Третий президентский срок Владимира Путина начался с громких антикоррупционных дел. Это изменило политический климат в стране: оказалось, что, когда "компромат есть на всех", под борьбу с коррупцией при необходимости можно подвести практически любые решения. Идеологической базой для репрессий против чиновников стало "очищение" и "национализация" элиты. У этой кампании появились и свои бенефициары. Полномочия надзирающего за деньгами бюрократии органа получила администрация президента (АП), а куратором этой работы стал помощник Владимира Путина Евгений Школов.
Рисунок: Коммерсантъ / Константин Куксо
Фото: Фото ИТАР-ТАСС / Александр Саверкин
Фото: Коммерсантъ / Олег Харсеев
Фото: Коммерсантъ / Денис Вышинский / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Геннадий Гуляев / купить фото
С 2008 года президент Дмитрий Медведев формировал нормативную базу для борьбы с коррупцией. В частности, был принят закон "О противодействии коррупции", внедрена практика публичных деклараций доходов, а с 1 января 2013 года — крупных расходов чиновников (см. "Ъ" от 19 января 2012 года). Но громких отставок, связанных с коррупцией, не было.
Небывалые решения
В 2012 году многое произошло впервые. Из-за расследования дела "Оборонсервиса" ушел в отставку министр обороны Анатолий Сердюков — сейчас он проходит по делу как свидетель. Экс-министр сельского хозяйства Елена Скрынник стала свидетелем по делу "Росагролизинга". Сам по себе интерес правоохранителей к бывшим министрам был беспрецедентен. Были отставки и поменьше: потерял должность генеральный директор системы ГЛОНАСС Юрий Урличич. По итогам подготовки саммита АТЭС во Владивостоке был арестован Роман Панов, на момент ареста глава правительства Пермского края, а ранее замминистра регионального развития. Все больше правоохранительных перспектив на олимпийских стройках в Сочи и фонде "Сколково".
Борьба с коррупцией бьет не только по верхам. В разделе "Расследование преступлений коррупционной направленности" на сайте СКР в 2011 году сообщалось о расследовании 42 дел в отношении крупных региональных чиновников (вице-губернаторов, председателей и министров правительств, мэров городов, депутатов, руководителей управлений федеральных агентств). В 2012 году сообщалось о расследовании 29 таких дел, к маю 2013 года — о 10. Отчитываясь о работе за 2012 год на расширенной коллегии СКР, глава Следственного комитета Александр Бастрыкин сообщил, что в производстве следователей находилось более 25 тыс. коррупционных дел — почти на 8,5 тыс. больше, чем в 2011 году. А уголовному преследованию было подвергнуто 836 лиц особого правового статуса, в том числе около 600 депутатов и выборных глав муниципалитетов, 19 депутатов региональных заксобраний, 29 членов избиркомов, 6 судей, 17 прокурорских работников, 58 адвокатов, 100 следователей различных ведомств. Глава Национального антикоррупционного комитета Кирилл Кабанов считает новой тенденцией то, что "начали выхватывать не только конкретных людей, но и целые группы — по цепочке принятия решений". Количество дел в отношении коррупционеров среднего управленческого звена, по оценке эксперта, на уровне регионов выросло примерно на 20%, на федеральном уровне — на 30%. В 2012 году "интенсифицировалась" если не борьба с коррупцией как с явлением, то с коррупционерами, отмечает глава российского отделения Transparency International Елена Панфилова. Глава фонда ИНДЕМ Георгий Сатаров считает, что "уголовная статистика отражает скорее политическую конъюнктуру и борьбу между кланами".
Борьба по принуждению
Активизация антикоррупционной кампании связана как с масштабом явления, так и с общественным запросом. В начале апреля Кирилл Кабанов направил Владимиру Путину доклад, в котором коррупция описана как один из самых "высокоорганизованных бизнесов с оборотом порядка $300 млрд в год", который снижает управляемость госаппарата. А до этого обвинения в коррупции стали серьезной угрозой для режима.
В предвыборной кампании-2011 Алексей Навальный запустил лозунг ""Единая Россия" — партия жуликов и воров", который был вызван раздражением и партией власти, и бюрократией в целом. Стало ясно, что "новые требования к чиновникам — один из основных запросов избирателей", говорит высокопоставленный единоросс. В начале 2012 года, как показывают данные "Левада-центра", коррупция заняла второе место среди проблем, на решении которых, как считают граждане, должен сосредоточиться президент. В этом она опередила даже "восстановление социальной справедливости", немного отстав от желания экономического роста страны. Антикоррупционная тематика оказалась близка и тем, кто голосовал за власть, и тем, кто голосовал за оппозицию, "то есть всем, кто считает, что чиновники — жулики и воры", отмечает глава ВЦИОМа Валерий Федоров. "Мы справились с олигархией, справимся и с коррупцией",— объявил премьер Путин в предвыборной статье "Демократия и качество государства" в феврале 2012 года.
Власти не только попытались перехватить антикоррупционные лозунги, но и подвели под борьбу с коррупцией удобную для себя законодательную и идеологическую основу. В августе 2012 года с подачи депутатов Госдумы от ОНФ началась дискуссия вокруг запрета госслужащим иметь счета, активы и недвижимость за рубежом. "Если видно, что рыба гниет с головы, — как в такой ситуации призывать подданных к патриотизму и порядку?" — объясняет идею один из единороссов. Новый процесс прокремлевские эксперты назвали "национализацией элит". По версии главы Фонда развития гражданского общества Константина Костина, она понадобилась для "обеспечения госбезопасности и повышения лояльности госслужащих". В АП при Дмитрии Медведеве как антикоррупционная мера "национализация элит" не рассматривалась, уверяет бывший кремлевский чиновник. Спустя полгода после начала дискуссии свою версию закона (без запрета на иностранную недвижимость) предложил Владимир Путин. К 7 мая закон был принят и подписан президентом.
Приватизаторы антикоррупции
Политолог Глеб Павловский считает, что, начав борьбу с коррупцией, Владимир Путин нарушил одно из своих правил — "своих не выдадим". При этом эксперт отмечает, что "компромат есть на всех" и, "если не ставить политических ограничений, первое же коррупционное дело в верхах потянет за собой новые". "Тут нужен клан-оператор, который сосредоточится на одной функции — быть надзирателем и дубинкой против всех других кланов и их коалиций, проводя против них репрессии в меру необходимости",— говорит господин Павловский. Сам президент станет "единственной управой на "жуликов и воров"". При этом борьба с коррупцией "усиливает СКР, а заодно тех, кто подбрасывает ему наводки, оставаясь в тени", отмечает эксперт.
Укрепились и позиции Сергея Иванова. В начале апреля Владимир Путин своими указами предоставил главе АП широкие полномочия по проверке деклараций чиновников и депутатов (впоследствии это право было зафиксировано в законе о запрете зарубежных счетов и активов). Кроме того, у Кремля появилось специальное уполномоченное лицо по проверке деклараций — помощник президента Евгений Школов. Он курирует кадровые вопросы (профильное управление АП возглавляет еще один выходец из силовых структур — Владимир Кикоть). "Здесь нужен был человек, который смог бы сконцентрировать эту работу, а после доложить о ней Путину. Иванов в этом плане — идеальная фигура",— говорит источник "Ъ" в АП. "Иванов изначально стремился замкнуть на себя всю проверку деклараций,— говорит другой собеседник "Ъ" в Кремле.— Для него это одна из самых крупных побед за время работы в администрации". Если проверка декларации выйдет на уровень АП, это будет означать ""черную метку", практически ставящую крест на дальнейших карьерных планах чиновника", уверяет собеседник "Ъ".
Это значит, что АП становится "фактически надзирающим органом", отмечает политолог Евгений Минченко. Но тема борьбы с коррупцией "топовой пока не стала, а работает в фоновом режиме", считает эксперт. Этим она и удобна, поскольку под нее можно подвести практически любые решения.