В Московском райсуде Казани вчера было завершено оглашение обвинительного заключения по делу о крушении в июле 2011 года дизель-электрохода «Булгария», жертвами которого стали 122 человека. Согласно показаниям потерпевших, экипаж судна, когда оно начало крениться и тонуть, заставлял пассажиров его выравнивать, а сам спасался.
Слушая обвинительное заключение, потерпевшие перешептывались, называя подсудимых «убийцами», у которых «ничего нет святого». По версии СКР, напомним, к трагедии причастны — субарендатор «Булгарии» гендиректор ООО «Аргоречтур» Светлана Инякина, старший помощник капитана Рамиль Хаметов, а также три сотрудника надзорных ведомств, связанных с речными перевозками. Как считает следствие, госпожа Инякина, в частности, зная о плохом техническом состоянии «Булгарии» — «не обеспечила безопасность эксплуатации». Более того, через знакомых ей вышеназванных сотрудников она получила липовые документы, дающие право на эксплуатацию судна в навигацию 2011 года.
Как считает следствие, Рамиль Хаметов как помощник капитана (капитан Александр Островский погиб во время кораблекрушения, поэтому его уголовное преследование прекратили) тоже знал о проблемах судна, например об одном неработающем двигателе и о том, что на перевозку пассажиров нет лицензии. Был он и в курсе плохих погодных условий, но «желая исполнить поручение Светланы Инякиной», вывел судно, которое помимо прочего было еще и перегружено пассажирами, «под своим командованием в плавание». А на обратном пути при выходе из порта Болгар «не обеспечил закрытие трюмов и иллюминаторов, люков, не руководил работами по подготовке судна к плаванию в штормовых условиях, не принял никаких мер к борьбе за живучесть судна и спасению пассажиров, не проинструктировал пассажиров об их действиях во время тревоги». Попавшее в сильный шторм судно, имевшее сильный крен, набрало воду через иллюминаторы и затонуло. А подсудимый Хаметов, согласно материалам дела, попросту сбежал, спасая свою жизнь. «Самовольно, без распоряжения капитана Островского, покинул тонущее судно»,— отметил гособвинитель Дикарев.
После оглашения обвинения председательствующий поинтересовался мнением подсудимых. «Я не признаю свою вину»,— невозмутимо ответила госпожа Инякина. Остальные также отрицали свою причастность к трагедии. Лишь главный госинспектор Ространснадзора Владислав Семенов сообщил, что признает вину частично. «Свои доводы представлю (в ходе судебного следствия.—„Ъ“)», — отметил он. Согласно материалам дела, он подготовил акт проверки для получения «Булгарией» лицензии на перевозку, тогда как некоторые документы на судно были просрочены, акт затем оказался подписан его руководством. Правда, как говорится в обвинении, господин Семенов два раза сообщал руководству об этих нарушениях.
Затем суд приступил к допросу потерпевших. Во время него некоторым становилось плохо, их выводили к дежурившей у входа в суд скорой помощи, периодически в зале заседания пахло валерьянкой. Одни потерпевшие в ходе допроса говорили, что дополнительно подадут иск о возмещении вреда к подсудимым, другие заявляли, что не будут этого делать ни при каких обстоятельствах. «Не буду. Из-за денег (организаторы стремились больше заработать и набрали как можно больше пассажиров.—„Ъ“) все случилось. Пусть они (подсудимые.— „Ъ“) ими подавятся!» — пояснил Юрий Васягин, у которого на теплоходе погибли родные. Выяснилось также, что ни один из подсудимых даже не принес потерпевшим извинения. «Я ожидал, что подсудимые на процессе хотя бы принесут нам извинения, ведь многие из нас потеряли своих близких, но не услышал этих слов»,— сказал житель Башкирии Фарид Хамитов.
Потерпевшие недоумевали, почему к ответственности не привлечены сотрудники казанской «ИнтурВолги», которая продавала билеты на круиз. По их словам, в компании их уверяли, что судно якобы отличное и есть все соответствующие разрешительные документы на перевозку, которые на самом деле были поддельными. На это представители прокуратуры отвечали, что «можно написать отдельное заявление», но этот вопрос к нынешнему судебному разбирательству не относится. Отметим, про «ИнтурВолгу» потерпевшие говорили журналистам и на предыдущем заседании. После этого директор компании Александр Елисеев в комментариях местным СМИ сказал, что к ним в свое время приходили следователи, проверяли документацию и потом «все вопросы закрыли». По его словам, вины «ИнтурВолги» нет — она всего лишь продавала билеты.
Подробные показания на заседании дала жительница Казани, сотрудница одного из местных предприятий Гульнара Назарова, которая выжила в кораблекрушении, но у нее погиб 9-летний сын. Возможность совершить круиз на «Булгарии» ей и ее коллегам предоставило руководство предприятия, которое пообещало взять на себя частично расходы. После предложения сотрудники посмотрели в интернете фото судна, которое вроде прилично выглядело, и согласились. «Не знали, что „Булгария“ раньше называлась „Украиной“, у которой была дурная слава»,— пояснила госпожа Назарова. По ее словам, когда они прибыли на судно, сразу бросилось в глаза, что оно было «низко посажено», каюты оказались «ужасными» — форточки толком не закрывались, их подпирали какие-то палочки. По свидетельству потерпевшей, в неудовлетворительном состоянии были и спасательные жилеты, которые «больше походили на сиденья унитаза». «Сейчас понимаю, оттуда надо было бежать»,— сожалела госпожа Назарова.
Ночью, когда «Булгария» была уже в пути, она с подругой шла по палубе и видела, как члены экипажа распивали спиртное. «Праздновали то ли День рыбака, то ли еще что. Пили очень много,— продолжила госпожа Назарова.— Шумели, веселились. Многие были очень сильно пьяными». При этом потерпевшая отмела заявления подсудимой Инякиной, которая ранее говорила, что много пили сами пассажиры, и называла поездку «пьяный рейс».
На обратном пути из Болгара, подтвердила потерпевшая, погода, которая была не очень хорошей и в самом начале круиза, ухудшилась. На судне началась развлекательная программа для детей, и госпожа Назарова с сыном отправилась в комнату, где это происходило. А через некоторое время вдруг началась суматоха. Кто-то кричал: закрывайте окна, другие — что тонем, но люди не знали, как себя вести, потому что их никто не инструктировал. Судно накренилось, через щели в коридоре стала хлестать желтая вода. Члены экипажа бегали и собирали эту воду ведрами из-под майонеза. «Тут потух свет, люди облепили рекреацию, хватались за поручни, чтобы как-то удержаться. Нам кричали, чтобы мы перешли на одну сторону палубы, чтобы уравновесить теплоход. Мы уравновешивали теплоход. А экипаж в это время спасался,— рассказала госпожа Назарова.— Вода уже подобралась к большому окну в рекреации. Какой-то мужчина сумел открыть окно. Нас потащило потоком, мы бились головами о стены, мебель. Детей протащило через палубы в сторону трюма. Пусть Инякина слышит, как умирали наши дети! Как они звали своих мам! Это не было мгновенной смертью!»
По словам госпожи Назаровой, она потеряла сознание, очнулась уже на поверхности. Смогла забраться на спасательный плот, который оказался дырявым, люди, чтобы продержаться на нем, вычерпывали воду кроссовками. Кого-то из спасенных рвало водой с мазутом.