Дело о любительском правосудии

$180 млн потеряла компания United Airlines, которой музыкант Дейв Кэрролл решил отомстить за сломанную гитару. Когда частное лицо берется кого-нибудь наказывать за правонарушение, это называется самосудом. Если сегодня авиакомпанию можно наказать, написав о ней сатирическую песню и собрав несколько миллионов просмотров на YouTube, то в прежние века жертвы несправедливости собирали толпу и шли линчевать своих обидчиков. Самосуд существовал всегда, но особую популярность он приобретал, когда с его помощью можно было решить имущественные вопросы.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Предыдущая фотография

Следующая фотография

1 / 2

Тайный трибунал фемгерихт пугал жителей Вестфалии не меньше, чем преступники, которых он казнил

Фото: Mary Evans Picture Library/EASTNEWS

Музыкант Дейв Кэрролл нашел бескровный способ расквитаться за сломанную гитару — из-за его песни United Airlines едва не вылетела в трубу

Фото: AP

КИРИЛЛ НОВИКОВ

Сало по-французски

На свете еще не было государства, которое не обещало бы своим гражданам честного и справедливого суда. Беда лишь в том, что сами граждане не всегда довольны тем вариантом правосудия, который предлагает государство. Случается, что люди, не имея на то формальных прав, сами берутся вершить суд и расправу, устраивая самосуд. Цель самочинного правосудия всегда одна и та же — примерно наказать обидчика. Однако самосуд не сводится к обычной мести. Мститель может преследовать человека, не сделавшего ничего противозаконного, поскольку не всякая обида прописана в уголовном кодексе. Самосуд, напротив, устраивают лишь над теми, кого считают преступниками, и лишь тогда, когда не верят в неотвратимость справедливого возмездия.

В средние века самосуд нередко считался чем-то вполне естественным. Никого, например, не удивляло, если крестьяне убивали пойманного конокрада или топили в реке ведьму. В лондонской хронике XV века описан случай, когда один бретонец убил вдову и в тот же день поплатился за это: "Женщины из того же прихода явились с каменьями и тут же, на улице, прикончили его".

Поиск преступника, суд и наказание во все времена стоили довольно дорого, и средневековое государство только радовалось, если инициативные подданные позволяли сэкономить на судебных издержках. Бывало, что государство и вовсе теряло контроль над ситуацией, и тогда люди брали правосудие в свои руки.

В 1254 году в Священной Римской Империи пресекся род Гогенштауфенов, династия герцогов, королей и императоров, что привело к упадку центральной власти. За 20 лет междуцарствия во многих землях Германии воцарились хаос и беззаконие. В Вестфалии обычные суды уже не внушали прежнего почтения, и тогда на их место пришли тайные общества фемгерихты, то есть молчаливые суды.

Официально тайные трибуналы подчинялись императору, на деле же не подчинялись никому. Во главе фемгерихта обычно стояли знатные особы и епископы, а в само общество нередко входили именитые граждане, но членство в трибунале держалось в строгом секрете. Вокруг организации сознательно поддерживалась атмосфера мистической таинственности. Члены общества приносили страшные клятвы, пользовались загадочными символами и опознавали друг друга по особым словам и жестам. В частности, за обедом тайные судьи поворачивали вилки острием к центру стола. Фемгерихт сам назначал обвиняемых и вызывал их на суд с помощью подметного письма. Заседания проходили в каком-нибудь безлюдном месте, часто ночью, и, если обвиняемый не появлялся, его судили заочно. Перед судьей на столе лежали меч и веревка, что недвусмысленно указывало на обвинительный уклон в фемическом правосудии. Виновных нередко приговаривали к смертной казни, после чего за ними выезжали группы палачей-добровольцев. Наутро местные жители находили труп, висящий на дереве, а рядом с ним кинжал с буквами S.S.G.G., что значило "Палка, камень, трава и слезы".

Фемгерихты наводили ужас на жителей Вестфалии в течение нескольких веков, причем особенно усердствовали в XV и XVI веках, когда феодальная анархия достигла апогея. Разумеется, многие сетовали на то, что члены тайного трибунала действовали исходя из личных интересов, сводя счеты со своими врагами, но, пока государство оставалось слабым, уничтожить тайное общество вешателей не представлялось возможным. Окончательно покончить с фемгерихтами смогло лишь централизованное государство. В 1811 году французские оккупанты уничтожили в Мюнстере последний тайный суд.

Впрочем, даже сильное государство само по себе не было гарантией справедливого суда, а значит, и самосуд не был окончательно искоренен.

В сильном централизованном государстве самосуд случался не только из-за судебных ошибок. Порой накопившиеся социальные противоречия выливались в акты "народного правосудия", причем самозваные судьи оправдывали свою жестокость высшими интересами государства. Один из самых громких случаев такого рода произошел 16 августа 1870 года в деревне Отфе на юго-западе Франции. В то время шла франко-прусская война, причем войска Наполеона III уже успели потерпеть несколько поражений, так что обстановка в стране была довольно нервозной. Французские крестьяне в большинстве своем поддерживали режим империи, поскольку считали, что Наполеон III защищает их от притеснений со стороны аристократов и от анархии, которая непременно наступит, если к власти придут республиканцы. Многие аристократы, напротив, выступали за реставрацию Бурбонов или же разделяли либеральные ценности.

Ален де Моней был молодым аристократом, управлявшим своим поместьем из замка Шато-де-Бретань. За несколько дней до трагедии кузен де Монея виконт Камилл де Майяр де Лафе попытался поговорить с крестьянами о войне и рассказал, что император вот-вот потерпит крах. После того как молодой человек прокричал "Да здравствует Республика!", крестьяне попытались его схватить, но он сумел убежать. Де Моней решил навестить деревню, когда там проходила ярмарка. Многие крестьяне были навеселе. Завидев аристократа, крестьяне закричали, что перед ними очередной прусский шпион, и решили разобраться с ним по-своему. В действительности у них были куда более реальные причины ненавидеть де Монея: он владел землями, примыкавшими к деревне, и потому считался эксплуататором. Несчастного избили, поволокли к мэрии и потребовали, чтобы мэр повесил его на первом же суку. Мэр не собирался участвовать в убийстве, и тогда жители Отфе пригрозили расправиться и с ним. На это чиновник якобы сказал: "Ну и сожрите его, если вам так хочется", после чего крестьяне приступили к расправе.

Де Монея убивали два часа, но он все еще был жив. Ему выкололи глаз, к ногам гвоздями прибили подковы, а потом зажарили его прямо на деревенской площади. Пока тело горело, крестьяне приплясывали вокруг костра, словно людоеды, а мэр стоял рядом и беспомощно наблюдал за происходившим. Потом убийцы собрали жир, вытекший из тела, стали мазать его на хлеб и предлагали односельчанам отведать превосходных бутербродов с салом. Следствие не смогло доказать фактов каннибализма, но во всем остальном сомневаться не приходилось. Перед судом предстали 50 человек в возрасте от 14 до 60 лет. Четверо зачинщиков отправились на гильотину, один сел пожизненно, а остальные отделались небольшими сроками каторжных работ.

"Мы полны решимости"

В Новом Свете самосуд получил гораздо более широкое распространение, чем в Европе. В североамериканских колониях обычай самочинных расправ укоренился с самого их основания. Как известно, в 1620 году английский корабль "Мейфлауэр" привез в Америку первых поселенцев-пилигримов. Среди 102 поселенцев, находившихся на борту, был некий Джон Биллингтон, отличавшийся крайне дурным нравом. Биллингтон постоянно сквернословил и богохульствовал, за что капитан приказал его связать. С годами характер строптивого колониста нисколько не улучшился, и когда в 1630 году кто-то убил пилигрима Джона Ньюкомена, подозрения пали на Биллингтона. Он был без суда и следствия повешен разгневанной толпой колонистов. С тех пор в будущих США людей время от времени вешали только за то, что соседи считали их преступниками. Практика стала еще более широкой во времена Войны за независимость, когда виргинский плантатор Чарльз Линч создал собственный трибунал для сторонников Англии и прочих врагов революции.

В эпоху освоения Дикого Запада суд Линча обрел второе дыхание, поскольку переселенцы строили города быстрее, чем государство успевало навести порядок на новых территориях. Новые земли означали почти неограниченные ресурсы для экономического роста и огромные перспективы для решительных и предприимчивых людей. Борьба за эти ресурсы вспыхнула на всех уровнях. В такой обстановке возможность выносить судебные решения в свою пользу стоила очень дорого, и те, кто не мог получить ее законным путем, нередко начинали вершить правосудие по собственному произволу.

С началом золотой лихорадки в Калифорнию помимо старателей потянулись воры, грабители, карточные шулеры и прочие люди, не ладившие с законом. Зато многие из них сумели поладить с местными властями и деловой элитой, и вскоре местные жители на себе ощутили все прелести коррупции. В ноябре 1850 года в Сан-Франциско вступила небольшая процессия сельских жителей, которую возглавлял фермер, известный в округе как Ирландский Капитан. Фермеры привели троих связанных преступников, воровавших скот, и сдали их властям. Чиновники поблагодарили фермеров и вскоре отпустили воров. Дело было в том, что хозяева местных скотобоен были заинтересованы в поставках дешевого мяса, воры помогали им сбивать цены на продукты фермерского труда, а местные власти шли на поводу у мясного лобби. Освобожденные воры решили отомстить Ирландскому Капитану и перерезали всех его коров. В ответ на это фермеры создали комитет бдительности, который взял на себя все полицейские функции в округе. Через неделю трое преступников были схвачены и повешены. Это был первый комитет бдительности на территории США, но далеко не последний.

В 1851 году комитет бдительности был сформирован в самом Сан-Франциско. В него вошло около 700 рассерженных граждан, среди которых было немало именитых горожан, уставших от коррупции власти и бессилия закона. Членов комитета стали называть вигилантами (от слова vigilance — "бдительность"). Вигиланты начали патрулировать улицы и вскоре поймали некоего Джона Дженкинса, укравшего у одного из местных бизнесменов сейф, набитый деньгами. Полиция потребовала передать арестованного официальным стражам порядка, но вигиланты не подчинились. Комитет судил вора и приговорил его к смерти, хотя за такие кражи по закону полагалась тюрьма. Дженкинс был повешен, и вскоре в местной газете появился манифест вигилантов, в котором было сказано: "Мы полны решимости сделать все для того, чтобы ни один вор, грабитель, поджигатель или убийца не ушел от наказания из-за хитросплетений закона, плохой охраны тюрем, продажности полицейских или слабости тех, кто обязан вершить правосудие". За несколько месяцев комитет повесил четверых, одного выпорол и изгнал из штата два с лишним десятка человек.

Выполнив свою задачу, комитет самораспустился, но в 1856 году снова заявил о себе и провел новую чистку города.

Эта вторая чистка привела к тому, что политики из Демократической партии утратили контроль над городом, и власть в Сан-Франциско перешла в руки вождей комитета. В сущности это был открытый вооруженный путч, за которым последовал передел власти.

Правосудие по-монтански

В последующие годы движение вигилантов распространилось на весь Дикий Запад, и почти всюду оно становилось инструментом борьбы за власть и контроль над денежными потоками. Именно так произошло в городке Баннак в Монтане, где в ту пору располагались богатые золотые прииски.

Генри Пламмер начал свою карьеру блюстителя порядка в 1856 году, когда ему было всего 24 года. Жители Невада-Сити избрали его шерифом, и первое время он с честью исполнял свои обязанности. Пламмера сгубила любовь: он увел жену у одного из горожан, подрался с обманутым мужем на ковбойской дуэли и застрелил его. Из тюрьмы Пламмер вернулся другим человеком: он завел связи в уголовном мире и вскоре сам сделался бандитом. В его преступной карьере нашлось место убийствам, ограблениям, побегам из тюрем, перестрелкам в салунах и всему тому, чем так славен Дикий Запад. В 1863 году он явился в Баннак и вскоре возглавил банду под названием "Невинные". Бандиты грабили старателей и держали в страхе весь город.

Чтобы стать полновластным хозяином города, Пламмер баллотировался на пост шерифа, но проиграл мяснику Хэнку Кроуфорду. Пламмер хотел по-своему разобраться с Кроуфордом, но тот ранил его в руку. И все-таки нервы мясника сдали, и Кроуфорд бежал из города, убоявшись бандитского гнева. Пламмер присвоил себе шерифский значок, и с тех пор "Невинные" окончательно распоясались. Новый шериф устроил несколько показательных казней, но ни один "невинный" не пострадал.

Вскоре в Баннаке возник свой комитет бдительности. Вигиланты начали по одному отлавливать "Невинных" и вешать их. Один из бандитов под пыткой назвал имя главаря, и вигиланты пришли за шерифом. 10 января 1864 года Пламмер и двое его заместителей были повешены. Перед смертью Пламмер обещал рассказать, где спрятал награбленное золото на $100 тыс., но вигиланты остались непреклонны. "Невинные" были уничтожены, и теперь городом правила другая банда — сами вигиланты. Число ограблений увеличилось, а всех, кто пытался критиковать комитет бдительности, объявляли преступниками и вешали. Однажды сын проповедника Билл Хантер публично обозвал вигилантов вешателями, и через три недели сам был вздернут на придорожном тополе. В конце концов, чтобы остановить вигилантов, понадобились другие вигиланты. В 1867 году старатели пригрозили членам комитета, что, если те снова кого-нибудь повесят, то сами будут вздернуты на первом суку, и террор в Баннаке прекратился.

Самый знаменитый самосуд на Диком Западе состоялся в 1882 году в аризонском городе с говорящим названием Тумстоун (Могильный Камень). Здесь находились богатые серебряные рудники, за контроль над которыми боролись две группы — братья Эрп и так называемые "Ковбои" во главе с Кучерявым Биллом Брозиусом. Эрпы занимали несколько важных полицейских постов в городе, но "Ковбои" смогли провести на должность шерифа своего человека Джонни Бехана. При этом "Ковбоев" подозревали в краже скота и бандитизме, а Эрпов — в ограблении дилижансов. Самый знаменитый из братьев — Уайетт Эрп — был не самым законопослушным человеком. В прошлом его обвиняли в конокрадстве, присвоении казенных средств, подделке документов и сутенерстве. Все это, однако, не помешало ему превратиться в глазах потомков в легендарного защитника закона справедливости. В ходе вооруженной разборки братья Эрп убили троих "ковбоев", но вскоре один из братьев был убит, а другой тяжело ранен. И тогда Уайетт Эрп взял правосудие в свои руки. Он собрал отряд мстителей и двинулся истреблять "Ковбоев". Несколько бандитов, включая Кучерявого Билла, были убиты, но и сам Эрп был вынужден покинуть Тумстоун. В отличие от Пламмера Уайетт Эрп проиграл борьбу за аризонское серебро и не успел проявить себя в качестве коррупционера и бандита. Возможно, поэтому Пламмер превратился в символ полицейской продажности, а про "положительного" Эрпа сняли несколько голливудских фильмов.

Не все вигиланты изначально были бандитами, но почти все рано или поздно ими становились. Как известно, после Гражданской войны на покоренном Юге появился печально известный Ку-клукс-клан, который, начав с защиты местного населения от разгула преступности, вскоре превратился в расистскую террористическую организацию. Но клановцы были не единственными вешателями в балахонах, наводившими ужас на правых и виноватых. В штате Миссури появились болднобберы, то есть "люди с Лысых Вершин". Эти ночные мстители носили на головах черные мешки с отверстиями для глаз и рта, обведенными белой каймой. Чтобы сделать маски еще страшнее, болднобберы украшали их рожками. Если в тогдашнем Ку-клукс-клане состояли главным образом ветераны армии Конфедерации, то большинство болднобберов раньше служило в армии северян. Впрочем, участие в борьбе против рабства не сделало их менее жестокими.

В послевоенные годы штат Миссури погрузился в хаос. Там действовали многочисленные банды, которые контролировали местных мэров и шерифов и всегда могли добиться любого судебного решения. Достаточно сказать, что в графстве Тейни с 1865 по 1885 год было совершено 40 убийств, но по ним не было вынесено ни одного обвинительного приговора.

В 1883 году в графство приехал Нэт Кинни, о прошлом которого было мало что известно. Кинни был настоящим великаном, хорошо стрелял, еще лучше дрался и очень не любил преступников. Он собрал 12 единомышленников и сформировал "Лигу закона и порядка", которая вскоре разрослась до нескольких сотен человек. Сходки вигилантов происходили в месте, известном как Лысые Вершины, откуда и пошло их прозвище. Поначалу "Лига" стремилась защищать закон, но преступления в отношении ее членов карались строже, чем любые другие. Однажды болднобберы ворвались в тюрьму и схватили братьев Фрэнка и Тубала Тейлоров, арестованных за драку с хозяином магазина. Избитый был членом "Лиги", поэтому братьев ждала смерть через повешение.

Болднобберы не ограничивались преследованием преступников. Они наказывали пьяниц, дебоширов, мужей, избивавших жен, а также всех тех, кто казался им странным или жил "не по правилам". В частности, преследованиям подвергались пары, жившие в браке, не освященном церковью. Мелких правонарушителей не вешали, а просто запугивали или избивали. Точно так же поступали с теми, кто поддерживал "не тех" кандидатов на местных выборах. Тех же, кто смел критиковать болднобберов, ждала суровая расправа. Как минимум 15 человек были убиты только за то, что высказывались против тирании вигилантов. Одного из несогласных Кинни собственноручно застрелил, но суд его оправдал, признав убийство самообороной.

Вигиланты в рогатых балахонах терроризировали Миссури с 1883 по 1889 год, пока законные власти не набрались смелости и не отправили в графство Тейни войска. Кинни послушно распустил свою организацию, но болднобберы из графства Кристиан и не подумали подчиняться. Их группировку удалось обезвредить лишь после того, как группа болднобберов напала на ферму одного из своих врагов и совершила два убийства. Преступники были казнены, и эпоха самочинного правосудия в США подошла к концу.

Американское государство еще долго не могло справиться с расистами, вешавшими чернокожих. Ку-клукс-клан и его сторонники прибегали к суду Линча по любому поводу или вообще без повода, но большинство этих расправ вряд ли можно считать самосудом, поскольку жертвы не совершали никаких преступлений. Так, в 1955 году 14-летний Эммет Тилл был зверски убит расистами только за то, что игриво посмотрел на белую женщину и при этом присвистнул. Настоящих же самосудов становилось меньше год от года, поскольку американская судебная система стала работать гораздо лучше, а полиция смогла навести порядок на улицах. И все же самосуд не исчез ни в Америке, ни в Европе.

Месть в большом городе

Вспышки самочинного правосудия происходили в основном там, где ощущался вакуум власти, а накал страстей был велик. В 1944-1945 годах освобожденную Францию захлестнула волна народных расправ над бывшими коллаборационистами. Движение назвали дикой чисткой, поскольку оно было стихийным, а сами расправы — весьма жестокими. В эти годы в освобожденной стране было убито около 10 тыс. человек, десятки тысяч подверглись публичным унижениям и избиениям. Женщин, уличенных в интимной связи с оккупантами, обривали наголо и в исподнем водили по улицам. Подобные эксцессы сходили на нет с укреплением государственной власти, но победить само явление не удалось до сих пор.

Если в прежние времена люди обычно решались на самосуд из-за слабости государства, то на рубеже ХХ и ХХI веков их все чаще не устраивала его сила. Дело в том, что современному демократическому государству, работающему как хорошо отлаженный механизм, совершенно не нужны смертная казнь и прочие виды жестоких наказаний. Рациональное государство не стремится воздействовать на эмоции своих граждан, отвергая все то, что вызывает ненужные волнения. Между тем жертвы преступников и родственники жертв жаждут мести, и никакие соображения гуманизма не могут их вразумить. Поэтому гуманность государства нередко компенсируется зверством простых граждан, отчаявшихся дождаться справедливости.

Пожалуй, чаще других жертвами самосуда становились педофилы. В 1998 году в испанском городе Бенехусаре 62-летний Антонио Сориано изнасиловал 13-летнюю девочку и сел на девять лет в тюрьму. В 2005 году заключенному был предоставлен трехдневный отпуск, который он использовал для поездки в родной город. На улице он повстречал мать изнасилованной девочки. Сориано с ухмылкой бросил ей: "Ну как там твоя дочка?" — и спокойно отправился в бар. Это было его ошибкой. Посетитель бара Антонио Лопес рассказывал, что случилось дальше: "Я сидел за столом, а Сориано стоял у барной стойки, и тут вошла та женщина. Ни на кого не глядя, она подошла к Сориано, который пил кофе, взяла его за плечо и развернула лицом к себе. Потом она взяла бутылку и стала его чем-то поливать. Я сначала не понял, что происходит, а потом почувствовал запах бензина. Я вскочил и попытался схватить ее, но она чиркнула спичкой..." Сориано был госпитализирован с обширными ожогами и умер через 11 дней, а мстительница предстала перед судом. Люди, пришедшие в суд, встречали ее овациями и криками "браво!".

Преступления педофилов всегда вызывают большой резонанс, и судебная власть вынуждена с этим считаться. В июле 2012 года в США было принято уникальное судебное решение, которое можно было бы назвать оправданием суда Линча. 44-летний Уильям Линч обвинялся в избиении католического священника Джеролда Линднера. 30 лет назад Линднер изнасиловал юного Линча в летнем лагере, что наложило тяжелый отпечаток на всю его жизнь. У Линча были проблемы с алкоголем и даже попытки суицида. Когда он наконец встретил педофила, то не смог сдержаться. Суд оправдал мстителя, что было с восторгом принято общественностью.

Между тем сами народные мстители ищут новые и по возможности законные методы сведения счетов с преступниками. Американский журналист Дэвид Холтхауз 25 лет мечтал поквитаться с человеком, который изнасиловал его, когда ему было всего семь лет. Он долго вынашивал план возмездия и в 2003 году купил пистолет с глушителем, чтобы раз и навсегда покончить со старым врагом. В это время мать Холтхауза нашла его детские дневники с описанием изнасилования и в слезах позвонила сыну. Холтхауз отменил убийство, но вместо этого придумал кое-что получше. Он опубликовал свою историю в журнале и благодаря этому стал знаменит на всю страну. В 2014 году на Бродвее выйдет пьеса, написанная по мотивам его откровений, и насильник до конца своих дней будет мучиться от зависти, зная, что его жертва заработала "на нем" и славу, и деньги.

Современные технологии позволяют наказывать обидчиков бескровно и эффективно. В 2008 году канадский музыкант Дэйв Кэрролл, лидер малоизвестной группы Sons of Maxwell, летел из Галифакса в Омаху на борту самолета компании United Airlines. При нем была гитара стоимостью $3,5 тыс., которую пришлось сдать в багаж. По прибытии в аэропорт имени О'Хейра Кэрролл с ужасом увидел, как грузчик грубо швыряет футляр с его инструментом. Гриф гитары был сломан. Музыкант потребовал компенсации от авиакомпании, но получил отказ. Представители United Airlines сослались на то, что жалоба не была подана в течение 24 часов, а потому никакие претензии не принимаются. Кэрролл девять месяцев пытался добиться справедливости, а потом, отчаявшись, решил мстить. Он записал песню под названием "United ломает гитары", в которой подробно описал свои злоключения, и выложил ее на YouTube. Песня в одночасье стала хитом, собрав миллионы просмотров. Люди активно комментировали ролик, припоминая собственные обиды, нанесенные авиакомпанией, и клялись никогда больше не летать ее самолетами. За каких-то четыре дня биржевая стоимость United упала на 10%, ущерб составил $180 млн. Каковы оказались потери в долгосрочной перспективе, сказать невозможно, поскольку ролик до сих пор имеет примерно 5 тыс. просмотров в день. На сегодня он собрал уже более 13 млн просмотров. Таким образом, современный самосуд может быть одновременно гуманным и беспощадным. Остается лишь надеяться, что когда-нибудь сведение счетов полностью переместится в интернет и честным людям не придется больше преступать закон во имя справедливости.