ВИТАЛИЙ КОМАР и АЛЕКСАНДР МЕЛАМИД должны были выставляться в российском павильоне еще на прошлой биеннале. Но тогда Минкульт отверг их проект "Выбор русского народа". На нынешней биеннале справедливость восторжествовала. Однако теперь знаменитые соц-артисты выступают от имени животных.
— Зачем вы работаете с животными?
Виталий Комар. Искусство, которое когда-то было частью религии, в ХХ веке все больше интегрировано в ярмарку тщеславия. Мы же с моим соавтором Александром Меламидом нашли целую страну, население которой превосходит население США и России вместе взятых и совершенно не коррумпировано художественным рынком. Это животные, которые создают картины, фотографии и даже архитектуру. Наша задача — помочь им развить их таланты, поэтому мы и открыли школу для слонов в Таиланде. Слонам принадлежит будущее. Они превосходят многих абстрактных экспрессионистов, не испорчены ни тщеславием, ни прессой, и если, конечно, сыты, то смотрят на мир незамутненными глазами. Еще Плиний сообщал, что слоны пишут некие загадочные иероглифы. Теперь мы понимаем, что это было абстрактное искусство, но концепция Кандинского две с половиной тысячи лет назад еще не была известна. Наш учитель, знаменитый анималист Ватагин, в Строгановском училище рассказывал нам про рисунки слонов, которые он видел в Берлинском зоопарке. Тогда же их видел и Кандинский. Так что Россия не просто родина слонов, все еще сложнее. Кстати, русские мамонты, вероятно, тоже рисовали.
Искусство слонов — альтернатива человеческому. Искусство людей родилось из отпечатков рук, и эта костистая, графическая структура руки потом сказалась в рисунках и живописи эпохи Возрождения. У слона же это след хобота, и структура этого мягкого, бескостного, подвижного органа ярко выразилась в абстрактной форме. К сожалению, ни одному слону не дали визу на въезд в Италию, так что мы представляем их искусство. Но и мне в свое время не дали визу на биеннале диссидентского искусства, которая проходила в Венеции.
— Каков ваш следующий проект?
— Сотрудничество с овощами. Мы сконструировали приспособление, при помощи которого картофель или морковь по мере роста будут нажимать на кнопку фотокамеры, расположенной выше уровня земли, и смогут запечатлеть, например, огород, то есть близкий и родной им мир. Это, как нам кажется, важно и интересно.
— Какое впечатление произвела на вас биеннале?
Александр Меламид. Я, как воспитанник советской власти, всегда знал, что искусство должно решать мировые проблемы, и тут я узнал много вещей, которые изменят мое сознание, я думаю, навсегда. Из работы в израильском павильоне я выяснил, например, что Холокост, оказывается, был исторической ошибкой. Не все там было правильно. И вообще, многое о страданиях человечества в ХХ веке я узнал. Век подходит к концу, и наконец-то становится все ясно, благодаря усилиям художников.
— Как вам нравится идея национальных павильонов?
— Мир сейчас стал напоминать большой город по своей структуре — в нем есть места для туристов (например, Италия), есть район хороших ресторанов (Таиланд), есть полицейский участок (так, например, понимает себя современная Америка), есть места, где живут криминальные элементы. Биеннале тоже состоит из таких гетто.
— Как по-вашему, есть ли будущее у биеннале?
— Я считаю, что ни одна традиция не умирает, даже каннибализм. Единственное, что меняется,— количество приверженцев.