гладко только на бумаге.

Укрощение "хищников"

Самой существенной проблемой распределения по карточкам оставалось то, что временами просто нечего было распределять. Из большинства не оккупированных врагом областей страны в Москву потоком шли письма о том, что даже по карточкам невозможно получить необходимые продукты хотя бы в минимальном объеме.

Осенью 1942 года назначенная ЦК ВКП(б) комиссия обнаружила удручающее состояние дел в тех областях, откуда поступало большинство жалоб. Эти регионы не получали положенного продовольствия. В отдельных областях месяцами не видели ни жиров, ни сладкого, а в Ярославской области, например, по карточкам на мясо в июле 1942 года выдали только 6% положенного. В отчете о проверке, представленном в ноябре 1942 года руководству страны, отдельно говорилось об одном способе злоупотребления карточной системой. Как и положено во время войны, в первую очередь снабжались продовольствием армия и оборонные предприятия. Крупные военные производства, кроме того, имели особый статус: они подчинялись непосредственно союзным наркоматам и численность их работников была секретом не только для врагов, но и для руководителей областей. Чем директора предприятий и пользовались: отделы рабочего снабжения (ОРС) заводов завышали численность работников заводов и требовали гораздо больше продуктов, чем позволяли действующие нормы. Однако голодная смерть грозила населению многих областей не только по этой причине.

Оптимального выхода из ситуации не существовало. Огромные территории с плодородными землями были оккупированы врагом, и до их освобождения говорить об увеличении урожаев и продовольственных запасов не приходилось. Взять что-либо еще с уже сдавших государству все до последнего колоска и потому голодавших колхозников было невозможно. Ухудшить снабжение армии в ходе тяжелых боев было безумием. Но и оставлять все как есть означало подорвать моральный дух в тылу. Единственным выходом было уменьшение потерь имевшихся продуктов. Прежде всего потерь от расхитителей, или хищников, как их тогда именовали.

В постановлении "Об усилении борьбы с расхищением и разбазариванием продовольственных и промышленных товаров", которое 22 января 1943 года принял Государственный комитет обороны, в качестве основной меры предлагалось создание новой структуры — торговых инспекций, которые должны были следить за правильностью распределения нормированных товаров. Кроме того, предлагалось создать в каждой торговой точке группы общественного контроля, чтобы рабочие и домохозяйки сами проверяли правильность расходования продуктов. Мало того, представители общественности теперь участвовали в контроле распределения карточек и работы КУБов.

Но главное — постановление предлагало изменить условия и правила торговли, способствовавшие хищениям. К примеру, в магазинах и столовых вместо существовавшего прежде учета товаров по стоимости вводился их количественный учет. Так что продавать дефицитный товар налево и вместо него вносить в кассу деньги или подменять одни товары другими стало труднее.

Не менее важным было и установление штрафных норм за исчезнувшие из магазинов и столовых продукты и товары. За продовольствие с материально ответственных лиц предлагалось взыскивать по рыночной цене, а за промтовары — в пятикратном размере коммерческой цены. Перепродажа продуктов и товаров теряла смысл и злоупотребления в магазинах и общепите должны были прекратиться. Однако так могли решить только те, кто ничего не знал о советской торговле.

Кубическое воровство

В отчете Отдела по борьбе с хищениями социалистической собственности Главного управления милиции (ОБХСС ГУМ) НКВД СССР за 1943 год говорилось:

"С изданием постановления... возможности для беспрепятственного расхищения товаров сократились. Вследствие этого стали несколько сокращаться и размеры разбазаривания. Более значительно оно сократилось в городах и меньше в сельской местности, где позднее был упорядочен учет товаров и контроль за их реализацией. В связи с этим преступники начали изыскивать возможности и пути более беспрепятственного расхищения товаров. И уже шире стало распространяться обвешивание и обмеривание потребителей как более доступный и беспрепятственный способ создания резервов товаров для расхищения. В настоящее время обвешивание и обмеривание потребителей является наиболее распространенной формой расхищения товаров в магазинах и столовых".

Существовал и другой способ сокрытия хищений: можно было изобразить, что они проданы по карточкам. Однако для этого требовались неучтенные карточки или уже использованные талоны, о чем в отчете ОБХСС говорилось:

"Активизировалось со стороны преступных элементов из числа работников магазинов и столовых вовлечение в преступления работников контрольно-учетных бюро и получение через них талонов и купонов для повторного использования в целях покрытия расхищенных товаров. Этот путь расхищения товаров также широко стал использоваться преступниками. Достаточно сказать, что в течение второго полугодия 1943 года значительное количество вскрытых преступных групп в магазинах и столовых связано с соучастием работников контрольно-учетных бюро. В ряде городов (Чкалов, Воронеж, Куйбышев, Саратов, Казань и др.) привлечено к уголовной ответственности до 20% работников контрольно-учетных бюро. Тем более что этому способствует несовершенная система работы контрольно-учетных бюро".

Как свидетельствовал тот же отчет, подобные махинации совершались даже в блокадном Ленинграде:

"Вскрыта группа преступников из работников контрольно-учетного бюро и Пищеторга Выборгского района в числе 20 человек. Группу возглавляли начальник Выборгского райторготдела Кореневский и начальник контрольно-учетного бюро Заржицкая, которые вовлекли в преступления ряд работников КУБа и Пищеторга. Умышленно создав условия бесконтрольности хранения талонов, несвоевременного погашения талонов, преступники систематически расхищали хлебные и продуктовые талоны, за взятки выписывали фондовые ордера с увеличением против фактически сдаваемых талонов. Похищенные талоны преступники отоваривали через участвовавших в хищениях директоров магазинов Новикову, Петрашевского, Кадушкину, Алексееву, Шиткина, Уткина и других, деля продукты пополам. На протяжении 4-5 м-цев было расхищено талонов на 1500 килограммов хлеба и продуктов. Военный трибунал г. Ленинграда приговорил 2 обвиняемых к расстрелу, 4 чел. к 10 годам лишения свободы, а остальных от 2 до 8 лет".

А в Московской области работники КУБа не только стали инициаторами преступлений, но и втянули в них сотрудников подконтрольного им карточного бюро и домоуправлений:

"Контролеры контрольно-учетного бюро Красногорского района Канурина и Рыбникова, заведующий карточным бюро Михайлов, контролер карточного бюро Меркулова, кассир Мухина, ряд работников торговой системы и другие в числе 22 человек занимались организованным расхищением карточек и талонов. Контролеры КУБа Канурина и Рыбникова умышленно дезорганизовали порядок приема от магазинов талонов, принимая их не один раз в пятидневку, а раз в 10-15 дней, и уничтожали их без участия представителей общественности. При уничтожении часть талонов похищали и сбывали заведующему магазином N14 Красногорского торга Гурьевой, директору магазина того же торга N1 Полей и другим работникам магазинов для повторного использования. Канурина, Меркулова и Мухина кроме хищения талонов совместно с комендантами домов в течение ряда м-цев составляли фиктивные требования, выдавали по ним продовольственные карточки, отоваривая их в магазинах".

В условиях, когда немалое число КУБов, мягко говоря, утратило контролирующие функции, сотрудники карточных бюро не стали сидеть сложа руки. В отчете ОБХСС описывались многочисленные случаи выявленных в КУБах преступлений с применением разнообразных способов, начиная с банальных краж:

"Вскрыто крупное расхищение карточек в Ульяновском областном карточном бюро. Хищения совершались группой работников карточного бюро и др. организаций в числе 22 чел., возглавлявшейся кассиром-кладовщиком Курушиной. Хищениям способствовала крайне слабая постановка учета и хранения карточек. Приходные и расходные документы хранились навалом в шкафах и ящиках; лицевые счета предприятий и учреждений, получавших карточки, открыты не были; отпуск карточек производился без визы зав. карточного бюро и ст. бухгалтера; инвентаризация наличия карточек не производилась и результаты на первое число каждого месяца не выводились; при передаче кладовых другим кладовщикам остаток карточек по кладовой не снимался. Только за апрель месяц т.г. у кладовщика Винокурова выявлена недостача 5372 карточек и 5106 талонов, у кладовщика Валидова 1888 комплектов карточек и 5З47 пятидневных талонов. При обысках у обвиняемых изъято 558 похищенных карточек, отдельных талонов на 1850 кг разных продуктов, 53 000 наличных денег и много ценностей. Все осуждены на разные сроки лишения свободы".

Нередко применялись и более изящные методы — выписывание карточек на несуществующих людей и даже на несуществующие организации:

"В г. Сызрани арестована группа преступников во главе с нач. городского карточного бюро Кащеевым. Расследованием установлено, что быв. помощник главного инженера треста Челябуголь Рыков, имея печать ликвидированной организации, познакомился с нач. карточного бюро Кащеевым и с ним договорился о получении от имени несуществующей организации карточек. Фиктивные требования Рыков составлял от имени строительства Паликского рудника и получал через Кащеева большое количество карточек, которые сбывал через спекулянтов на рынке г. Сызрани. В течение нескольких месяцев Рыков получил от Кащеева 3948 пятидневных талонов и карточек на хлеб и другие продукты. От реализации карточек преступники выручили 180 000 руб., из которых 90 000 руб. получил Кащеев. Куйбышевским облсудом осуждены 8 человек, из которых один к расстрелу, трое к 10 годам лишения свободы и остальные на разные сроки".

Однако и этим спектр преступлений, связанных с карточной системой, не исчерпывался. Милиционеры отмечали:

"В отдельных случаях работники магазинов и столовых стали прибегать к скупке карточек и талонов на рынках для отоваривания ими недостач товаров, образовавшихся в результате расхищения".

А спрос, как известно, даже при социализме рождал предложение. Если не хватало похищенных талонов и карточек, в дело шли фальшивые. По данным ОБХСС ГУМ, в стране подделывалось значительное количество карточек и талонов, которые продавались работникам торговли, на рынках и использовались изготовителями для собственных нужд. При этом некоторые преступники выпускали подделки стахановскими темпами и объемами:

"В гор. Куйбышеве арестована группа преступников, занимавшаяся фабрикацией талонов на хлеб и дополнительное питание. Наборщик типографии завода N1 им. Сталина НКАП Ветров, пользуясь слабым контролем за печатанием и расходованием талонов на хлеб и дополнительное питание, а также слабым учетом их, систематически похищал их и сбывал через своих соучастников — рабочих завода по спекулятивным ценам. В апреле мес. 1943 г. Ветров, похитив из типографии шрифт, вместе со своими соучастниками рабочими завода N1 организовал в подвальном помещении общежития подпольную типографию, начал печатать фальшивые талоны, доведя их выпуск до 1000 шт. в день. Всего преступниками было сфабриковано 12 000 шт. талонов, от реализации которых выручено свыше 200 000 рублей. По сфабрикованным талонам было получено 9600 кг хлеба и свыше 24 000 обедов. Обыском у преступников изъято: станок для сбора клише, типографский шрифт и 9 штук клише, печатей и штампов, 32 000 рублей наличными деньгами и на 50 000 руб. разных ценностей. По делу осуждены 4 человека на 10 лет лишения свободы каждый, 3 обвиняемых на 6 лет и остальные на разные сроки лишения свободы".

Для пресечения злоупотреблений в карточной системе в 1943 году началась масштабная операция НКВД, в результате в 49 республиках и областях СССР было возбуждено 1848 уголовных дел, по которым проходили 1616 работников карточных бюро и КУБов и 3028 их соучастников. Для пресечения подделок карточек и талонов их изготовление перенесли в хорошо охраняемые типографии. А в отдельные области, где таких предприятий не существовало, карточки стали возить из Москвы. Однако сами милиционеры отмечали, что принятые меры не приносят желаемого результата.

Широкие злоупотребления

В отчете БХСС за 1944 год, к примеру, говорилось, что за год и три месяца проведения операции по выявлению преступлений в карточной системе различного рода злоупотребления и хищения выявлены в 692 КУБах, при том что всего на тот момент их было 832. При этом в 156 КУБах преступления обнаруживались и при повторных и следующих проверках.

А отчет за 1945 год свидетельствовал о том, что карточных преступлений к концу войны и после ее завершения стало значительно больше:

"Злоупотребления карточками распространены чрезвычайно широко. Они имеют место почти во всех звеньях карточной системы".

А преступники используют старые методы и начинают практиковать новые:

"Широко практикуется преступниками составление фиктивных актов на уничтожение талонов промтоварных или продовольственных карточек. Такие преступления проводятся не только в целях покрытия разбазаривания, но и в целях покрытия хищений. В каждом карточном бюро ежемесячно образуются остатки карточек после выдачи населению. В ряде случаев преступники расхищают остатки карточек и покрывают хищения путем составления фиктивных актов об уничтожении неиспользованных остатков карточек. Кроме того, нередко в контрольно-учетных бюро выписываются фиктивные фондовые ордера на израсходованные нормированные товары торгующим предприятиям. Это дает возможность преступникам похищать крупные партии товаров, т. к. ордер является основным документом, свидетельствующим о том, что товары торговым предприятием израсходованы по карточкам правильно. Однако после того, как в контрольно-учетном бюро будут уничтожены талоны, а они уничтожаются в большинстве ежедневно, установить фиктивность фондового ордера невозможно".

Тем временем рабочие и служащие продолжали недополучать продукты по карточкам и голодать. В июне 1944 года нарком внутренних дел СССР Берия сообщал в Совнарком:

"НКВД и НКГБ Башкирской АССР сообщают следующие данные о положении с продовольственным снабжением рабочих и инженерно-технических работников ряда промышленных предприятий Башкирии. Несмотря на то что продовольствием, поступающим по централизованным фондам, в первую очередь снабжаются ОРСы ведущих промышленных предприятий, продуктовые карточки рабочих и служащих отдельных предприятий полностью не отовариваются... Общественное питание рабочих на ряде промышленных предприятий организовано неудовлетворительно, качество обедов в столовых низкое. На Стерлитамакском химическом заводе имел место массовый отказ рабочих от первого блюда, приготовленного из крапивы... Из-за перебоев в рабочем снабжении и неудовлетворительной организации общественного питания на ряде промышленных предприятий имеют место заболевания рабочих на почве истощения. На заводе N268 НКЭП истощены 175 человек, на заводе N161 НКАП — 110 человек. Имеется ряд смертных случаев от истощения".

Попытки наладить работу карточной системы предпринимались еще не раз. В 1946 году, например, за дело взялась специальная комиссия ЦК ВКП(б), проводившая проверку в каждой области и республике. Только в одной Мурманской области было возбуждено 44 уголовных дела, по которым в числе прочих проходили 28 сотрудников карточных бюро и КУБов.

Правда, неискоренимые карточные преступления вскоре прекратились. После того как в декабре 1947 года карточная система была отменена.