Великорецкий крестный ход собирает в последние годы свыше 30 тысяч человек — ни одно шествие в российской глубинке и близко не подбирается к этим цифрам. В начале июня паломники со всей страны съезжаются в Киров, чтобы потом шесть дней подряд идти по 15 часов в день, в любую погоду, без горячей воды и пищи, со сбитыми в кровь ногами. Зачем — выяснял "Огонек"
Фото: Коммерсантъ / Сергей Бровко
Фото: Коммерсантъ / Василий Шапошников / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Сергей Бровко
Фото: Коммерсантъ / Сергей Бровко
Фото: Коммерсантъ / Сергей Бровко
Фото: Коммерсантъ / Сергей Бровко
Фото: Коммерсантъ / Сергей Бровко
Фото: Коммерсантъ / Сергей Бровко
Внутри высоких стен Трифонова монастыря не протолкнуться. Идет праздничное богослужение. Тысячи людей с фотографией старинной иконы на груди и рюкзаками с пластиковыми ковриками за спиной стоят, молитвенно сложив руки. Кто-то в толпе поднимает черный флаг с лозунгом: "Православие. Самодержавие. Русский народ". К человеку быстро подходит батюшка в облачении и неожиданно ловким приемом вырывает знамя. Любого рода политическая агитация на крестном ходе запрещена.
Ко мне подходит журналистка Russia Today, которую я не сразу узнаю. "Андрей, вы меня не помните? Пресс-тур от шведского посольства пять лет назад,— и, понизив голос, добавляет: Гей-парад в Стокгольме, вспомнили?" Невольно оглянувшись по сторонам, мы обмениваемся заговорщицкими взглядами. Пусть обстоятельства нашего знакомства останутся между нами. Толерантность на крестном ходе — не самое популярное слово.
Раздается бой колоколов, и священники в праздничном облачении взваливают на плечи носилки, на которых стоит потемневшая от времени икона. Про нее вам каждый тут расскажет: ровно 630 лет назад крестьянин Агалаков нашел под сосной на берегу реки Великой икону Николая Чудотворца. Твориться чудеса начали незамедлительно — парализованный отец крестьянина после прикосновения к иконе начал ходить. Икона прославилась — ее перенесли в Хлынов (древнее название Вятки - Кирова), дав обет ежегодно возвращать к месту чудесного обретения. Во времена Екатерины Великой в городе построили огромный Свято-Троицкий кафедральный собор со специальным приделом для хранения почитаемой иконы.
Фото: Сергей Бровко, Коммерсантъ
В чудодейственную силу образа верят до сих пор. В деревнях по пути следования крестного хода паломников встречают толпы людей, чтобы гуськом пройти под носилками с иконой. На каждой стоянке перед образом выстраивается гигантская очередь желающих приложиться к нему. Во время хода я выслушал десятки историй про чудесные исцеления, некоторые от первого лица. Пожилой врач рассказывал, что после инсульта он практически перестал ходить и говорить. Проковыляв на костылях весь ход, он вернулся в родной Челябинск совершенно здоровым. С тех пор не пропускает ни одного хода. Интеллигентный человек в очках. Похоже, что не врет. Вера горы двигает.
Есть в истории иконы Николая Чудотворца печальное обстоятельство, добавляющее чисто русский абсурд в то, что, по известному выражению, абсурдно само по себе. Дело в том, что, после того как в 1935 году Свято-Троицкий собор взорвали, оригинал иконы бесследно исчез. Ход на долгие годы стал паломничеством: к святым местам шли без иконы, тайком, лесными тропами, иногда не более 20-30 бабушек, но и на них милиция устраивала засады и облавы. Гонения продолжались до конца 1980-х, когда крестный ход возобновился. Теперь идут со старым списком иконы, который РПЦ, впрочем, тоже признает чудотворным. Это, конечно, по-нашему: уничтожить святыню, чтобы потом с удвоенной силой поклоняться ее копии.
Судя по моим опросам, подавляющее большинство крестоходцев понятия не имеет, что оригинал иконы утерян. Церковь не то чтобы скрывает этот факт, но и не слишком афиширует его. Мне казалось, что эта информация должна поразить паломника в самое сердце: ведь формально крестный ход, посвященный чудотворной иконе, лишается смысла. Но реакция людей была противоположной: "Исчезла, говорите? Ну, это наказание нам за грехи. Надо вымаливать ее обратно". И паломники шли дальше, кажется, с еще большим воодушевлением.
Фото: Сергей Бровко, Коммерсантъ
Еще недавно крестный ход в Кирове шел по Большевистской улице. В этот раз муниципальные власти решили перекрыть главную улицу города, носящую, как это водится, имя Ленина. В толпе знакомлюсь с писателем-почвенником Владимиром Крупиным — судя по свите, он тут в большом авторитете: "Раньше я переживал, как же это — крестный ход и по Большевистской улице. А батюшка один мне объяснил: это ж хорошо, что мы идем с иконами и топчем большевиков. А сегодня вот отдельно Ленина потоптали — тоже хорошо!"
Завязывается болезненный для местных жителей спор о переименованиях. В городе проходило уже несколько референдумов по возвращению дореволюционных названий. Чтобы Киров стал Вяткой, улица Ленина — Николаевской и т.д. Бесполезно. Горожане неизменно голосовали за привычные советские топонимы. Местный владыка уговорил мэрию хотя бы Большевистскую улицу, примыкающую к Трифонову монастырю, переименовать без референдума. Теперь она опять Преображенская. Писатель Крупин, бывший парторг издательства "Современник", говорит: "Думаю, прежнюю икону Николая Чудотворца мы сможем обрести, когда Киров снова станет Вяткой. Пока люди в душе держатся за большевиков — ничего не выйдет".
Друзья Крупина оказываются сотрудниками газеты "Русь державная". Когда я в разговоре произношу слово "медийный", меня одергивают: "Что это за слово такое пакостное? Тут вот Белых назвал крестный ход брендом Кировской области. А я даже не знаю, что это значит. Это же собачья кличка, а не слово". Вкратце взгляды Крупина со товарищи можно описать так: Запад со своими ценностями — это зло. Православие и самодержавие — добро. Во всем виноваты — ну, сами знаете, кто, не будем показывать пальцем, все под 282-й ходим. Сталин при этом хороший и действовал по законам военного времени, уничтожая шпионов, подосланных мировым правительством. Это типичное мировоззрение наиболее консервативной части паломников. Обычно их можно узнать по имперским флажкам, которые самые неистовые — несмотря на запрет — несут во время хода. Монархистов так много, что священнослужители, осуществляющие во время хода функции центра "Э", смотрят на это сквозь пальцы — Бог с ними, с флагами, лишь бы политических лозунгов не было. Лишь однажды я видел, как священник жестко потребовал у каких-то монархистов убрать икону Николая Второго, с которой они шли: "Мы здесь прославляем другого Николая, давайте не путать".
Фото: Сергей Бровко, Коммерсантъ
Самые ортодоксальные монархисты шли отдельной колонной — это были участники крестного хода из Петербурга в Екатеринбург в честь 400-летия дома Романовых, решившие сделать крюк и присоединиться к великорецкому шествию. Суровые бородатые мужики в камуфляже и футболках с национал-патриотическими надписями. Этих футболок вообще было много, то и дело взгляд натыкался на написанные славянской вязью слоганы: "Я русский", "Слава Руси!", "Слава Богу, я казак!" и так далее. Среди монархистов выделялся колоритный серб, на спине у него было написано по-сербски: "Косово — это Сербия", а спереди он обмотался жутковатым флагом четников: череп, кости и стоящий рядом волк. Тоже оказался русским монархистом, считающим, что только наш новый царь может спасти Косово и Метохию от исламизации. Чтобы уже закончить с монархистами, расскажу, как в один из вечеров попал к таким ортодоксам в палатку и мне представили дедушку, который не боится рассказать всю страшную правду журналистам. "Все равно вы все это вырежете",— сказал дедушка и как в воду глядел. Невозможно пересказать всю конспирологическую пургу, в которой, без всякой связи друг с другом, мелькали "Протоколы сионских мудрецов", "Комитет 300", "Шулхан-Арух" и ересь жидовствующих. А главное — ради этого не стоило отправляться во глубину вятских лесов: "страшную правду" я слышал еще в начале 1990-х, когда каждый день по дороге на учебу вынужден был проходить мимо музея Ленина, где собирались тогда любители подобных теорий. Помню, на пятачке перед музеем от часто произносимого слова "жид" стояло равномерное жужжание.
Но вот что удивительно: несмотря на присутствие колоритных персонажей в камуфляже, никакой агрессии в толпе не было и в помине. Видимо, это просто невозможно, когда тысячи людей идут с иисусовой молитвой на устах. На той же остановке встречаю в толпе группу молодых людей во главе с руководителем кировского штаба Навального, я делал о них репортаж, когда суд только начался. Оказывается, они уже не первый раз участвуют в крестном ходе. Вот и в этот раз сам Бог велел — как раз в процессе 10-дневный перерыв. Проблем у молодых либералов с идеологическими противниками во время хода не было: тут все настроены миролюбиво и от политики как раз стараются отдохнуть.
Фото: Сергей Бровко, Коммерсантъ
Большинство — люди, глубоко верующие и воцерковленные, уже нашедшие свой путь и истину. Неважен пол и возраст — на их лицах видна спокойная уверенность. Такие могут пройти крестным ходом хоть до Владивостока. Они уже идут им по жизни. Они тут не против, а ради. Ради спасения собственной души, своих близких или России. Здесь это нормальный ответ без всякой патетики. "Вы здесь зачем?" — "Ради России". И идет дальше, бормоча под нос молитву.
Кроме нашедших есть много ищущих, много тех, кто даже православным себя не считает, но присоединяется к ходу, чтобы что-то ощутить, что-то найти — то ли Бога, то ли счастье, то ли фантомное чувство соборности. Этот высокий душевный порыв множества людей, безусловно, создает определенную атмосферу внутри хода, которую люди верующие называют благодатной. Здесь принято делиться: едой, посудой, медикаментами, местом в палатке. Тебе все время предлагают какую-то помощь. Материальные различия, которые у нас обычно так остры, здесь куда-то исчезают. Все идут вместе одинаково грязные и уставшие, разве что у кого-то иногда мелькнет в руках пятый айфон. Есть бродяги, есть и состоятельные люди — на четвертый день их уже трудно различить. В конце хода ковылял одинокий бомж, я с ним разговорился. Совершенно лесковский персонаж: идет, чтоб быть с народом. Уже 17-й раз в крестном ходе — идти трудно, потому что на одной ноге нет трех пальцев, зимой отморозил. Но он идет. Я спрашиваю: "В Бога верите?" "Да,— убежденно отвечает,— Бог у меня внутри". Можно ли назвать такого человека опустившимся? По-моему, наоборот. Тут же идет Татьяна — гранд-дама из Милана. Родом из Кирова, но уже 20 лет работает в фэшн-индустрии на Западе. На крестном ходе уже пятый раз. На следующий день после его окончания она улетела в Монако на прием к принцу Альберту. Это не фантазии — я видел потом фото в ее Instagram. Или вот два мужика катят самодельную коляску, в которой сидят дети. Приехали из Ставрополья. Задаю все тот же вопрос: зачем? "Надо,— говорят,— просто сердцем почувствовали: надо. Взяли отпуск и приехали". А вот идет огромный лысый мужик в татуировках. Точнее, в наколках, они явно уголовного происхождения. На пальцах набиты перстни — значит не один раз сидел. Какой-то реликтовый персонаж из 1990-х. Про прошлое вспоминать не хочет — сидел в тюрьме, и точка. Раньше были ходки, теперь — крестные ходы. Уже третий раз идет. "И как?" — спрашиваю. "Ну че, нормально так,— отвечает,— вот только чуда пока не было. Я чуда жду".
Фото: Сергей Бровко, Коммерсантъ
По-новому вспомнился последний фильм Балабанова "Я тоже хочу", который изначально показался слабым. Там спонтанно возникшая группа людей — бандит, художник, бродяга, проститутка — отправляются к некоему святому месту. Они очень смутно понимают, куда и зачем, но четко ощущают, что надо. Впервые я вспомнил о фильме, когда крестный ход пришел в Горохово. В 1990-е годы село вымерло. Осталась разрушенная еще в 1930-е церковь с колокольней. Лет пять назад там появился крепкий короткостриженый мужик, его все зовут "староста Андрей". Он привел бригаду рабочих, которые за несколько лет проделали фантастическую работу и восстановили церковь. Довеском к этому, правда, стали какие-то странные частные дома в виде плохо нарисованных рыцарских замков — паломники говорят о том, что деньги на восстановление храма дали бандиты. Староста Андрей интервью давать отказался, сославшись на то, что фото и видеосъемка в Горохово почему-то строжайше запрещены. Зато подарил любовно написанную им историю села, от которой волосы дыбом. Например, все трое батюшек, служивших с начала революции в гороховской церкви, были расстреляны в 1937 году как японские шпионы.
Мрачные тени советского прошлого преследуют паломников на протяжении всего хода. В большинстве деревень по пути церкви или снесены, или полуразрушены. В Загарье праздничная служба проходит на руинах разобранной церкви у подножия колокольни, превращенной в водокачку. Бывший председатель колхоза Петрович вспоминает, как сначала в церкви были колхозные мастерские, а потом их перевели, и никому не нужное здание мужики разобрали на кирпичи. Особенно усердствовали три брата, построившие себе из этих кирпичей новый дом. "Все потом умерли в течение пяти лет. Молодые еще мужики были",— говорит Петрович. Сам Петрович теперь верующий, как и его друг — бывший местный начальник милиции. Тот вообще десятый раз уже идет ходом, а в советские годы сам охотился в окрестных лесах на старушек-паломниц. Однажды в день крестного хода случилось ЧП — в деревне провалилась в колодец корова. Пока он с сотрудниками ее вытаскивал, несколько особенно юрких старушек прорвались к источнику. Так его чуть из партии не исключили за это.
Фото: Сергей Бровко, Коммерсантъ
Наконец входим в село Великорецкое. Монастырский комплекс здесь сохранился чудом. На живописном берегу реки Великой возле источника теперь построили новую часовню, там проходит праздничная служба, на которую стекается народ со всей области. Губернатор говорит короткую речь. По смыслу что-то про духовные скрепы. Но самое интересное происходит на высоком берегу, там, где якобы была сосна, под которой нашли икону. В советские годы сосну спилили, от нее долгое время оставался пень, но и его недавно выкорчевали по решению епархии, потому что здесь возник культ поклонения пню. Впрочем, культ никуда не делся — поклоняются теперь сосне и пню, стоящим по соседству. Ждут своей очереди, подходят к сосне, крестятся, прикладываются к дереву и пню разными местами. Зрелище экзотическое. Крестоходцев среди соснопоклонников, судя по чистеньким одеждам, нет. Наоборот, несколько паломников стоят возле очереди к сосне и громко обличают людей в язычестве. Впрочем, на них мало кто обращает внимания — пообнимавшись с сосной, люди отходят от дерева с просветленными лицами. Они тоже хотят чуда. Святитель Николай Чудотворец, услышь нас, грешных.
Видеорепортаж Андрея Лошака о Великорецком крестном ходе вы сможете посмотреть на сайте www.lenta.ru.