Срочно досрочно

Самым громким политическим событием минувшей недели стал уход московского мэра Сергея Собянина в отставку — для участия в выборах в сентябре

Дмитрий Орешкин

Главная новость с ускоренными перевыборами Собянина — что наконец-то всем уже все ясно. Ну, или почти. Полгода-год назад среди политтехнологов рутинно обсуждался вопрос о досрочном варианте: сходились во мнении, что вполне удобный и, следовательно, вероятный поворот. Допустим, политтехнологи, вроде врачей или адвокатов, поражены профессиональным цинизмом. Но ведь и для большинства обычных граждан ничего удивительного не произошло. Власть хочет сохранить себя в качестве власти. Если для этого требуется передернуть выборы на годик-другой — отчего же не передернуть. Нормальное дело. Вон в 2004 году их вообще упразднили. И ничего, живем. В этой логике, правда, есть нечто инвалидное: протез, конечно, лучше, чем голая культяпка. Ну, а про здоровую конечность мы даже и не заикаемся. С чего бы такая роскошь?! Не заслужили.

Примерно так же, на уровне общепринятого цинизма, воспринимаются и прочие формы начальственной эквилибристики. Обещали, что жить станет веселее. Приняли умные комплексные программы на 3, 5, 10 лет. Или 20. Какая разница — все равно слова. Однако через реальный экзамен предпочитают проскочить поскорее. Видно, не хуже нашего понимают: цены и тарифы растут, экономика скрипит, народ стареет, раздражение копится. Через 2 года веселее вряд ли станет; как бы не стало злей и агрессивней. Так что программы программами, а в кресло лучше пересесть заранее. А там, бог даст, как-нибудь разрулим.

Что, кто-нибудь из соотечественников не понимает этой простой крестьянской хитрости? Все понимают. Хотя не каждый еще готов признаться (в первую очередь себе), что снова подтвердилась главная аксиома вертикали: первый и основной приоритет власти — это власть. Обильные рассуждения (совершенно искренние!) о любви к народу, престол-отечеству, демократии или, напротив, империи, нации, вере и стабильности — лишь идейное оформление и инструмент продвижения к этой самой власти.

Это не теория, а голая российская эмпирика. Многолетняя практика наблюдений. Так седенький дедушка-венеролог, выслушав обязательные речи про внезапное половодье чувств и роковую любовь, протирает платочком очки:

— Ну-с, милочка, такое с каждым может случиться. А теперь займемся вашей гонореей...

Четыре месяца назад, 14 февраля 2013 года, газета "Коммерсантъ" спросила у Сергея Собянина:

— Возможны ли досрочные выборы мэра?

— Я пока не чувствую такого желания москвичей. По тем опросам, которые у нас есть, процентов 70-80 москвичей не хотят никаких досрочных выборов. Считают, что надо работать, а не заниматься политикой. Я считаю, что определены сроки выборов, можно в эти сроки и избираться.

Сейчас, значит, почувствовал. Ну что ж, с каждым может случиться. Весна!

В дополнение к понятному нежеланию через 2 года попасть под общий нисходящий тренд есть еще минимум два соображения. За короткие летние месяцы, когда Москва разъезжается по дачам, никому из оппонентов раскрутить свою персону, свою программу и свое видение городских перспектив не удастся. Избиратель к концу августа только-только вернется с грядок, проводит внучат-детишек в школу, дух переведет — а тут и голосование 8 сентября. Кого, кроме Собянина, знаем? Никого. Вот и замечательно!

Надо отдать должное: Собянин сделал себе правильный имидж. Без амбициозных эскапад (тут ему Лужкова все равно не переплюнуть, да и темперамент не тот), скромно, но четко и последовательно. Травка стриженая, асфальт на месте, мусор вывозится регулярно. Много интересных назначений. Культурой ведает популярный среди интеллигенции Сергей Капков, экономикой и финансами — уважаемый среди экономистов Андрей Шаронов, известный доктор Леонид Печатников навел порядок с медицинскими расходами. Бюджет разумный, задолженность не растет, обязательства исполняются в срок.

Вообще — реально неплохой мэр. Чего бы не переизбрать? Вот и переизберут, не извольте беспокоиться. Может, кто другой справился бы лучше, но откуда нам знать. Да и зачем. Будем любить этого.

Оппозиция

Шансов у оппозиции очень мало. Ярких игроков на горизонте не видно. То есть они есть, но не мэрского формата. Выборы не политические. На кону трубы, транспортные развязки, ветхое жилье и прочая проза. Свободолюбивые лозунги и борьба с режимом неактуальны.

На то и расчет. Не в обиду коммунистам — какой мэр из Удальцова? Хотя он уже объявил о намерениях. Навальный известнее, но тоже, мягко говоря, не хозяйственник. Не раз заявлял о своих амбициях Михаил Прохоров. За год-два, при удачном стечении обстоятельств и серьезной работе, возможно, он и сумел бы перекроить свой далеко не мэрский образ в глазах москвичей. Но к сентябрю точно не успеет. С 1 июня кандидат не имеет права владеть собственностью за границей — а у Прохорова, не говоря про доли в бумагах, целый свой баскетбольный клуб в Америке. Тут не то что имидж корректировать, а технические проблемы с юристами решить времени нет.

Что и требовалось доказать. Не говоря уж про необходимость просочиться через муниципальный фильтр, то есть получить около сотни подписей депутатов московских муниципальных собраний. Которые привязаны к офису мэра короткой и прочной цепочкой, известной под именем "финансирование". Хитрость в том, что каждый муниципал имеет право поддержать лишь одного кандидата. В Москве независимых муниципалов менее 300. Значит, при самом-самом распрекрасном варианте подписей хватит не более чем на трех альтернативных кандидатов.

Хотя помимо Удальцова, Навального и Прохорова есть еще Касьянов, Митрохин и Немцов, которые тоже сделали заявления. Но едва ли у них получится. Тоже не бином Ньютона: выдвинутся (внезапно) из гущи народной некие исполинские фигуры вроде нержавеющего Паука, каким-то странным образом соберут "кандидатский минимум" и, заткнув собой все поры в муниципальном фильтре, потом с достоинством уступят любимому мэру.

А на всякий случай позади еще гвардейский заградотряд Московской городской избирательной комиссии под началом поседевшего в боях ветерана Валентина Горбунова. Это они показали в декабре 2011 года 46,6 процента "Единой России", тогда как на участках с независимыми наблюдателями средние результаты гуляли около 30 процентов. Если что, гвардейцы не дрогнут — пусть хоть вся Москва вывалится на митинги.

К тому же не вывалится: Собянин не "Единая Россия", столь массированных приписок просто не понадобится. Манипулировать избирательным процессом можно по-разному, не только на этапе подсчета голосов. В данном случае конкуренты — уж какие они ни есть — будут нейтрализованы еще на самых дальних подступах. Это особенно актуально из-за того, что московский закон о выборах мэра допускает голосование в два тура. Если верить опубликованным опросам, рейтинг Сергея Собянина колеблется около 50 процентов. К сожалению, верить им нелегко, особенно после наезда на самый независимый (среди более или менее зависимых, ибо кто без греха) "Левада-центр". Для победы в первом туре надо получить половину голосов плюс один. У Собянина очень неплохие шансы это сделать.

Второй тур: теория и практика

Хотя, судя по избыточной суетливости верхов, абсолютной уверенности у них нет.

И понятно. Допустим, 10 альтернативных кандидатов. И каждый возьмет всего по 5 процентов. Вот вам первый тур и не сложился! А во втором риск проиграть увеличивается троекратно. Потому что действующий губернатор (ну, или и.о., какая разница) все свои ресурсы положил на чашу весов еще в первом туре; нового притока ему ждать неоткуда. У оппозиционера же ситуация зеркальная: во втором туре вокруг него консолидируются голоса, до того распыленные среди разномастных коллег-конкурентов.

Отсюда простой вывод: не должно быть никаких десяти альтернатив. В отличие от партийных выборов, власть не может играть в распыление голосов и в партии-спойлеры: очевиден риск доиграться до второго тура. Количество зарегистрированных кандидатов будет минимально, равно как и их рейтинг. Конкурировать с Собяниным будут оловянные солдатики — и в очень ограниченном числе. Как раз для подобных ситуаций и была изобретена система муниципальных фильтров. Если через нее прорвется и будет зарегистрирован кто-то из более или менее известных оппозиционеров, это будет сенсация.

Кажется, все схвачено? Но сама небывалая многослойность обороны говорит о двух вещах.

Первое. Начальники чего-то опасаются. Не очень понятно, чего именно. Они информированы лучше. В их распоряжении закрытые социологические опросы. Экономические оценки, недоступные широкой публике. Они хорошо представляют, каков в действительности был масштаб фальсификаций на парламентских выборах и насколько тонка ниточка, на которой висела их судьба.

Отсюда острое желание перестраховаться. Но от чего? От того, что свободными гражданами в установленный срок, в абсолютно законном порядке, в условиях открытой конкуренции будет оценена эффективность их реальной работы?

Действительно, страшно. И это очень хорошо! Потому что только страх потерять власть заставляет чиновников действительно хоть что-то сделать для избирателя. Там, где опасности провалить электоральный экзамен нет, власть в соответствии с главной аксиомой сразу переключается на внутренние разборки. Ибо видит главную угрозу себе не снизу, а сбоку и изнутри. Где основная опасность — туда и основные ресурсы.

Отсюда второе. Еще раз подтверждается то, что уже многократно было сказано "Огоньком". Власть сознает ограниченность фальсификационного потенциала. Если бы результат в любую погоду и на любом ландшафте был 99,9 процента, как вчера в СССР или сегодня в Чечне, зачем было елозить с датой? Что в нынешнем сентябре, что через два года — какая разница.

Но ведь волнуются, верно? Следовательно, чувствуют дискомфорт. Некоторую неловкость. Следовательно, именно на этом, законном и прозрачном направлении гражданское общество и должно концентрировать усилия. Если, конечно, хочет добиться от власти чего-то конкретного. Если же обществу "более лучше" нравится изображать перед зеркалом непримиримость, рассуждать о революции и кампании гражданского неповиновения, то тут дело другое. Тут я в почтении умолкаю.

Хотя про себя думаю: какая, боже мой, революция? Какое неповиновение, если уважаемым соотечественникам лень ради своих прав оторвать в воскресный день задницу от дивана и сходить на избирательный участок?! Не-е, мы лучше о баррикадах за пивком поговорим... Вот такие уж мы бескомпромиссные борцы! Кстати, где-то здесь было зеркало...

Если не изменить отношение к самим себе, то с какой радости кто-то его будет менять наверху. Снизу молчат — значит благоденствуют. На выборы не ходят — значит в принципе их устраивает. Есть кто-нибудь против? Нет. Так и запишем: единогласно.

Областной фактор

Москвой сюжет не ограничивается: параллельно идет кампания по выборам губернатора Подмосковья. Поскольку де-факто это единый столичный регион, деньги, организационные и информационные ресурсы, вовремя вброшенные в одном контуре, сразу дадут позитивный отклик и в соседнем. Москвичи ездят в область на дачу, люди из области ездят работать в Москву. Проблемы общие. Пробки, цены на электричку, ЖКХ, тарифы, экология, мигранты... Выстроить функциональный тандем в такой ситуации — совсем не плохая идея. Чтобы два раза не вставать.

У собянинского соседа из Московской области дела не столь лучезарны. Здесь от оппозиции намерен выдвинуться матерый человек вполне мэрского формата Геннадий Гудков. Он будет и поопытнее молодого единоросса Андрея Воробьева (тот, кстати, тоже продвигается с позиции и.о., по досрочному сценарию), и характер успел проявить, и самостоятельность тоже. А главное — те же два тура. Судьба (точнее, законодатель, которому надо отдать должное) почти освободила оппозицию от ее главной беды: раздробленности. Задача сводится к тривиальной: не дать кандидату от ЕР получить в первом туре 50 процентов (у него базовый рейтинг ниже, чем у Собянина). Тогда во втором туре у и.о. губернатора МО шансы катастрофически падают.

Поэтому, как и в Москве, до упора будет использован ресурс муниципальных фильтров. Минимизировать число участников и, главное, не допустить Гудкова до регистрации — ключевой вопрос кампании. Проблема осложняется тем, что Гудкова в области знают, негласная поддержка в муниципалитетах у него есть, а Воробьев далеко не у всех вызывает там щенячий восторг. Словом, реальная политическая борьба с использованием реальных политических ресурсов. Область в этом отношении будет поинтереснее столицы.

В целом же и там, и там власть очень хотела бы реализовать "стратегию низкой явки" и "инерционного сценария". Как можно меньше разговоров, как можно меньше скандалов и политической драматургии. Чем меньше граждан интересуются процессом и ходят на участки, тем легче тихо передушить конкурентов по углам и, добавив совсем чуть-чуть мертвых душ, набрать в первом туре спасительные 55 процентов.

Отсюда интересная картинка. Электоральная драматургия для обеих администраций — как горячая картошка за шиворотом. С одной стороны, и Москва, и область вроде как решают общую задачу и объективно союзники. С другой стороны, чем больше скандалов и прессы в одном субъекте, тем тише и спокойнее может работать администрация в другом.

В любом случае выборы — штука, которая вынуждает руководящий класс с известной периодичностью вспоминать о благоденствующем внизу населении. Довольно глупо отказываться от этого, пусть не самого изящного, но функционального рычага ради заурядного краснобайства.