Два дня подряд Сергей Степашин выступает с программными заявлениями. Причем в весьма неожиданных местах. 29 июня премьер представил свою политическую программу командному составу ФСБ (вчера Ъ ее опубликовал), 30 июня изложил экономическую платформу иностранным инвесторам, собравшимся в Зальцбурге на экономический форум по проблемам Восточной Европы. Но на самом деле для Степашина важен один слушатель — Борис Ельцин.
Кремлевские источники Ъ утверждают, что час "икс" для Сергея Степашина наступит в середине сентября, когда останется три месяца до парламентских выборов и Госдума станет неприкасаемой для президента. Часть "семьи" уверена, что премьер не обеспечит ее интересы на парламентских и президентских выборах. Но Степашин осведомлен об этой угрозе, как и о том, что ему готовится замена.
Окончательный выбор за президентом. У Степашина есть еще время, чтобы убедить президента в том, что 12 мая президент не ошибся, выбрав его, а не Аксененко в премьеры. Фактически у Степашина только две козырные карты: в политической области — "не допустить экстремистов, криминалитет, бандитов и жуликов во власть", в экономической — "решить вопрос о том, чтобы все транши МВФ пошли в нашу страну, в первую очередь для погашения внутренних долгов".
Как Степашин борется с криминалитетом, видно по участившимся взрывам у стен ФСБ и МВД. С МВФ ситуация получше — вчера Михаил Задорнов заявил, что миссия фонда после двухдневного пребывания в Москве одобрила выполнение Россией предварительных условий предоставления кредита.
Однако Россия договаривается с МВФ не о том, чтобы за счет его кредитов погасить внутренние долги. Кредиты фонда нужны Москве, чтобы она смогла погасить часть своего долга самому МВФ и начать официальные переговоры о реструктуризации внешних долгов с западными кредиторами.
При этом Степашин, похоже, не подозревает, что оказался втянут в конфликт между Минфином и ЦБ. Оба ведомства борются за одни и те же деньги — принадлежащие комбанкам 75 млрд рублей, скопившихся на корсчетах и депозитах в ЦБ.
Виктор Геращенко в ходе переговоров с миссией МВФ весной этого года пробил идею наделения ЦБ правом эмитировать собственные облигации (так называемые бобры), имея в виду создать дополнительный инструмент проведения денежной и валютной политики. К финансированию дефицита бюджета эти бумаги никакого отношения не имеют. МВФ согласился, так как едва ли не самый важный показатель, по которому он оценивает состояние российской экономики,— это стабильность рубля.
Однако Михаил Задорнов (его определяющее влияние на принятие решений в Минфине до сих пор никто не оспаривает) недавно объявил о подготовке эмиссии новых ГКО, которые, как и старые, пойдут на погашение дефицита госбюджета, по некоторым данным, в последнее время растущего. Именно поэтому Задорнов и настоял на превентивном отрицательном заключении президента на законопроект о введении "бобров".
Если победит точка зрения Задорнова, то впору готовиться к очередному 17 августа. Зацикленность Задорнова на дефиците бюджета и отразилась в неловкой фразе премьера о том, что кредит МВФ пойдет на внутренние нужды, хотя на самом деле бюджетозамещающим будет не кредит МВФ, а кредиты МБРР.
Пусть в кредитах Степашин пока путается, но одно он знает наверняка. Чтобы иностранные инвестиции пришли в Россию (а именно с этой целью он и поехал в Зальцбург), им нужна государственная "крыша". Ее Степашин может предоставить. Правда, здесь он не пионер. Владимир Путин не так давно успокаивал инвесторов из Германии: "ФСБ решит все ваши проблемы, связанные с преступностью". В Зальцбурге Степашин был не так прямолинеен, но сказал почти то же самое: "Правительство будет последовательно создавать систему экономической безопасности, доступную всем участникам экономических процессов вне зависимости от их 'приближенности' к власти или степени их 'олигархичности'".
Однако максимум, чего может достичь Сергей Степашин,— это получить туманные заверения в том, что инвестиции придут. Реально же они придут только после 2000 года.
При этом вовсе не от экономических программ премьера зависит, усидит ли он в своем кресле. Ведь программы еще надо реализовать, причем так, чтобы у президента не возникло подозрений в излишней самостоятельности премьера. А это зависит уже не только от Степашина.
Поэтому важно, каким будет соотношение политических сил. И главное — не ошибся ли Степашин, предпочтя союз с Александром Волошиным и Анатолием Чубайсом (о чем Ъ писал 25 и 29 июня) попыткам укрепить свои позиции в ближайшем окружении президента.
АНДРЕЙ Ъ-БАГРОВ