Протестные движения в России и Турции возглавил средний класс, получивший свою выгоду от экономического успеха в стране
Фото: Геннадий Гуляев, Коммерсантъ / купить фото
Проводя параллели между двумя на первый взгляд похожими событиями в разных странах, нужно быть осторожным. Однако между протестами в Турции и недавними событиями в России все же есть поразительное сходство. Эти страны — два радикально различающихся развивающихся рынка, но режимы, протестующих и причины их недовольства объединяют некоторые черты. И, хотя протесты вызваны не недовольством экономикой, экономическое развитие действительно помогает объяснить, почему протесты произошли именно сейчас...
Ученые до сих пор пытаются дать ответ на вопрос, есть ли взаимосвязь между экономическим развитием и демократией. Существует множество литературы на этот счет и, как это всегда бывает у ученых, масса разногласий, однако, похоже, идея о том, что появление среднего класса положительно коррелирует с ростом политической активности, имеет немало сторонников... Действительно, протестные движения в России и Турции зародились во времена благосостояния. Их возглавил средний класс, получивший свою выгоду от экономического успеха в стране. Теперь эти студенты и профессора хотят, чтобы власти сделали с политикой то же, что они сделали с экономикой.
Протестующие недовольны политической системой и выступают против злоупотребления властью в целом и юридических репрессий и коррупции в частности. Их не подкупить аргументом, что только политическая стабильность имеет политическое значение, и они критикуют угнетение оппозиции и СМИ... Протестующие — это молодое и образованное городское население. В России и Турции на улицы вышел средний класс в широком смысле слова...
Это скорее выступление гражданского общества, а не политическое движение, и организовано оно было в интернете. Участники протестов высмеивают контролируемые государством центральные СМИ и получают информацию из сети или иностранных источников. Кроме того, протесты в обеих странах были преимущественно мирными, хотя турецкие несогласные и бросали дымовые шашки в ответ на жесткое применение силы полицией.
Однако протестующие не составляют большинство населения, и им будет нелегко сформировать объединенную альтернативу действующим властям, даже если борьба будет вестись на равных. Путин и Эрдоган, возможно, в последнее время начали утрачивать популярность, но, как политики, они по-прежнему пользуются наибольшим доверием в России и Турции.
The Washington Post, Вашингтон, США
На священной земле в русском городе
Людское море нахлынуло на меня, оттесняя от окошка билетной кассы на железнодорожном вокзале в Москве. Я уже начинала сдавать позиции в борьбе с толпой людей, переживших и годы советской бюрократии, и зыбучие пески анархического капитализма. Пронырливый 80-летний старичок попытался проскользнуть у меня под рукой, но я перегородила ему путь рюкзаком, а сама сунула несколько выбранных наугад иностранных купюр кассиру. "Владимир, два",— сказала я, подняв два пальца и исчерпав этими словам все свои знания русского языка.
Но мы ехали не только во Владимир. Билеты на самолет оказались дешевыми (всего $270 туда и обратно), и это вдохновило нас с другом на незапланированную поездку в Москву. А друг из числа экспатов посоветовал нам побывать еще и в Суздале...
На дергающемся пригородном поезде путь до Владимира занял почти четыре часа, а нам еще нужно было добираться до Суздаля. Мы поехали туда не автобусом, а на такси, с интересом наблюдая, как унылый промышленный ландшафт за окном сменяется холмами и незасеянными полями. Потом на горизонте возникли величественные купола и шпили церквей Суздаля. Мы вышли из такси прямо у крепостных стен города, возведенных в XI веке...
На следующее утро мы прошли по длинной главной улице Суздаля от нашей гостиницы до непритязательного главного здания Владимиро-Суздальского музея-заповедника, где нас ждала экскурсовод Надя...
По ее словам, самые красивые и старые храмы были построены князьями, чтобы внушать подданным чувство благоговейного страха и отражать вражеские нашествия. Зачастую эти здания служили крепостями, где люди могли укрыться во время осады. В других частях средневековой Руси архитекторы предпочитали строить из дерева или кирпича, а суздальские князья по неизвестной причине предпочитали твердый известняк...
По пути к Спасо-Евфимиеву монастырю мы проезжали мимо людей, которые копались у себя в садах и спорили по поводу цен на семена... Монастырь, однако, казалось, находится где-то очень далеко от этих земных забот. Внушительные стены с 12 боевыми башнями окружают монастырь, расположенный на вершине холма. Войдя в ворота, мы увидели широкий, покрытый травой двор... На высоте нескольких этажей над нами появился человек, к рукам и ногам которого были привязаны веревки. Он начал раскачиваться на ногах и дергать руками в каком-то судорожном танце, и почти 20 колоколов вдруг зазвонили в ритмичной какофонии...
Когда мы ехали автобусом в восточную часть города, я заметила, что мы на улице Ленина. "Не странно ли,— сказала я,— что главная улица Суздаля названа именем человека, разрушившего столько храмов?" Надя посмотрела на меня непонимающе. Я повторила вопрос. "Хрущев был еще хуже",— ответила она, пожав плечами...