Театр открытие
В Петербурге торжественным гала-концертом открылась новая сцена Мариинского театра. Комментирует ВЛАДИМИР РАННЕВ.
Пожалуй, никто уже не оспаривает тот факт, что новое здание театра уничтожило архитектурный облик целого района города. Вот и Владимир Путин, выступавший перед гала-концертом, не смог не упомянуть об этой проблеме, а Валерий Гергиев в своих последних интервью уклоняется от обсуждения формы, сосредотачиваясь на содержании — какие в зале замечательные акустика и сценическое оборудование. Действительно, здание оборвало устремленную к морю перспективу улицы Декабристов, а самые поэтичные в Петербурге виды на Крюков канал теперь можно увидеть лишь на картинах и фотографиях прошлого. Кроме того, новое сооружение стало циклопической декорацией, в которую теперь заключена вся окружающая его архитектура, включая заметно ссутулившееся историческое здание Мариинки.
Не стоит придираться к постройке как таковой: вероятно, в другом месте она бы не спровоцировала столь массовую волну протестов самых разных петербуржцев — от градозащитников до директора Эрмитажа Михаила Пиотровского. Да, оно вполне заурядное, но не дурное. Можно утешаться тем, что могло быть хуже — к примеру, что-то помпезно-имперское. Но при столь беспрецедентных объемах капиталовложений (22 млрд руб.) город был вправе рассчитывать на лучшее, что в данном случае означает более деликатное.
Теперь о хорошем. Наконец-то публика смогла удостовериться, что это действительно один из лучших театральных залов мира. Прежде всего, фантастическая акустика и удачное расположение кресел на всех ярусах, отчего плохих мест в этом театре не будет: слышно и видно отовсюду одинаково хорошо. В целом качество звука здесь несколько уступает концертному залу Мариинского театра, он тут как бы цифровой, студийный — акустические детали сглаживаются и прорисовываются не столь отчетливо, зато общее звучание ровнее, цельнее. Что для столь большого пространства (в два раза объемнее концертного зала) скорее плюс.
Интерьер зала в духе скандинавского экодизайна (почти все поверхности обиты деревянными панелями, порода, форма выделки и расположение которых обеспечивают уникальные акустические качества) — лаконичный и стильный. Фойе — тоже образец аскетичной функциональной архитектуры, декорированной для торжественности подсвеченной изнутри стеной из оникса. Разве что светильники неуместно мельтешат хрустальными бусинами, напоминая декор кафешантана. Это, конечно, не радует, но и раздражает не то чтобы слишком.
Программа гала-концерта была собрана таким образом, чтобы блеснули не только мариинские звезды (Ильдар Абдразаков, Евгений Никитин, Сергей Семишкур, Ульяна Лопаткина, Диана Вишнева, Михаил Петренко, Ольга Бородина, Анна Нетребко) и приглашенные музыканты (Денис Мацуев, Юрий Башмет, Пласидо Доминго), но и сам новый зал — оркестровые номера сменялись сольными ариями, ансамблями и хорами, позволяя оценить звук разного объема и окраски. Удивительно, что ясность и красота пения не теряются здесь даже в глубине сцены. Танцевальные же номера — сольные или с кордебалетом — убедили, что классика в этом интерьере смотрится не менее органично, чем в обрамлении бархата и позолоты исторической сцены.
Приятно, что Василий Бархатов (режиссер гала-концерта) и Зиновий Марголин (сценограф) не перестарались с размахом мероприятия — все было сделано со вкусом и без помпы. Конферанс отсутствовал, на сцене были исключительно артисты, занятые своим делом, а целых 23 номера программы пронеслись как одно сквозное действие, в котором постановщикам удалось продемонстрировать возможности сценической машинерии: декорации и выдвижные подиумы сменяли друг друга быстро и эффектно, не затормаживая темп действия.
Эффектный ход постановщиков — воздвигнуть в глубине сцены макет зала исторического здания Мариинки таким образом, чтобы новая сцена оказалась общей для двух смотрящих друг на друга залов. Ярусы исторического зала заполнили хористы, которые в свободных от пения номерах прикидывались публикой: шушукались, подносили к глазам бинокли. Эффект, однако, получился двойственный: преемственность — да, но не стоило вынуждать оба зала столь наглядно мериться масштабами: на просторах нового старый выглядел уж больно куцым. Зато гигантское зеркало, ставшее декорацией к некоторым балетным номерам и воссоздавшее обстановку репетиционного класса, было, несомненно, удачной находкой. Оно слегка колыхалось, чем достигался эффект ирреального отражения в воде танцующих, причем без всяких мультимедийных штучек.
В финале на сцену вышла едва ли не вся труппа Мариинского театра, спевшая своему худруку "Happy Birthday To You", на что публика откликнулась всеобщим воодушевлением — вставанием и овациями. Жаль только, что отныне не только публика Мариинки, но и все петербуржцы поделены на тех, кто говорит: "Зал прекрасен, но как изуродован город", и тех, кто им отвечает: "Город изуродован, но как прекрасен зал!"