Забастовки — это экстремизм: за обуздание профсоюзных лидеров теперь охотно берутся силовики. Приемы, опробованные на оппозиции, наверняка не оставили бы шансов и рабочему движению, если бы не капиталисты. Работодатели порой готовы вполне по-европейски идти на уступки рабочим.
Рисунок: Юлия Гукова
С немецкой щедростью
В начале мая профсоюз калужского завода Volkswagen объявил о запланированной на 12 мая забастовке. Причина — перенос вынужденных дней простоя предприятия на выходные дни в летние месяцы.
Но тут российский суд принял ряд таких мудрых решений, будто судил сам царь Соломон. Во-первых, он по иску предприятия к своим борцам за права трудящихся попросту запретил забастовку, то есть формально отложил ее до 22 мая, чтобы выяснить ее законность. А в означенный день, исходя из того, что никакой забастовки не было, признал, что и предмета для рассмотрения нет.
За пару дней до этого, 20 мая, другая уважаемая инстанция попыталась охладить социалистический пыл Дмитрия Трудового, фольксвагеновского рабочего лидера, председателя первичной профсоюзной организации Межрегионального профсоюза работников автопрома (МПРА). Его пригласили в калужский центр Э для дачи показаний. Трудового подозревали в умышленной порче 12 автомобилей. Пресс-служба "Фольксваген Груп Рус" подтвердила СМИ, что руководство компании подало заявление о порче имущества в правоохранительные органы. Однако и вынести из избы факты вредительства не удалось. "Администрация завода не предъявила следователям испорченные машины со ссылкой на то, что их нужно было как можно скорее починить и направить дилерам: их, мол, уже ждали покупатели",— рассказывает "Деньгам" профсоюзный лидер.
После суда состоялась встреча представителей МПРА и менеджмента. Администрация неожиданно согласилась выполнить требования работников и оплатить спорные дни как простой по вине работодателя в размере 2/3 зарплаты. Из заявления "Фольксваген Групп Рус", впрочем, следует, что подобное решение было принято не под давлением профсоюза: "В связи с переносом производства Skoda Octavia в Нижний Новгород неотработанные смены не будут перенесены на лето, они отменены, и отрабатывать их не нужно".
У Дмитрия Трудового, естественно, иной взгляд на положение дел: "Думаю, руководство пошло на уступки, так как над ними нависла угроза проведения серии забастовок". Лидер МПРА Алексей Этманов, известный по своей прошлой профсоюзной деятельности во Всеволожске на заводе Ford, более жесток в оценках происходящего: "Тот факт, что такая уважаемая немецкая компания, как Volkswagen, сотрудничает с ведомством, которое многие на Западе и у нас считают аналогом политической полиции, является абсолютно скандальным. Руководство Volkswagen в Вольфсбурге обязано на это отреагировать".
"Мы действуем строго в рамках правового поля РФ. Мы не осведомлены о том, какие следственные органы вовлечены в расследование",— парирует пресс-служба компании.
Забастовка как экстремизм
Тот факт, что за расследование взялось именно управление по борьбе с экстремизмом (представители завода просто обращались в полицию, а силовики уже сами определились, кто должен заниматься вопросом), характеризует, похоже, оформившийся тренд в отношении власти к любой несистемной активности. Экстремизм мерещится правоохранителям всюду, хотя даже самые активные нынешние профсоюзы вполне подпадают под ленинское определение тред-юнионов как проводников буржуазной политики в рабочем движении: никого свергать не предлагают, обсуждают с менеджментом уступки по конкретным вопросам. Типовые листовки против нестандартной занятости, которые вышли под маркой МПРА, несколько месяцев назад были включены в федеральный список экстремистских материалов за то, что они содержали такие лозунги, как "Требуем вернуть "ночные"", "Против нестандартной занятости", "Пусть за кризис платят те, кто его создал".
Уголовное преследование профсоюзных лидеров тоже становится одним из инструментов воздействия. В прошлом году в Приморье на лидера профсоюза докеров завели аж восемь уголовных дел, в офисах профсоюза проходили обыски. "Работодатели часто накоротке с местной властью",— напоминает Алексей Этманов. Сам Этманов в 2008 году дважды в течение месяца становился жертвой нападений, связанных, как он сам считает, с его профсоюзной деятельностью.
И тем не менее профсоюзы действительно могут остаться чуть ли не единственной реальной протестной силой — в свете ужесточившейся борьбы с НКО путем отслеживания иностранного финансирования. Понятно, что настоящим профсоюзам далеко до богатства так называемых желтых профсоюзов, которые не просто аффилированы с властью, но зачастую ею и являются (пример — Федерация независимых профсоюзов России, в руководстве которой один из лидеров "Единой России" Андрей Исаев). ФНПР заявляет о 29 млн членов, в ее собственности — санатории и спорткомплексы, доставшиеся в наследство от советских профсоюзов. Но и в тех рабочих организациях, главной задачей которых не является управление санаториями, имеется неплохой источник финансирования, и тут, как ни принюхивайся, никакого иностранного следа не найти. Профсоюзный взнос, как правило, составляет 1% от зарплаты члена профсоюза. В случае с профсоюзом на заводе "Фольсваген" половина из этих денег идет в головную организацию — Межрегиональный профсоюз работников автопрома. На эти средства МПРА оплачивает профсоюзных юристов и организаторов, обучает активистов, издает газету "Авторабочий" и другие информационные материалы, оказывает материальную поддержку работникам, уволенным за профсоюзную деятельность, арендует офис и т. д. Другая половина взносов остается в первичной организации и расходуется на ее текущую деятельность.
За несколько лет работы профсоюзной первичке на "Фольсвагене" удалось добиться множества уступок. "В 2009 году благодаря итальянской забастовке нам удалось добиться пятиминутного перерыва ежечасно, если температура в цехе превышала 28 градусов, и установки кулеров с питьевой водой. В 2010-м работники кузовного цеха провели часовую предупредительную забастовку и добились аттестации рабочих мест на вредность, чтобы получать доплаты. Руководство согласилось на аттестацию, сварщикам стали выдавать квартальные премии",— рассказывает Трудовой. Иногда обходится и без забастовок. В 2011 году был коллективно-трудовой спор, и в ходе переговоров профсоюз выбил повышение зарплат по итогам года аж на 45%. "В тот период на заводе был хороший менеджмент, мы почти во всем могли с ним договариваться. А в прошлом году мы заключили коллективный договор — лучший в области",— рассказывает Дмитрий Трудовой.
В принципе в регионе достаточно одного активного профсоюза в отрасли, который играет роль локомотива: если на "Фольксвагене" повышают зарплату, то ее повышают и всем работникам автопрома в области.
Первичка, в которой состоит по крайней мере 1,5 тыс. человек, может собирать несколько сотен тысяч рублей в месяц, причем освобожденный председатель профсоюза по закону получает зарплату на предприятии.
Впрочем, власти в самофинансирование профсоюзов, кажется, иногда не верят. 2 апреля педиатры в трех поликлиниках Ижевска объявили итальянскую забастовку, которая предполагает работу в строгом соответствии с существующими нормами и инструкциями, что замедляет процесс практически до его остановки. По словам педиатров, количество детей на участке, обслуживаемом врачом, составляет 800 и более. Медики требовали сократить количество детей на участке до 600, разобраться с задержкой заработной платы. Президент Удмуртии Александр Волков, которого цитирует новостной портал topnews24.ru, сказал, что "кто-то хочет побузить": "Находят деньги на это, идущие из-за рубежа, кстати. Вам мало 17-го и 90-го годов?" Он назвал требования врачей необоснованными: "Требования врачей никуда не годятся. Увеличить зарплаты, а прием вести меньше. Доказывать не надо: чтобы хорошо получать, надо пахать".
Профсоюзы ощущают на себе тот же прессинг, что и активисты оппозиционных движений. "На наши демонстрации приходят бритоголовые молодчики, случаются стычки",— говорит Дмитрий Трудовой. Алексей Этманов вспоминает, как первомайскую колонну профсоюзов в Питере атаковали скинхеды: "Иногда кажется, что полиция ничего не делает для предотвращения нападений на профсоюзные колонны".
Интересно, что и в профсоюзе сотрудников милиции признаются, что многие его члены сталкиваются с давлением. Созданный еще в 1990 году, этот профсоюз помогает полицейским оспаривать незаконные увольнения, бороться с произволом начальства и коллег. Один из последних случаев: нетрезвый полицейский-кинолог напал на другого полицейского. Уголовное дело против дебошира возбудили, но профсоюз требует привлечь за халатность еще и врачей-психиатров, которые на ежегодной диспансеризации не выявили у нападавшего алкоголизм.
В борьбе трудящихся за свои права государство все чаще усматривает признаки экстремизма
Фото: Евгений Асмолов, Коммерсантъ
Контролируемая активность
Нельзя сказать, что власть не идет навстречу профсоюзам. "Профсоюзу моряков вполне успешно удается решать вопрос с невыплатами зарплат через правоохранительные органы и суд,— приводит пример Петр Бизюков, ведущий специалист Центра социально-трудовых прав.— Власти готовы сотрудничать и с профсоюзами, работающими в моногородах на Урале, чтобы избежать социального взрыва". Но если брать "среднюю температуру по больнице", то дела у профсоюзных активистов в последние годы, после поправок в Трудовой кодекс в 2006-м, обстояли плохо.
"У наших профсоюзов нет таких инструментов для борьбы за свои интересы, как у профсоюзов во многих западных странах. Нет институциональной среды",— констатирует эксперт. По его словам, победа профсоюза МПРА в суде с Volkswagen скорее исключение из правил.
Карин Клеман из института "Коллективное действие" приводит пример: "Провести забастовку по Трудовому кодексу на многих предприятиях невозможно. Подготовительные процедуры включают в себя проведение конференции, на которой должна присутствовать половина трудового коллектива, в том числе директор и уборщицы. Половина присутствующих на конференции должна проголосовать за забастовку. В таких компаниях, как РЖД, это в принципе невозможно". Согласно заключениям Международной организации труда (МОТ), некоторые положения российского ТК противоречат принципам свободы объединения.
Сегодня несанкционированная классическая забастовка будет признана неявкой на работу. Это дисциплинарная ответственность для сотрудников, а для организаторов — административное правонарушение. Придется возмещать убытки предприятию.
Тем не менее количество трудовых протестов растет. По данным Центра социально-трудовых прав, в 2012 году состоялось 285 акций по защите прав трудящихся. В 2008 году было проведено всего 96 акций. "В 2011 году был отмечен значимый рост числа протестов по сравнению с 2010-м. Причем это был довольно спокойный в экономическом отношении год. Не было ни всплеска безработицы, ни резкого экономического спада, росла номинальная зарплата. В 2012-м тенденция к росту протестов сохранилась, но динамика замедлилась",— констатируют эксперты.
В заявлении по итогам разрешившегося спора с Volkswagen МПРА пишет о том, что победа не повод расслабляться: "То, чего мы однажды добились, в дальнейшем легко потерять". Легче, чем кажется, для этого достаточно зарубежным инвесторам перестать себя вести по-европейски и принять методы борьбы со смутьянами, которые предлагает российское государство.