Так завершила свою речь в суде подмосковного города Реутова хозяйка ИЧП "Властилина" Валентина Соловьева. Ее судят по обвинению в обмане 16,5 тыс. вкладчиков, потерявших во "Властилине" 536 млрд "старых" рублей и около $3 млн. Это одна из самых крупных афер, связанных с привлечением средств населения, которые следователи сумели довести до суда. С подробностями процесса — МАКСИМ Ъ-СТЕПЕНИН и АЛЕКСЕЙ Ъ-ГЕРАСИМОВ.
"Я самая богатая женщина России. Но я не мошенница,— с пафосом заявляла Валентина Соловьева.— Я чиста перед Богом и людьми". Соловьева всегда отличалась необузданной фантазией. Следователи, например, вспоминают ее рассказы про отца-генерала. Но "генерал" оказался всего лишь солдатом срочной службы. Или ее истории из студенческой жизни: по словам Соловьевой, она закончила кучу разных училищ, курсов и институтов. Но в действительности у нее оказалось всего девять классов образования, а многие из названных ею учебных заведений вообще никогда не существовали.
Точно так же, не моргнув глазом, Соловьева бойко перечисляла следователям своих высоких покровителей и высокопоставленных вкладчиков. Кроме того, составила список с фамилиями 23 клиентов из числа сотрудников правоохранительных органов, так или иначе принимавших участие в расследовании ее уголовного дела. В него попал, например, и. о. генпрокурора Олег Гайданов, который якобы лично сдал ей $700 тыс. Это вызвало большой переполох, и в итоге Соловьева удостоилась чести быть допрошенной лично замгенпрокурора Михаилом Катышевым. На допросах же, которые вел "простой" следователь, присутствовали генералы и полковники из МВД, двух ГУВД и двух прокуратур — московской и областной. В итоге следствие выяснило, что Соловьева просто блефует.
Теперь у Соловьевой ни былого влияния, ни даже семьи не осталось: муж в запое повесился, сын, дочь и внучка до сих пор где-то прячутся, не имея, по сведениям следствия, ни гроша. Да и у нее самой, как говорят милиционеры, нет ни копейки. Даже передачи, по словам сотрудников СИЗО, ей никто не носил.
Но начало деятельности было многообещающим. В 1991 году Соловьева зарегистрировала ИЧП "Дозатор" в Люберцах, а ровно через год — ИЧП "Властилина" в Подольске. Обе фирмы занимались торгово-закупочной деятельностью, и их дела шли в гору. Поначалу главным партнером "Властилины" был подольский электромеханический завод, в административном здании которого и располагался офис фирмы. Соловьева собирала с рабочих деньги, добавляла к ним банковские кредиты и покупала бытовую технику и одежду, которую потом отдавала тем же рабочим в счет сданных сумм. А это всего полцены от рыночной стоимости товара. Таким же образом она обеспечивала и сотрудников УВД Подольского района.
Постепенно спрос был удовлетворен. Тогда в начале 1994 года Соловьева переключилась на продажу автомобилей "Москвич", "Волга", "Жигули". Сроки исполнения — от недели до трех месяцев. Все делалось по той же схеме, только надобность в банковских кредитах отпала. Слава о "Властилине" пошла по всей стране, и деньги потекли в немереных количествах. А уж когда фирма стала принимать деньги на депозит на месяц-полтора под 200%, то отбоя от клиентов вообще не стало. Люди закладывали квартиры, дачи, влезали в долги и несли деньги Соловьевой. Несли все — от простых граждан до мафиозных кланов. Кроме персональных клиентов были клиенты, так сказать, коллективные. Например, в прокуратуре, МВД, ФСБ, в налоговых службах деньги собирали централизованно.
Но поскольку деньги никуда не инвестировались, а расчет с первыми вкладчиками проходил за счет средств, собранных с новых клиентов, то этот поток тоже стал иссякать. Тогда "Властилина" бросила новый клич: Mercedes-320 по 20 млн руб. и квартиры в Москве по $15 тыс. за трехкомнатную. В сентябре 1994 года "Властилина" рассчитывалась уже только с избранными клиентами, а остальные стали писать на нее заявления в прокуратуру Подольска. 7 октября там возбудили уголовное дело, но Соловьева сбежала.
Расследование было поручено ГУВД Московской области. Соловьева через СМИ периодически обращалась к вкладчикам, заявляя, что ее подставляют, и обещала расплатиться со всеми, если ее оставят в покое. Летом 1995 года с помощью Константина Борового даже собрала 12 млрд руб. и рассчиталась с 550 вкладчиками. Тут ее задержали оперативники ФСБ. Соловьевой предъявили обвинение в мошенничестве и отправили сначала в "Лефортово", а оттуда в СИЗО "Капотня".
Согласно версии обвинения, Соловьева обманула 16 505 вкладчиков на 536,7 млрд руб. и 92 вкладчика — на $2,67 млн. Правда, сама она и на следствии, и вчера в суде заявляла, что тех, кому она должна, 28 тыс. и за ней долг более 1 трлн. "Если бы меня отпустили,— заявила вчера Соловьева,— я бы их всех собрала и предложила подумать, как вернуть деньги. Я вообще честная, это власти сделали из меня мошенницу. Я слишком доверялась людям, которые меня предали". При этом она упомянула Иосифа Кобзона. По словам Соловьевой, когда у нее возникли проблемы с бандитами, она обратилась к руководству областного ГУВД, но помочь ей там не смогли. "Тогда я поехала к Кобзону, спросила, как быть. Он меня познакомил с Сильвестром Сергеем Ивановичем (ореховский 'авторитет' Сергей Тимофеев, известный под прозвищем Сильвестр.— Ъ). Он дал мне 'крышу', но потом опять начались разборки". В приемной депутата Кобзона, которого в Москве сейчас нет, все это назвали бредом.
То же самое повторили и сотрудники ГУВД, которых Соловьева в свое время буквально изводила, ссылаясь на известные имена. Если верить ее словам, то даже Виктор Черномырдин, будучи премьер-министром, лично оказывал ей протекцию. Кстати, и видные "авторитеты", имевшие дело с "Властилиной", рассказывали корреспонденту Ъ, что бандитских "крыш" у той не было: "Ей они были и не нужны. От нее все кормились и, если бы кто только попытался 'наехать', тут же порвали бы. Поэтому и не платила она никому. Могла, правда, предоставлять дополнительные льготы, например, по срокам расчетов. Хотя, когда она начинала разворачиваться, ей помогали. Но не столько солнцевские, сколько таганские и измайловские".
Приговор Соловьевой должны вынести в начале июня. Ъ о нем сообщит.