На днях в Госдуме прошел "круглый стол", посвященный проблеме абортов. Участие в нем приняли ученые, депутаты, юристы и даже представители церкви. Журналист Николай Сванидзе рассматривает эту тему в историческом контексте.
Фото: Наталья Логинова, Коммерсантъ / купить фото
Организаторы круглого стола по вопросу абортов — фракция ЛДПР и Дмитрий Энтео, скандально известный ура-православный активист, который возглавляет движение "Божья воля". Скромненький, кажется, "круглый стол", каких много, но ЛДПР по своей линии, а Дмитрий Энтео — по своей известны тем, что чутко угадывают нарастающие настроения властной элиты. Собравшиеся обратились к президенту и депутатам с предложением считать днем рождения человека день его зачатия и, соответственно, запретить аборты.
История борьбы с абортами, а, точнее, вокруг абортов, в нашей стране вкратце такова. В 1920 году В.И. Ленин легализовал аборты. В 1936 году И.В. Сталин запретил аборты. В 1955 Хрущев аборты снова разрешил. Запрет абортов был введен Сталиным с конкретной целью — поправить демографическую статистику, оставлявшую желать лучшего после Голодомора начала 30-х. Однако ожидания не оправдались. Рост рождаемости не случился, при этом катастрофически выросли материнская смертность и детоубийство. К 1940-му году доля убийств младенцев до одного года в общем числе зарегистрированных убийств выросла до 14%, а в Ленинграде — до чудовищных 25%. В циркуляре прокурора СССР от 14 апреля 1937 года в качестве основной причины детоубийств было названо "сопротивление враждебных социализму элементов мероприятиям партии и правительства по охране прав и интересов детей". В нацистской Германии, кстати, тоже любили детей и были озабочены демографией. Там за аборт арийской женщине полагалось 15 лет.
На самом деле, есть вполне цивилизованные, демократические страны, где запрещены аборты. Но там, в этих странах, общество в целом и сильные гражданские институты постоянным давлением на государство обеспечивают реальную защиту матерей и детей.
Другое дело, когда нет сменяемости власти, независимого суда, самостоятельного парламента и свободной прессы, а институты гражданского общества прессуются властью. Здесь усиление государственного вмешательства в личную, частную жизнь играет знаковую роль.
Когда государство стремится контролировать не только политику и экономику, но и постель, это знаменует собой переход невидимой, но крайне важной границы, отделяющей авторитаризм от тоталитаризма. Это знаменует собой исторический выбор.