Академия свободной прессы назвала нашего специального корреспондента Игоря Свинаренко лучшим репортером 1998 года. Премия вручена за специальные репортажи из Магадана, Милана, Давоса, Кузбасса, Македонии и Чувашии. Накануне церемонии награждения ИГОРЬ Ъ-СВИНАРЕНКО дал интервью ЕЛЕНЕ Ъ-РУЗАКОВОЙ.
— Какая это по счету твоя журналистская награда?
— По сути — первая. Если не считать наград областных журналистских организаций. Оправданием мне служит тот факт, что лучшие журналисты мира — самые знаменитые и популярные — до сих пор не имеют никаких профессиональных наград вообще.
— Это ты кого имеешь в виду?
— Я говорю о Марке, Матфее, Луке и Иоанне.
— То есть им не повезло. А тебе вот наконец-то...
— Да. Повезло. Не скрою, приятно. Но, как было принято говорить в таких случаях, эту премию я считаю авансом на будущее. В том числе и денежную ее часть я тоже хотел бы считать авансом, а не полной расплатой за мои 25 лет работы.
— И что ты сделаешь с этими двумя тысячами долларов?
— Самое лучшее, что можно сделать с деньгами,— я их инвестирую в себя.
— Пропьешь с друзьями?
— Нет. Пропить — это накладные расходы. Я инвестирую эти деньги в издание очередного тома своего полного собрания сочинений. Первый том выйдет недели через две — это книжка про то, как я работал собкором издательского дома "Коммерсантъ" в Америке.
— То есть в следующем году ты уже будешь претендовать на литературную премию?
— Да. Запросто. К следующему году у меня выйдет еще пара-тройка томов. Это мои путешествия по России, в которые меня посылал "Коммерсантъ", мои зарубежные командировки, а отдельным томом — вся история издательского дома, в котором я уже работаю девять лет. Как ветеран "Коммерсанта", я готов рассказать юным пионерам всю правду про наше героическое прошлое.
— А ты еще помнишь, как устраивался на работу?
— Конечно. Летом 90-го года мы встретились как-то с Андреем Васильевым, в то время видным пропагандистом и организатором независимой прессы, и выпили у него дома ящик портвейна. Проспавшись, вместе поехали в "Коммерсантъ". В полосе была дыра. Васильев попросил меня об услуге, и я написал заметку про палаточный лагерь разных несчастных, которые у гостиницы "Россия" ловили депутатов и требовали избрать Ельцина президентом страны. Номер сдавался трое суток, спали на полу, подстелив газетку, специальный шофер с рацией "Алтай" объезжал винные магазины и оттуда спрашивал, кому что брать. Зарплату платили сразу и много. Привлекли мое внимание и кадры, которые решали все. Мне понравилось, и я остался тут жить.
— Ты считаешь, что именно сейчас это будет кому-то интересно?
— Во-первых, я готовлю эту книгу к десятилетнему юбилею. А во-вторых, я занимаюсь этим ремеслом, чтобы мне было интересно, а не кому-то другому.
— Ты и заметки пишешь, исходя из этого принципа?
— Да. Еще когда я был стройным юношей, я все про свою газетную работу придумал. С тех пор я в рабочее время решаю две задачи: развлекаюсь сам и подаю сигнал порядочным людям, что они не одиноки. Это все.
— То есть зарплаты и премии для тебя не главное?
— Наверное, нет. Деньги как-то всегда сами зарабатывались. Бывало, в шабашках нам закрывали наряды по 40 рублей в день, когда курс доллара был 62 копейки. В "самиздате" платили поменьше — всего 25 рублей в день, но там было интересней. Работа имела настолько высокую общественную значимость, что наших начальников во главе с Сашей Сидоровым посадил КГБ. Мой напарник Владимир Добровольский по кличке Костя, избежав посадки, стал крупным бизнесменом и до сих пор развивает свободную печать. Пользуясь случаем, хочу через газету передать ему свои извинения за то, что в прошлую субботу на его дне рождения я ударил его стулом по голове.
— Если ты уже стал передавать приветы, как на "Поле чудес", то я не могу лишить тебя этой возможности.
— Хочу передать привет двоюродному брату Лене — макеевскому шахтеру. Он страшными словами ругал меня за намерение идти на журфак, убеждая, что светлое будущее — за угольной промышленностью Донбасса.
— Игорь, премия, которую ты получил, практически единственная в нашей стране награда, присуждаемая главными редакторами и генеральными директорами газет и журналов. То есть это премия профессионалов. Это имеет для тебя значение?
— Я сам был главным редактором и уж знаю, каково это — давать оценку коллегам. Даром наш брат не похвалит.
Да и компания награжденных располагает к снятию шляпы — Тамара Замятина не боится сидеть на войне и диктовать оттуда правду. Лариса Юдина — видите, насколько серьезно отнеслась к работе. Если кто скажет, что у Алексея Меринова нет стиля — то у кого ж он тогда?
Помню, как 20 лет назад страна плакала над судьбой собачки, которую хозяин бросил в аэропорту. Плакала она со слов Юрия Роста, мастерски подавшего эту историю. То, что я попал в список награжденных вместе с ним, вызывает у меня сильные и сложные чувства. Я ведь чувствую себя начинающим репортером приблизительно 23-летнего возраста, несмотря на то что я такой взрослый и толстый.