40 лет и 4 буквы

Московский концерт голландской группы Nits — событие во многих отношениях уникальное. В клубе "Шестнадцать тонн", наверное, еще ни разу не выступал ансамбль, которому вскоре стукнет сорок лет; с другой стороны, нелегко вспомнить другую европейскую группу, которая бы последний раз концертировала в столице в 1987 году. Тогда они выступили в Кремлевском дворце съездов и дважды собрали аншлаг — несмотря на то, что записи ансамбля в СССР не издавались, не избалованные громкими гастролерами московские меломаны толпой шли просто на англоязычное название на афише. Впрочем, кому еще, как не Nits, пробивать для европейцев окно в Россию? В конце концов, альбом с непонятным западному слушателю названием "Omsk" вышел у них еще в 1983-м.

Лидер Nits Хенк Хофстеде в окошке скайпа похож на собственные песни — мягок, аккуратен, немногословен, доброжелателен; считается, что за границей нет понятия "интеллигентность", и даже слово, обозначающее соответствующий социальный слой, пришло в английский с русским окончанием — intelligentsia,— однако внешний вид и манеры Хофстеде, кажется, указывают на обратное. Нет, объясняет, в Омске он никогда не был: просто у Nits есть традиция называть свои пластинки четырехбуквенными словами — и одно такое нашлось на географической карте. В самом деле, "Tent", "Work", "Omsk", "Henk", "Kilo", "Ting", "Wool" — это все альбомы группы; странно и непонятно, как в 1970-е годы, с их избыточностью и неумеренностью, мог появиться ансамбль с такой тягой к лаконизму. Тяга эта у Nits распространяется не только на заголовки, но буквально на все: в творчестве группы редко встретишь песню, которая длилась бы дольше пяти минут, в составе на данный момент всего три человека. "Может быть, дело в том, что мы — голландцы?" — предполагает Хофстеде.

И действительно, вот еще в чем уникальны Nits: это большая группа из маленькой страны. Большая не только потому что выпустила два с лишним десятка альбомов и несколько раз радикально перепридумала собственный стиль, но потому, что при всем при этом никогда не теряла узнаваемого лица. Эксцентричный нью-вейв ранних записей — и неторопливая зрелая полуакустика; эйфорический синти-поп — и фортепианные баллады; гладкий софт-рок в духе Dire Straits — и оркестровые эксперименты; со всеми этими перевоплощениями недолго и лишиться почвы под ногами, однако в музыке Nits всегда был некий цементирующий элемент — не зря, видимо, отец Хенка Хофстеде всю жизнь занимался кладкой бетона. Записи группы разных периодов роднит друг с другом, во-первых, негромкий, но мужественный вокал Хофстеде (повышал ли он голос хоть раз за сорок лет?), а во-вторых — яркая мелодика: в голову безотказно западают не только условные хиты, но и малораскрученные композиции — например, на том же самом диске "Omsk" именно такова песня "Vermillion Pencil".

Хиты же — "Nescio", "In The Dutch Mountains", "Adieu Sweet Bahnhof" — именно что условные; в родной Голландии это все золотой фонд и классика жанра, но мировой славы Nits так и не снискали, невзирая даже на то, что с первых дней пели преимущественно на английском. Это, конечно, тоже связано во многом с периферийным расположением Нидерландов — однако не только: в конце концов, группе Golden Earring (из которой Nits когда-то переманили к себе клавишника) место дислокации не помешало выстрелить в США с песней "Radar Love". Похоже, дело прежде всего в пресловутой интеллигентности: чтобы пробраться в первые ряды, как правило, требуется по дороге немножко поработать локтями. Достаточно одного взгляда на Хенка Хофстеде, чтобы понять: чем-чем, а этим он никогда заниматься не будет.

"Шестнадцать тонн", 6 июня, 20.00

Лев Ганкин