В Научно-исследовательском музее Российской академии художеств в Санкт-Петербурге открылась выставка "Асса: последнее поколение ленинградского авангарда". Живопись, объекты, сотни фотографий, рисунков и иных продуктов бурной жизнедеятельности группы "Новые художники" периода 1982-1987 годов. Священные стены художественного консерватизма были отданы на временное поругание лихим ленинградским "новым диким", которых в указанный период сюда и на пушечный выстрел не подпускали. О том, что сейчас куда актуальнее иные, совсем не художественные, битвы, размышляла КИРА ДОЛИНИНА.
Это крайне несвоевременная выставка. И дело не в том, что только что прошли вполне себе триумфальные показы "Новых художников" в Петербурге и в Москве ("Удар кисти" в Русском музее в 2010 году и "Новые идут!" в MMOMA), без особой ностальгии, отстраненно и точно продемонстрировавшие пластическую ценность эпохи ленинградских бури и натиска. Дело в личности инициатора и организатора выставки, и, собственно, владельца всех выставленных сегодня в Академии художеств вещей. Эта экспозиция — персональный проект Сергея Бугаева-Африки, капитализация его личной коллекции и его монолог в вечность. Боюсь, однако, что вечность такого послания не примет.
Всем, кто имел дело с Африкой, известно: он тянет к себе все, что, по его мнению, может иметь сейчас или в будущем хоть какую-нибудь ценность. И, надо сказать, чутье у него звериное — рано или поздно любая прибранная им к рукам бумаженция, старинная хреновина, дружеская почеркушка, деревенская деревяшка, помоечная железяка выстрелит. Выстрелы эти, как правило, имеют место быть за рубежами нашей родины, где известность Африки как "большого русского художника" прямо пропорциональна не его собственным художественным произведениям, а постоянному мельканию на всех нужных тусовках и знакомствам со всеми нужными людьми. Злые языки утверждают, что Африку видят почти одновременно на разных континентах, и что в этих его перемещениях есть что-то инфернальное. Люди, конечно, существа недобрые, но в этом наблюдении что-то есть. Вот уже четверть века Африка бороздит просторы нашей художественной вселенной, а в памяти народной он все еще остается мальчиком Банананом из культового соловьевского опуса "Асса". И вот в том, что произошло с тем мальчиком за прошедшие годы, действительно есть нечто инфернальное. Сегодня ленинградский Дориан Грей явно пытается сюжет подкорректировать.
Для коррекции кармы художнику понадобилось все самое святое. Во-первых, фильм "Асса", выведенный в название выставки и предназначенный напомнить, кто тут есть кто и кто самый знаменитый. Судя по количеству восторженных юных лиц на вернисаже, это сработало. Во-вторых, легендарные покойники ленинградских 1980-90-х: постоянное мелькание в экспозиции имен Сергея Курехина, Виктора Цоя и Тимура Новикова призвано подтвердить легитимность всего, что делает сейчас их "прямой наследник". Огромное желтое солнце на красном тряпочном фоне, являющееся главной визуальной доминантой экспозиции, все это дружеское некрофильское таинство освящает. Тут же большие (Энди Уорхолл и подписанная им собственноручно банка супа "Campbell's") и малые (ленинградские легенды — поэт Василий Кондратьев, художник Вадим Овчинников) культовые фигуры. Здесь же последний из умерших героев того времени — Владик Мамышев-Монро, истовую дружбу с которым Африка во всех своих последних интервью тщательно рекламирует. Все это кучно и кучеряво, практически без подписей, но зато с наклейками на причинных местах голых героев андеграунда, развешено и разложено в Тициановском зале Академии, под безумноватыми копиями Тициана и Гвидо Рени. И вот что странно — те же имена и очень близкие вещи на выставках в Русском и ММОМА говорили о большой живописи и необычайно жовиальном этапе отечественного искусства. Здесь же они мрачны и программно недолговечны — игры нежного возраста, не больше.
Погруженные в тему наблюдатели, предполагают, что эта выставка понадобилась Африке, чтобы реабилитироваться — мол, он все еще тот же и с теми же. Доверенное лицо президента Путина, завсегдатай Селигера и кремлевских палат, Бугаев-Африка давно уже был не слишком рукопожатным. А тут еще недавно Артемий Троицкий опубликовал не вызывающие особых сомнений письма к нему Мамышева-Монро, в которых описан готовящийся Африкой проект, изображающий оргии видных деятелей российской оппозиции. Как весь этот шлейф может реабилитировать выставка, не знаю. Ведь ни политическим играм с властью, ни этому дикому проекту никто из знающих Африку не удивился. Он родом из 1980-х, тогда при Ленинградском рок-клубе и всех литературных и художественных объединениях неформалов состояли десятки стукачей и сотрудников КГБ. Гадать, кто именно, уже было даже не очень интересно. Как и сейчас не особо интересно, был ли среди них сам Африка. Ну любит он как мать родную своего президента, ну и пусть, его личное дело. Отвратительно другое — когда эта любовь прикрывается именами ушедших. Да, Курехин чудил с евразийцем Дугиным, а Тимур Новиков грозно размахивал топором, заточенным против модернистов, но, видит бог, им никогда не изменяла ирония. Африка же серьезен как никогда. И вот тут искусство явно заканчивается. По крайней мере то искусство, которое его породило.