«Не сомневаюсь, что в Башкирии нас ждут новые открытия»
«Башнефть» поступательно наращивает добычу нефти в Башкирии, реализует масштабный проект освоения месторождений имени Требса и Титова в Ненецком автономном округе, приступает к первому зарубежному проекту в Ираке. С чем связана активность нефтяной компании в регионе и за его пределами, как будет развиваться нефтехимический бизнес и сколько будет стоить бензин, BG рассказывает президент «Башнефти» АЛЕКСАНДР КОРСИК.
Фото: Игорь Генералов
BUSINESS GUIDE: Александр Леонидович, объем добычи компании в Башкирии с 2009 по 2012 год вырос с 12,2 млн до 15,4 млн тонн нефти в год. В стратегии «Башнефти» говорится, что этот уровень сохранится в ближайшие годы. Не слишком ли это оптимистичный прогноз?
АЛЕКСАНДР КОРСИК: 15 миллионов тонн — цифра не абстрактная. Она рассчитана на моделях, в привязке к конкретным скважинам и геолого-техническим мероприятиям. Скептики, скорее всего, не обладают полной информацией о том, какие специалисты у нас работают, какие технологии мы используем. Плюс, пусть это и может звучать нескромно, но если вы посмотрите на новую историю «Башнефти», на мою личную историю в отрасли, то увидите, что все обещания, которые мы давали, мы выполняли. Более того — мы делаем даже немного сверх обещаний.
BG: За счет чего «Башнефти» удалось нарастить годовую добычу до 15 млн тонн?
А.К.: В первую очередь, это люди высочайшей квалификации. У нас, наверное, лучшая геологическая служба в России. Ничего сверхъестественного в применяемых нами технологиях нет, они известны давно. Вопрос в том, насколько эффективно компания может применить конкретную технологию в конкретном регионе, на конкретном месторождении. Например, бурение горизонтальных скважин, чего раньше в Башкирии практически не было. Наглядный пример: скважина с горизонтальным стволом на Илишевском месторождении, пробуренная в феврале прошлого года, дала начальный дебит свыше 500 тонн в сутки и продолжает работать в таком же режиме. Таких дебитов в Башкирии не было несколько десятилетий! А ведь горизонтальное бурение — технология, которая уже много лет используется разными компаниями, в разных странах. Так что вопрос в том, как сделать, чтобы горизонтальная скважина была «правильной», добывала в течение длительного периода времени и, конечно, была экономически эффективной.
BG: Каковы перспективы добычи в Башкирии после 2015 года? Есть предположения, что к этому времени компания сократит добычу в регионе и уйдет…
А.К.: Когда мы говорим о добыче в Башкирии в объеме 15 млн тонн, мы говорим о месторождениях, которые имеем сегодня. Но мы уже реализуем в республике комплексную программу геологоразведочных работ, рассчитанную до 2024 года. В прошлом году инвестиции в эту программу составили 1,2 млрд руб. Безусловно, эта работа не даст немедленных результатов, но некоторые уже есть. Например, недавно мы открыли месторождение имени Афанасьева на западе Башкирии с извлекаемыми запасами почти 4 млн тонн нефти. Казалось бы, не гигантская величина, но если разделить 4 млн тонн, грубо говоря, на десять лет, это 400 тысяч тонн дополнительной годовой добычи.
Конечно, геологоразведка всегда сопряжена с большими рисками, поэтому я не могу давать громких обещаний. Но я ни секунды не сомневаюсь, что в Башкирии нас ждут новые открытия, и добыча здесь будет продолжаться многие десятилетия.
BG: Выход на месторождения Требса и Титова в НАО и проект в Ираке — это ответ компании на иссякаемые запасы нефти в Башкирии?
А.К.: Выход в другие регионы с этим не связан. Это обусловлено прежде всего тем, что компания хочет и будет развиваться. У нас несколько направлений развития. Первое, как я уже сказал,— активная геологоразведка в Башкирии. Второе — Ненецкий автономный округ, где помимо месторождений Требса и Титова у нас еще пять геологоразведочных участков, имеющих, по нашим оценкам, очень хорошие перспективы. Ну, а дальше все остальное. Иракский проект не самый грандиозный — капиталовложения составляют всего $120 млн за 5 лет. Проект, конечно, окупаемый, но для нас он, скорее, способ приобрести опыт работы за пределами страны, но никоим образом не альтернатива добыче в России и уж точно в Башкирии.
BG: Начнет ли компания разработку месторождений Требса и Титова в этом году в соответствии с ранее озвученным планом? В течение первого года какой там прогноз добычи?
А.К.: Проект реализуется в соответствии с нашими планами. В прошлом году мы провели на Требса и Титова свыше 600 квадратных километров сейсморазведки 3D, пробурили две разведочные скважины, восемь расконсервировали. Начали строительство центрального пункта сбора нефти (ЦПС) с месторождения им. Требса, построили половину нефтепровода от ЦПС до действующего нефтепровода, соединяющего месторождение Южное Хыльчую с терминалом в Варандее. Строительство инфраструктуры продолжается полным ходом, планируем во втором полугодии начать добычу, запланированную на этот год в объеме 300 тысяч тонн.
BG: Эта цифра будет ежегодно расти?
А.К.: Да, но это будет не линейный рост. Разработка месторождений состоит из нескольких стадий, и после каждого этапа мы будем анализировать, соответствуют ли наши ожидания планам.
BG: Привлечены ли к этим проектам башкирские специалисты компании?
А.К.: Безусловно. Это и сервисные компании из республики, и значительное количество специалистов в Уфе.
BG: Стратегия Башнефти до 2016 года предусматривает прирост запасов нефти и природного газа в том числе за счет разведки нетрадиционных запасов в республике.
А.К.: Нетрадиционные запасы — не основной источник прироста, основной связан с традиционными. Нетрадиционные запасы — более отдаленная перспектива, но, тем не менее, мы этим серьезно занимаемся на протяжении по крайней мере двух последних лет, в том числе взаимодействуя с международными компаниями, которые имеют значительный опыт в этом направлении.
Посмотрите, что происходит со сланцевым газом в Америке. Мало кто ожидал такого бума. Так что мы должны быть готовы к тому, что и в России могут произойти аналогичные вещи. Если налоговые условия будут приемлемы, если мы отработаем необходимые технологии, думаю, «Башнефть» будет среди тех компаний, кто полностью готов добывать нетрадиционные нефть и газ.
BG: К какому году компания рассчитывает сбалансировать объемы добычи и переработки?
А.К.: Примерно к 2017 году, если не будет новых приобретений. Если будут, сбалансируем быстрее. Мы смотрим на разные возможности неорганического роста, но пока не готовы говорить о конкретных сделках.
BG: Каковы планы на этот год в переработке?
А.К.: Ориентир по переработке — 20–21 млн тонн. Эта цифра может меняться в зависимости от рыночной ситуации.
BG: В 2015 году заводы «Башнефти» планируют перейти преимущественно на производство бензинов Евро-5. Готов ли к этому рынок и насколько может вырасти цена?
А.К.: Рынок готов давно, так как уже сегодня мы на своих заправках продаем только топливо стандарта «Евро-5». На цену это не повлияет. Цена определяется другими макроэкономическими факторами, главные из которых — цена на нефть и налоги, которые мы платим. Чем дороже нефть, тем дороже нефтепродукты. Если будут повышаться налоги и цены на нефть, естественно, будет дорожать топливо.
BG: Стратегия предусматривает рост розничной сети компании до 1200 АЗС к 2016 году. Крупными приобретениями «Башнефти» в последние годы стали покупка сети АСПЭК в Удмуртии, «Оренбургнефтепродукта», СКОНа в Свердловской области, «Уралойла» в Кургане. Недавно вы получили согласие ФАС на приобретение небольшой сети в Оренбурге. Географию розницы в «Башнефти» ограничивают Приволжско-Уральским регионом или шире?
А.К.: Основная концентрация наших АЗС будет в Приволжско-Уральском регионе. Хотя некоторые регионы, которые находятся чуть дальше от наших НПЗ, но где высокий спрос и уровень платежеспособности, тоже находятся в сфере наших интересов. Мы смотрим на многие независимые сети, но проблема зачастую в том, что цены продавца и покупателя отличаются. Переплачивать мы не готовы. Будем приобретать АЗС, только если это будет экономически эффективно. Точно сказать, сколько станций приобретем, не могу. Но даже если это не будет большая цифра, у нас есть альтернативные возможности заработать те же деньги за счет развития мелкооптовой торговли.
BG: В Башкирии из розничных активов есть что покупать?
А.К.: В Башкирии в принципе есть что покупать, но мы ограничены антимонопольным законодательством. Это не значит, что мы не будем развивать розницу в Башкирии. Мы увеличиваем объемы продаж через нашу сеть, в том числе за счет ребрендинга и модернизации существующих АЗС. Например, наши первые ребрендированные станции в Уфе увеличили продажи примерно втрое. Сыграл роль комплекс факторов: уверенность потребителя в качестве нашего топлива, удобство, высокий уровень сервиса. У нас действует программа масштабной модернизации розничной сети: постепенно все наши собственные АЗС, а их сегодня чуть меньше 500, будут доведены до самого современного уровня. В программу ребрендинга АЗС в ближайшие три года мы планируем инвестировать 6,5 млрд рублей.
BG: Вслед за ребрендингом розницы не планируется ли смена названия компании, учитывая все же региональный характер ее бренда?
А.К.: Пару лет назад я тоже думал, что «Башнефть» ассоциируется с региональной компанией. Сегодня, причем не только в России, есть, на мой взгляд, понимание, что «Башнефть» — уже давно компания не регионального масштаба, а компания федеральная, и ее название никого не смущает. У «Башнефти» хорошее имя, славная 80-летняя история, так что не вижу причин для переименования.
BG: Компания ежегодно участвует в Фонде социальных программ правительства республики. Это интересно для вас или это добровольно-принудительная нагрузка?
А.К.: С 2009 по 2012 год через Благотворительный фонд «Система» мы выделили на социальные проекты в Башкирии 5,2 млрд рублей. Цифры каждый год примерно сопоставимые. Называть это добровольно-принудительной нагрузкой неправильно. Мы работаем в республике и хотим, чтобы все ее жители, наши сотрудники жили в нормальных условиях. Мы являемся ответственными не только с точки зрения, что исправно платим налоги, но и с точки зрения активного участия в социальном развитии Башкирии. Поэтому это обоюдное желание как руководства республики, так и руководства компании и ее основного акционера — АФК «Система» — реализовывать программы, которые способствовали бы улучшению уровня жизни в Башкирии.
BG: Как вы отслеживаете целевой характер использования этих денег?
А.К.: Каждый год мы согласуем с руководством республики перечень проектов, на которые пойдут средства. У нас нет никаких оснований не доверять отстроенной системе власти в Республике Башкортостан. Мы видим, куда направляются наши деньги.
BG: Помимо участия в фонде у «Башнефти» есть собственные социальные проекты?
А.К.: Я бы отметил главное: мы стабильно наращиваем выплаты в бюджет Республики Башкортостан. В прошлом году эти поступления составили 15,4 млрд рублей. Конечно, мы направляем деньги и на собственные социальные программы, на наших сотрудников. Эти льготы зафиксированы в том числе в коллективном договоре «Башнефти». В 2012 году мы направили на эти цели свыше 500 млн рублей. Объем этих социальных гарантий ежегодно растет.
BG: Корпорации неохотно комментируют процессы оптимизации, связанные с сокращением персонала. Насколько эта тема актуальна для Башкирии, где на протяжении 80 лет привыкли видеть в предприятиях ТЭКа бюджетообразующие предприятия?
А.К.: У нас нет никаких планов радикальной оптимизации численности работников. Этот процесс в большинстве случаев происходит естественным образом: люди уходят на пенсию, и если те, кто остаются, справляются с задачами, нет необходимости принимать других людей. Ваш вопрос, скорее, стоит в другой плоскости: есть ли социальная опасность в действиях «Башнефти»? Я такой опасности не вижу. И государство, и мы исходим из того, что компания должна развиваться, а если экономическая ситуация потребует сокращений, необходимо обеспечить, чтобы люди получили достаточную компенсацию или новую работу.
BG: Менеджмент «Башнефти» традиционно был представлен в органах власти Башкирии, например, в Курултае. Эта практика после выборов в Курултай в сентябре будет продолжена?
А.К.: «Башнефть» не занималась, не занимается и не должна заниматься политикой. Мы частная компания и должны заниматься своим делом. Недавно некоторые менеджеры «Башнефти» обратились ко мне с вопросом, могут ли они участвовать в выборах в Курултай. В принципе могли и не обращаться, так как это их личное дело. Но я понимаю их мотивацию: они хотят участвовать в выборах, потому что считают, что это будет помогать их работе, лучше понимать ситуацию в республике, лучше планировать свои действия, общаться на более высоком уровне с органами власти. Поэтому мой ответ был прост: если это не помешает основной работе, а поможет, пожалуйста, участвуйте. Но компания к этому не будет иметь отношения.
BG: В этом году «Башнефть» приобрела 100% ОАО «Объединенная нефтехимическая компания» у структур Якова Голдовского. Почему не получилось совместного сотрудничества?
А.К.: Я бы не сказал, что сотрудничества не получилось, так как Яков Игоревич остался председателем совета директоров ОНК. Просто на данном этапе необходимо, чтобы все решения принимались теми, кто финансирует проект. В данный момент финансирует проект «Башнефть». В будущем можно будет говорить о разных вариантах — совместных предприятиях, долях участия и остальных аспектах сотрудничества.
BG: Заявлялось, что впоследствии ОНК перейдет АФК «Система». Эти планы в силе?
А.К.: Планы остаются в силе. Это было бы логичным ходом, потому что кроме синергии между переработкой и нефтехимией в рамках одной компании существуют неизбежные противоречия. Они связаны с тем, по какой цене должно продаваться сырье для нефтехимии. Правильно, когда это происходит на абсолютно рыночных условиях.
BG: Какие перспективы у ОНК? Кроме «Уфаоргсинтеза» в компанию могут влиться какие-то предприятия за пределами Башкирии, как планировалось?
А.К.: Есть два направления развития ОНК: приобретение активов или строительство нефтехимических производств в Башкирии. Есть два крупных проекта, связанных со строительством новых нефтехимических предприятий на территории республики. Пока не могу рассказать детали — проекты в стадии проработки.
BG: В этом контексте будут ли сокращения в «Уфаоргсинтезе»?
А.К.: Планов сокращений нет. Люди после перехода «Уфаоргсинтеза» в ОНК получают ту же зарплату и имеют тот же уровень социальных гарантий, что имели в «Башнефти». Если будут новые объекты нефтехимии, возможно, часть сотрудников перейдет туда.
BG: Власти Башкирии, Татарстана и ЯНАО создали консорциум Ямал-Поволжье. Как лично вы относитесь к перспективам строительства одноименного трубопровода на фоне того, что этот проект скептически оценивался Сибур-холдингом?
А.К.: Мне кажется, что идея интересная. Как всегда, вопрос в практическом воплощении. Об этом можно говорить только после того, как появится технико-экономическое обоснование, где будет прописано, откуда будет поступать сырье, кто его будет покупать, в каких объемах и по каким ценам, сколько будет стоить строительство трубы, то есть когда проект будет облечен в форму финансовой модели. Думаю, именно по этому пути идут руководители регионов, которые стали инициаторами проекта.
BG: Популярная сегодня тема для обсуждения: переход на сланцевый газ. Вас пугает такая перспектива?
А.К.: Меня как раз не пугает, потому что газомоторное топливо можно производить не только из сланцевого газа, но и из природного. Если бы в России была такая проблема, мы бы ее уже видели. Но сланцевый газ безусловно принят во внимание при разработке долгосрочной стратегии развития компании. То, что произошло в Америке, означает изменение глобальной ситуации с точки зрения добычи нефти, газа, поставок разных видов топлива на разные рынки.
Америка становится все более самодостаточной в плане обеспечения себя энергоносителями. Импорт нефти в США будет продолжать сокращаться, и через некоторое количество лет, в соответствии с прогнозами, американская и канадская нефть смогут почти полностью удовлетворить потребности страны. При этом Америка производит большое количество сланцевого газа, который относительно дешев, поскольку созданы специальные налоговые условия для его производства. Это позволяет американским заводам производить дизельное топливо на экспорт в Европу, что уже происходит. Меняется рынок газа в Европе. Если раньше сжиженный газ был нацелен на Америку, то этот рынок сейчас прекращает свое существование для производителей сжиженного газа. Этот газ неизбежно пойдет в Европу.
Идет строительство больших НПЗ на Ближнем Востоке, в Индии. Регион, на который нацелена их продукция,— та же Европа. Это значит, что России следует быть очень внимательной с точки зрения того, куда в будущем мы будем поставлять свою нефть и нефтепродукты. Не могу сказать, что я вижу гигантскую проблему сегодня, но это должно обязательно приниматься в расчет, когда мы строим долгосрочные планы, когда занимаемся модернизацией наших производств.
Поэтому «Башнефть» не пребывает в эйфории, что все рынки будут всегда для нас открыты, что всегда будет так же легко продавать, скажем, дизельное топливо в Европу, как сейчас. Будет жесточайшая конкуренция. Подстраховаться в этом случае можно единственным способом: иметь меньшие затраты, чем другие производители. Поэтому контроль над затратами — одна из ключевых задач «Башнефти». В конкурентной борьбе победит тот, у кого затраты ниже.