В Санкт-Петербурге форумом — открытием Новой сцены и спектаклем "Невский проспект. Городские этюды" открылся международный театральный фестиваль "Александринский". Рассказывает РОМАН ДОЛЖАНСКИЙ.
Обычно фестиваль "Александринский" проводился осенью, но в этом году его перенесли на май, по случаю открытия нового театрального центра и новой сцены. Ради такого события действительно можно было что угодно и на когда угодно перенести: в самом центре Петербурга открылся театрально-образовательный комплекс, аналога которому в России действительно нет, и непонятно, когда и где он может появиться. Первоначальная идея худрука театра Валерия Фокина — построить на месте бывших театральных мастерских (кстати, старейших в России) малую сцену Александринского театра — со временем "обросла" новыми идеями, и теперь в старом питерском дворе между площадью Островского и набережной Фонтанки появился целый театральный кластер, построенный по проекту архитектора Юрия Земцова и объединяющий учебный корпус, медиацентр и новую сцену.
Экспериментальный театральный центр должен стать чем-то вроде "театрального Сколкова". Здесь и терминология отличается от привычной театральной: показывая гостям новые площади, руководители театра щеголяли новыми знаниями и говорили о креативных группах и магистрантах, которые будут заниматься "проектированием спектаклей", о дистанционном обучении и непрерывных интернет-трансляциях всего происходящего в этих помещениях на всю страну — как и о сборе театральных идей со всей страны. "Достаточно навести айфон на спрятанный на стене QR-код, и вы узнаете о всех событиях, происходящих в этом здании", — гостям оставалось только восторженно качать головами и цокать языками.
Как соотнести все чудеса с обычной театральной практикой и как поставить их ей на службу, Александринскому театру еще только предстоит обдумать. Режиссер Андрей Могучий, который должен был работать куратором театральной "силиконовой долины", недавно стал худруком, прямо скажем, противоположной по духу театральной институции — БДТ имени Товстоногова. Так что "инаугурация" театрального комплекса стала и прощанием с ним режиссера — драматургия жизни часто оказывается насмешливой. Для открытия Могучий призвал молодых театральных деятелей и придумал с ними проект "ТЦ Достоевский". Материалом для разностороннего театрального исследования с помощью самой современной аппаратуры стали герои и мотивы "Преступления и наказания".
Как справедливо замечено в аннотации проекта, "мы устали мучить себя Достоевским". Поэтому — "имплантируем его духовные, болезненные, кровоточащие идеи в бездушную матрицу интернета". Проект, отдельные части которого были продемонстрированы в разных залах нового комплекса, вышел увлекательным — по крайней мере, в формате экскурсии. Хотя в день открытия речь шла, конечно, не о создании новых смыслов, а о демонстрации удивительных технических возможностей экспериментального центра. На учебной сцене вовсю шел процесс коллективного сочинения пьесы — ее создавали пользователи сети, а тексты вместе с лицами авторов суммировались на экранах компьютеров.
Тем временем в медиацентре режиссер Валерия Суркова и драматург Наталья Ворожбит колдовали над спектаклем "Справедливость": прочитанные актерами тексты из романа Достоевского комбинировались с неожиданными видеофрагментами. В следующем помещении царил Skype-театр: Сонечка Мармеладова искала клиентов с помощью видео-чата. Для открытия собственно новой сцены русский инженерный театр АХЕ (присутствие здесь бездомных ветеранов питерского авангарда смотрелось символическим актом высшей справедливости) придумал спектакль "Выбор", выросший из одной-единственной фразы Свидригайлова. Впрочем, коллективные и индивидуальные действия 17 актеров, каждый из которых здесь был Свидригайловым, померкли в сравнении с "танцами" плунжерной системы, позволяющей бесшумно опускать и поднимать многочисленные квадратные сегменты, из которых состоит новая сцена.
Но в этот вечер преобразилась и историческая сцена Александринского театра — спектаклем "Невский проспект. Городские фрагменты" она словно приветствовала свою новорожденную соседку. Зрители сидели в амфитеатре и на академических подмостках, основное действие развернулись на перекрывшем партер помосте, а перекрывавшие ярусы горизонтальные полотнища служили экранами для видеопроекций. К созданию спектакля (пока трудно предположить, что он может стать репертуарной единицей Александринки) Валерий Фокин привлек целую команду молодых петербургских режиссеров и авторов — получилось что-то вроде антологии текстов и игровых приемов "новодрамовской" генерации. Некоторые из текстов, использованных в этом своеобразном "попурри", уже звучали на других форумах современного театра. Но здесь они были объединены гоголевскими, точнее, петербургскими, мотивами.
Гастарбайтер, вылезающий из канавы в оранжевом жилете, впервые приехавший в Петербург провинциал, проститутки и карикатурные чиновники, водолаз в скафандре, ветеран и полицейский — кого только нет в этом театральном винегрете. А рядом с ними — Гоголи разного вида и оказывающийся карманным воришкой Пушкин. Такого количества далеко не всегда мотивированной обсценной лексики, как в этом "Невском проспекте", в Петербурге наверняка еще не звучало ни в одном театре с колоннами. И выглядит приуроченная к обновлению Александринского театра постановка не столько как присвоение академической сценой альтернативных форм, сколько как действенная прививка от них.