Победа ярославского мэра на выборах над кандидатом от "Единой России" создала ему не совсем оправданную репутацию оппозиционера. Что не означает отсутствия политической подоплеки в его аресте.
Фото: Анна Соловьева, Коммерсантъ
В апреле прошлого года я ездила в Ярославль работать наблюдателем на тех самых выборах, по результатам которых самовыдвиженец Евгений Урлашов одержал громкую победу над кандидатом от "Единой России". У меня, как и у многих наблюдателей, не было романтических иллюзий в отношении Урлашова, который за свою политическую биографию успел побывать во многих партиях, включая "Единую Россию". Мы боролись не за его победу, а за соблюдение избирательного законодательства.
3 июля арест Урлашова, который находится в вялотекущем конфликте с руководством области, для многих не стал неожиданностью. Обыск дома у мэра проходил посреди ночи и, как водится, с процессуальными нарушениями (следователи заявляли об обнаруженных дома у Урлашова $0,5 млн и 20 млн руб., но, по словам адвоката мэра, эти суммы не зафиксированы в протоколе обыска). В город по такому случаю приехали следователи из Москвы. Многих наблюдателей возмутило, что уголовное преследование избранного на честных выборах мэра было начато таким грубым способом: можно было бы вызвать мэра к следователю повесткой, но все делалось шумно, с участием сотрудников правоохранительных органов в масках и в присутствии СМИ. В тот же день начались политические дискуссии вокруг ареста Урлашова. "Если ярославцы не выйдут на площадь, значит, они просто не заслужили своего мэра. Значит, они заслужили ямы на дорогах, безработицу, воровство",— писал в своем твиттере журналист и активист Роман Доброхотов — так, будто он уверен, что Урлашов все эти проблемы уже решил или вот-вот решит. Выйти на площадь в поддержку мэра призывал даже Алексей Навальный. Не заставила себя ждать и реакция Следственного комитета: его официальный представитель Владимир Маркин заявил, что "некоторые политические деятели, не разобравшись в сути дела, пытаются публично оказать давление на следствие".
Те, кто внимательно следит за ярославской региональной политикой, вряд ли могут заподозрить Урлашова в той оппозиционности, которая присуща, скажем, обвиняемым по "делу 6 мая". На муниципальных выборах осенью прошлого года мэр Урлашов, по воспоминаниям собеседника "Денег" в заксобрании области, поддерживал кандидатов от "Единой России". Он не исключал возможности своего участия в "Народном фронте", а во время конфликта с губернатором Ярославской области писал жалобы в Кремль и Белый дом и комментировал их газете "Известия": "Я рассчитываю на своего президента и своего премьер-министра". Еще будучи депутатом, ратовал за ограничение числа мэрских сроков, но после своего избрания об этой идее будто забыл. При Урлашове "Городской телеканал" возглавил одиозный политтехнолог Николай Дайнеко, и зрители заметили обилие разоблачительных сюжетов об оппонентах мэра в духе телепередач на федеральных каналах. Новые проблемы появились и у представителей малого бизнеса. Региональное издание "Деловая среда" опубликовало истории нескольких ярославских предпринимателей: у одного в одночасье снесли цветочный киоск, другому горадминистрация отменила льготную аренду помещений, и она выросла сразу в четыре раза.
В России в условиях отсутствия нормальной публичной политики и собственных Вацлавов Гавелов любой руководитель, готовый на конфликт с теми, кто стоит чуть выше, воспринимается многими как символ обновления. Урлашов — еще и как символ редких честных выборов. Желание некоторых ярославцев выйти на площадь, чтобы защитить свой выбор, понятно. Менее очевидна мотивация столичных активистов сделать из Урлашова новый оппозиционный символ. Возможно, стоит вновь вспомнить, что наблюдатели из Москвы ехали в Ярославль в прошлом году защищать не конкретную личность, а закон. В ситуации с арестом мэра можно руководствоваться тем же принципом: не пытаться возвести Урлашова в ранг узника совести (по той же логике жертвой режима можно считать и арестованного 1 июня мэра Махачкалы Саида Амирова), а требовать прежде всего прозрачного расследования и независимой экспертизы той самой аудиозаписи, которая якобы подтверждает факт покушения мэра на взятку.