То, что в чулках и кубышках, под матрасами и подушками, но деньги у наших людей есть, никто и никогда не сомневался. Даже после кризиса. Правительство давно мечтает их получить. Население же стойко не желает отдавать хоть что-то родной казне. Между тем ключ к святая святых имеется.
Нетрудно догадаться, что российская казна переживала острые кризисы не однажды. Один из них относится к 60-м годам XIX века. Если вкратце (а подробнее см. "Коммерсантъ-Деньги" #33), то тогда в России было почти то же самое, что и сейчас. К власти пришли либералы (в XIX веке) и завлабы (в XX-м), решившие прежде всего стабилизировать курс рубля (первые — к золоту, вторые — к доллару) и поспешившие объявить о его свободной конвертируемости (в 1862-м открыли размен рублей на золото, в 1997-м — присоединились к 8-й статье устава МВФ). Погорячились: из-за нехватки золотовалютных резервов в 1863-м размен был закрыт, а в 1998-м... впрочем, вы и сами знаете.
Схожими оказались и последствия. Одно из них — кризис доверия к государству в целом и к государственным долговым обязательствам в частности. Чтобы вернуть казне если не народную любовь, то хотя бы народные деньги, современное правительство подумывало даже ограничить хождение иностранных валют (это, мол, приведет к их сбросу) и одновременно ввести инфляционный налог через механизм денежной эмиссии. Иными словами, народная валюта обращается в рубли, рубли — в доход казны (и ряда близких к ней банков). Ключ к святая святых, казалось, найден. К счастью, им пока не воспользовались.
В 1863-м поступили более мудро — решили выпустить финансовый инструмент, который просто не мог не понравиться населению. Логика была такая.
Поговорка о том, что играть с государством на деньги опасно, стара, как само государство. Однако, во-первых, играть с государством не опаснее, чем с человеком: на смену одному, обанкротившемуся, правительству придет новое, которое рано или поздно заставят отвечать по долгам старого,— а человек может удариться в бега. Иными словами, народ скорее предпочтет гособлигации, нежели вложения, к примеру, в частный банк. Особенно в условиях общего кризиса. Во-вторых, народ азартен (см. появившийся примерно в то же время роман Достоевского "Игрок", где этот порок наглядно проиллюстрирован и доступно объяснен). Поэтому населению нужно предложить не просто облигации, а облигации, скрещенные с лотерейными билетами.
13 ноября 1864 года появился и сам уродец — билет внутреннего пятипроцентного с выигрышами займа. Номинал — 100 рублей. Срок обращения — 60 лет с возможностью досрочного погашения отдельных серий, определявшихся два раза в год в ходе специального тиража (по сути, лотереи). При этом человеку, чей билет попал в тираж погашения, выплачивалась погасительная премия (со временем она должна была повышаться с 20 до 50 рублей). Но не это главное. Главное — денежный приз (от 500 до 200 тыс. рублей), получатели которого определялись в ходе лотереи, проводившейся перед тиражом погашения. Причем счастливый билет продолжал участвовать в розыгрышах и (чисто теоретически) мог радовать владельца два раза в год, пока не попадал в тираж погашения.
Население, памятуя об опасности игр с государством, встретило новые бумаги с нескрываемым скепсисом. Но после первого же тиража, состоявшегося 1 июля 1865 года, от мигом забывших древнюю поговорку покупателей не стало отбоя. Чтобы закрепить успех, 14 февраля 1866 года правительство выпустило второй выигрышный заем, распроданный по 107% номинала, тогда как первый ушел по 98,5%. На вторичном же рынке (кстати, билеты котировались на всех крупных биржах Европы) их курс превысил номинал сначала в два, затем в пять, наконец в десять раз. И неудивительно — с погашением части облигаций шансы получить денежный приз увеличивались.
Отсюда вывод. Выигрышные билеты — прекрасное средство заполучить народные деньги в кризисных ситуациях. Однако когда кризис (в том числе кризис доверия) уже позади, этот инструмент и порождаемые им ожидания сверхвысоких доходов явно не способствуют инвестициям в реальный сектор экономики. Именно поэтому царское правительство решило умерить аппетиты и впоследствии к выигрышным займам уже не прибегало.
Готовы ли люди сегодня расстаться с кубышками, получив взамен выигрышные билеты? Не знаю. Но вижу, как у станций метро они пытаются угадать, под каким из трех наперстков шарик. Наши граждане азартны, как и полтора столетия назад.
ЮРИЙ КАЛАШНОВ
СЕГОДНЯ НАРОД АЗАРТЕН ТАК ЖЕ, КАК И ПОЛТОРА СТОЛЕТИЯ НАЗАД. НО ТОГДАШНЕЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО, В ОТЛИЧИЕ ОТ НЫНЕШНЕГО, НАШЛО СПОСОБ ИСПОЛЬЗОВАТЬ ЭТУ СЛАБОСТЬ В СВОИХ ЦЕЛЯХ