Фонд развития гражданского общества (ФоРГО) был создан год назад с подачи Кремля. Его глава КОНСТАНТИН КОСТИН в интервью корреспонденту "Ъ" ИРИНЕ НАГОРНЫХ рассказал, что гордится связями с Кремлем, не претендует на авторство выражения "национализация элит" и не против, когда его причисляют к "сурковским".
Фото: Дмитрий Духанин, Коммерсантъ / купить фото
— Вы готовы в ближайшее время обнародовать исследование медиапространства. Почему вы шутите, что после его обнародования некоторые ваши знакомые журналисты могут перестать с вами здороваться? Вы обещаете журналистике тяжелые времена?
— Доклад будет называться: "Российские СМИ в 2020 году". В нем мы анализируем те тенденции на этом рынке, которые можно наблюдать уже сегодня, и делаем прогноз относительно того, как различные технологические изменения ближайшего будущего отразятся на структуре медиапотребления и производстве контента. Что-то из этого может не понравиться многим моим товарищам, особенно деятелям медиабизнеса. Могу сказать одно: интернета будет больше. Но некоторым радикально настроенным интернет-силам все-таки не очень понравится, что роль большого телевидения по-прежнему будет очень значительна. Большая тройка — "Первый канал", "Россия" и НТВ будут сохранять доминирующие позиции.
— Мне пришла на ум аналогия с партийной системой. Есть парламентские партии и много мелких игроков, которые не могут конкурировать. В медиа также?
— На медиарынке конкуренция гораздо выше, особенно на телевидении. И такая конкурентность будет сохраняться.
— Какого эффекта вы ждете от исследований?
— Например, от Федерального собрания мы в ответ на доклад об НКО получили письмо, что при рассмотрении соответствующего законопроекта наши выводы будут учитываться. Вышла рекомендация Роскомнадзора делать блокировку нарушающих законодательство сайтов не по IP-адресам, а по адресу сайта. Это ровно то, что мы предложили в докладе о проблемах цензуры в интернете. Наш доклад о протестах имел цель зафиксировать определенную стадию общественных настроений, мы сделали это первыми.
— Оппозиция сказала, что вы не столько зафиксировали стадию, сколько воздействовали на нее.
— Грош цена нашей оппозиции, если доклад, пусть даже очень хороший, способен повлиять на спад протестной активности.
— А вы гордитесь тем, что на семинары с региональным политологическим сообществом прибыли представители администрации президента — первый замглавы Вячеслав Володин, глава УВП Олег Морозов?
— Я горжусь любой хорошо сделанной работой, тем, что эта работа востребована. Конференция была интересна представителям научного сообщества и, я надеюсь, моим бывшим коллегам из администрации тоже.
— А правда, что региональные, неприкормленные политологи очень сильно "прикладывали" в научном споре представителей АП?
— Любая встреча с практикой, с людьми, которые отвечают за политический процесс, для региональной политологической науки очень ценна. При этом интерес взаимный. Во время конференции мы просили ее участников оценить выступающих. Среди тех, кто перед ними выступал — а это представители администрации президента, медиа-, научного и экспертного сообществ,— наивысший рейтинг получил Вячеслав Володин. В том числе у самых оппозиционно настроенных и неангажированных.
— В администрации президента вы большую часть времени проработали под руководством Владислава Суркова. Теперь, когда кажется, что его политическая карьера завершилась и все ищут, а кто же эти самые "сурковские", вы себя к каким причисляете?
— Я в течение пяти лет работал в управлении внутренней политики. Более того, мы с Владиславом Юрьевичем довольно долго знакомы. По этому признаку меня вполне можно причислять к "сурковским". Тем не менее моя деятельность последних нескольких лет связана с Вячеславом Володиным. Я работал под его руководством в УВП, когда шла последняя кампания по выборам президента. Идею создания фонда, который я сейчас возглавляю, я обсуждал именно с Вячеславом Викторовичем, и он ее поддержал. Без его поддержки фонд вряд ли состоялся бы в том виде, в котором он сейчас работает.
— Не пора ли отчитаться о структуре доходов фонда?
— Мы отчитаемся, как это требует законодательство. О структуре спонсоров, программах, которые мы провели. Это будет в конце года, до того я не хотел бы об этом говорить.
— А среди спонсоров есть государство?
— Нет, это коммерческие структуры, причем российские. Иностранный капитал мы не берем. У нас есть зарубежные партнеры в некоторых исследованиях, но деньги у нас все свои.
— А в целом насколько еще не освоена поляна политической экспертизы, есть еще место для подобных центров?
— Конечно, есть, если говорить об уровне продуктов, а не о количестве экспертных организаций. Их много. Но над качеством нашему экспертному сообществу еще надо поработать. Я не говорю, что наши продукты безупречны, но мы стараемся работать честно. К концу года мы планируем свое исследование о развитии политической системы. До этого еще будет индекс развития регионов, прогноз по выборам 8 сентября. В планах — исследование о политическом языке, о том, какие новые термины и понятия возникают и как ведут себя в употреблении. Вот, например, мы сами наблюдали, как вышло в жизнь словосочетание "национализация элит". Оно впервые прозвучало на нашем круглом столе в августе, почти год назад.
— Запатентовали?
— Нет. Я сторонник тезиса: если ты хочешь, чтобы твоя идея овладела умами,— немедленно откажись от авторства.