Время сланцев

Меняется энергетическая карта мира: страны, прежде импортировавшие нефть, того и гляди станут независимыми от внешних поставок, а когда-нибудь, возможно, сами начнут экспорт. Сдвигается за горизонт ближайших десятилетий время «нефтяного пика». А сланцевая революция еще в самом начале.

Налетай, подешевело

Эпоха высоких цен на сырье всегда заканчивается появлением доступной альтернативы, нефтяной цикл подтверждает это правило. Выше цены — значит, у компаний больше стимулов и возможностей вкладывать средства в развитие технологий, позволяющих добраться до запасов, разработка которых прежде была невыгодна: битуминозных песков, сланцевой нефти, горючих сланцев. Затем технологии становятся массовыми, дешевеют, нетрадиционная нефть начинает оказывать ощутимое влияние на глобальный рынок энергоносителей — и вот уже весь мир говорит о родившейся в США сланцевой революции.

С 2010 года техасская WTI под давлением растущего предложения стабильно отстает в цене от Brent — в последний год в среднем на $18 за баррель, и это в немалой степени связано с ростом добычи в США сланцевой нефти. Согласно BP Energy Outlook 2030, в 2012 году объем ее добычи достиг 2,1 млн баррелей в день, или 24% нефтедобычи в США — шесть лет назад такое невозможно было себе представить.

Хотя, по сути, в сланцевой нефти (shale oil или tight oil) нет ничего неординарного — обычная легкая низкосернистая нефть, разве что в не совсем традиционной форме: ее добычу затрудняет то, что она замкнута в порах низкопроницаемых пород.

Для того чтобы ее начали добывать в промышленных масштабах, нужно было, чтобы в 2000 году небольшая компания в Техасе Mitchell Energy попробовала использовать в газодобыче две хорошо известных порознь, но не применявшиеся одновременно технологии: горизонтального бурения (применяется с 1929 года) и гидроразрыва пласта (с 1947 года). После чего потребовалось, чтобы две другие компании — маленькая Lyco Energy и международная Halliburton — повторили эксперимент, но уже на нефтяном месторождении. Это была формация Баккен, расположенная главным образом на территории американских штатов Северная Дакота и Монтана с заходом в канадские провинции Манитоба и Саскачеван.

Баккен известна с 1951 года, однако добыча сланцевой нефти долгое время оставалась экономически нецелесообразной. Разрабатывать месторождение начали в 2000-х, но речь шла о почти символических объемах, и даже в 2006 году, который считают годом начала сланцевой революции, он не превышал 100 тыс. баррелей в день. Сейчас — более 1 млн баррелей.

Работающие здесь компании, по оценке канадского рейтингового агентства DBRS, сохранят жизнеспособность, если цена WTI упадет до $60–80 за баррель, а бывший директор по стратегии итальянской Eni Леонардо Мауджери в работе «Oil: The Next Revolution» утверждает, что большинство проектов сланцевой нефтедобычи останутся прибыльными даже при цене $50–65.

Стоит отметить, что с начала промышленной добычи сланцевой нефти среднемировая цена отсечения (то есть обеспечивающая компаниям 10–15-процентную рентабельность) уменьшилась почти в два раза: по данным ИНЭИ РАН, в 2006-м она составляла около $90. В основном снижение среднемировых показателей произошло за счет все тех же США: сейчас издержки на добычу сланцевой нефти в этой стране составляют от $34 до $69; другие страны, отмечают в ИНЭИ, пока «не могут повторить такого успеха».

Дело не только в конкретных технологических решениях или расположении залежей, но и в налоговом режиме. Например, российское правительство с мыслью, что добычу сланцевой нефти стоит хотя бы на начальной стадии облагать НДПИ по нулевой ставке, согласилось только в 2012 году. Соответствующие поправки в Налоговый кодекс должны быть, согласно плану законопроектной деятельности, представлены в Госдуму в марте текущего года.

Богатые перспективы

Мировые запасы технически извлекаемой сланцевой нефти BP оценивает в 240 млрд баррелей, из которых 50 млрд — в Азии и 70 млрд — в Северной Америке, и, по всем прогнозам, США сохранят первое место в мире по объемам добычи сланцевой нефти. Вопрос только, с какими именно показателями. Прогноз BP — 4,5 млн баррелей в день, а в ОПЕК ожидают стабилизации добычи на уровне 3 млн баррелей в день на 2025–2035 годы.

Кто бы из них ни оказался прав, США, похоже, придется пережить второй «пик нефти»: аналитики сходятся во мнении, что в наступившем десятилетии суммарные объемы американской нефтедобычи превысят исторические максимумы ноября 1970 года (то есть 10 млн баррелей в день), а к 2017 году (оценка Goldman Sachs, Международное энергетическое агентство называет 2020 год) США станут крупнейшим в мире производителем нефти, обойдя Саудовскую Аравию. России — последней в списке стран, где объем добычи будет превышать десятимиллионную отметку,— достанется почетное третье место.

У России есть все шансы выйти по объемам добываемой сланцевой нефти на второе место в мире. Как полагают в BP, импорт технологий и ожидаемое улучшение налогового режима должны привести к тому, что к 2030 году в нашей стране будет добываться 1,4 млн баррелей сланцевой нефти в день.

Эти прогнозы связаны с освоением месторождений баженовской свиты в Западной Сибири. В течение 2012 года о своей заинтересованности в их разработке заявили «Роснефть», создавшая для этих целей СП с ExxonMobil, и «Газпром нефть», чье СП с Shell компания Sаlym Petroleum Development должно, согласно официальным заявлениям, приобрести опыт применения технологий добычи сланцевой нефти, необходимый для выхода на промышленные объемы, на Верхне-Салымском месторождении.

По прогнозам BP, в Китае добыча сланцевой нефти достигнет к 2030 году 0,5 млн баррелей в день, заметных успехов добьются Аргентина и Колумбия, и, таким образом, сланцевая нефть обеспечит почти половину прироста поставок на мировой рынок (7,5 млн баррелей в день из 16,1 млн). На некоторое время это даже приведет к уменьшению доли ОПЕК: в странах, не входящих в картель, добыча вырастет на 8,5 млн баррелей в день против 7,6 млн у традиционных экспортеров. Впрочем, прогноз может и не сбыться — разные бывают обстоятельства. ОПЕК в своем глобальном прогнозе приводит гипотетический сценарий, основанный на том, что для добычи сланцевой нефти используется уже упомянутая технология гидроразрыва пласта, когда в него закачивают воду с небольшим количеством реагентов (поверхностно активных веществ, соды и т.д.). Эта технологическая особенность регулярно порождает спекуляции на тему возможного попадания «химии» в воду, которую используют местные жители. Высокий расход воды, загрязнение воздуха, землетрясения, случающиеся в местах, где добыча ведется способом гидроразрыва пласта, также в списке наиболее серьезных претензий. Поэтому, опасаясь негативного влияния нефтедобычи на окружающую среду, власти США или других добывающих стран могут изменить законодательство так, что рентабельность добычи сланцевой нефти резко упадет, предполагают эксперты ОПЕК.

Другим странам — не то опасаются, не то надеются в ОПЕК — будет сложно добиться такого же успеха, какого добились американцы, не только из-за неизбежных протестов общественности, но и из-за ошибок при геологической оценке перспективных пластов, нехватки квалифицированного персонала, использования устаревшей техники. Однако даже скептики согласны с тем, что в долгосрочной перспективе добыча сланцевой нефти начнется по всему миру: за пределами США насчитывается 85 потенциально пригодных для разработки нефтеносных бассейнов.

Нет у революции конца

Благодаря разработке нетрадиционных месторождений карта международной торговли нефтью существенно изменится. США, которые сейчас за счет импорта удовлетворяют около 20% своей потребности в энергоресурсах, к 2030 году, по прогнозу экспертов МЭА, станут самодостаточными, более того, превратятся в чистого экспортера нефти. Резкий разворот к самообеспечению ресурсами предстоит пережить и большинству других стран-импортеров. Развитие и распространение энергосберегающих технологий только усилит этот процесс. Нынешние экспортеры нефти — как страны Ближнего Востока, так и Россия — должны будут переориентировать основные потоки на азиатский рынок. Роль основного потребителя достанется, конечно, Китаю.

О глобальном «пике нефти», предсказанном еще в 1956 году геофизиком Мэрионом Кингом Хаббертом и первоначально намечавшемся на 2000 год (а затем под влиянием новых данных перенесенном его последователями на 2010-й), вновь придется на время забыть. Причем забыть на неопределенно долгое время: все прогнозы предсказывают, что в ближайшие десятилетия добыча не сократится, а вырастет. В МЭА рассчитывают, что к 2035 году она составит 99 млн баррелей в день (сейчас — около 93 млн), ожидания ОПЕК и того выше — 107,6 млн.

Разработка месторождений сланцевой нефти вполне позволит обеспечить такие объемы. И когда нефть закончится (а когда-нибудь это, конечно, произойдет), останутся еще нефтяные сланцы (oil shale). Это сравнительно молодые геологически породы, насыщенные керогеном — «предшественником» нефти, который может быть переработан в полноценные нефтепродукты. Первоначально на нефтяные сланцы возлагались даже большие надежды, чем на сланцевую нефть — вероятно, потому, что они залегают гораздо ближе к поверхности. Но пока их разработка, требующая термического воздействия на пласт, существенно дороже и ведется в небольших объемах. Между тем, как отмечается в докладе ИНЭИ РАН, оцененные технически извлекаемые запасы жидких углеводородов из нефтяного сланца сопоставимы с запасами традиционной нефти (по некоторым оценкам, даже превосходят их), причем по иронии судьбы сконцентрированы они главным образом в странах-импортерах.

Даже в Израиле, бедность которого природными ресурсами еще недавно была поводом для анекдотов, ресурсы сланцевых пластов оцениваются более чем в 35 млрд тонн нефтяного эквивалента (что сравнимо с запасами традиционной нефти в Саудовской Аравии). И не исключено, что именно в этой стране к концу десятилетия появится технология их добычи, которая даст толчок новому витку сланцевой революции.

Надежда Петрова