За год, прошедший со времени вступления закона о реституции в силу, не было подано ни одного иска по поводу возвращения законным владельцам похищенных у них ценностей, которые после войны оказались на территории России. Но это вовсе не означает, что таких претензий к российским музеям, архивам и библиотекам нет. Это означает, что закон придуман таким образом, что потенциальные истцы при всем желании не могут им воспользоваться.
Признав практически все перемещенные ценности федеральной собственностью, депутаты закрыли перспективы взаимной реституции. По этому закону Россия никому ничего не отдаст. Но и, скорее всего, ни от кого ничего не получит. Дело осложняется еще и тем, что в отличие от западных стран, давно составивших дотошные реестры своих потерь, Россия измеряет свои культурные утраты в основном килограммами и метрами. То есть не знает, чего, собственно, и требовать, кроме Янтарной комнаты.
Исключение в законе сделано лишь для частных коллекционеров и благотворительных и религиозных организаций, пострадавших от нацистов. Однако и для них был установлен смехотворно короткий срок подачи заявок (18 месяцев с момента вступления закона в силу), который истекает 21 октября этого года. За это время невозможно собрать нужную документацию, тем более что, несмотря на все декларации, российские архивы и запасники в большинстве своем остаются закрытыми для специалистов.
Единственное, на что сегодня уповают заинтересованные в реституции,— это "жесты доброй воли". Например, директор Эрмитажа Михаил Пиотровский уже давно был готов передать наследникам Отто Кребса хранящуюся в Эрмитаже его коллекцию (а те, в свою очередь, в благодарность готовы были подарить музею парочку шедевров из нее). Однако в обход Госдумы такие жесты невозможны. Если же Госдума будет принимать решения по каждому конкретному случаю, как предлагает директор Эрмитажа, то зачем тогда вообще нужен специальный закон?
Как ни поверни, отмена или хотя бы изменение существующего закона может вывести процесс реституции из тупика, в котором он оказался с его принятием. И хотя в этом случае России все-таки придется кое-что отдать, взамен она сможет вернуть многое. И прежде всего репутацию цивилизованного государства.
МИЛЕНА Ъ-ОРЛОВА