Вчера президент России Владимир Путин в Санкт-Петербурге активно участвовал в работе экономического форума, а также в судьбе американского миллиардера Роберта Крафта, утратившего свое кольцо в кармане Владимира Путина в далеком 2005 году. С подробностями — специальный корреспондент "Ъ" АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ.
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
В первой половине дня прошла встреча господина Путина с представителями международного топливно-экономического комплекса. Владимир Путин вручил медали нескольким западным бизнесменам. Ни у кого в зале это не вызвало удивления: и в самом деле, западным предпринимателям, чтобы вести бизнес в России, приходится каждый день совершать настоящие подвиги.
По сценарию Владимир Путин должен был провести с нефтегазовиками не меньше часа. Но уже вот-вот должна была подъехать канцлер Германии Ангела Меркель, которая ждать-то не привыкла (накануне представители "бизнес-двадцатки" провели в ожидании Владимира Путина не меньше двух часов в том же самом тесном зале).
И Владимир Путин покинул коллег. Ангела Меркель не подозревала, конечно, что ради нее Владимир Путин пошел, в свою очередь, на подвиг: встретил ее вовремя.
Вместе через полчаса они пришли на пленарное заседание экономического форума. Залитый мертвенно-синим светом зал (на этот раз, впрочем, обширный) был заполнен гордостью отечественного и мирового бизнеса. Михаил Прохоров приехал на заседание на "Е-мобиле" и, похоже, чувствовал себя так, как будто до сих пор сидит в нем: ему не давали прохода (дело в том, что ко входу в "Ленэкспо" "Е-мобиль" не пустили: пропуск на территорию оказался более дефицитным продуктом, чем сам "Е-мобиль").
На фоне темной человеческой бизнес-массы в зале блистала глава Роскино и телеведущая Екатерина Мцитуридзе — в том числе своим ослепительно белым платьем, которого, впрочем, на все не хватало (и слава богу).
В первых рядах зала была и "красная зона" для особых гостей, и глава нефтяной компании с выручкой меньше миллиарда долларов пошел бы отсюда в другую зону, а замминистра науки и образования показался бы здесь неприлично лишним.
Владимир Путин и Ангела Меркель поднялись на сцену. Выступления президента России ждали с естественным нетерпением. Накануне к концу дня он выглядел уставшим от темпа, который он сам задал себе, и некоторые считали, что пленарное заседание нужно было проводить в первый день работы форума, чтобы за плечами господина Путина не оказались все эти "бизнес-двадцатки", двусторонние переговоры, подписания документов, встречи с международными инвесторами и "молодежной двадцаткой" (это была примерная программа на 20 июня).
Но господин Путин продемонстрировал выносливость. Речь его заняла около сорока минут и была наполнена событиями. Он оказался готов к экономической амнистии (предложения бизнеса по этому поводу были доработаны и удовлетворили его), а также к изменению Конституции (господин Путин предложил объединить Верховный и Высший арбитражный суды). Он объявил, что рост регулируемых тарифов естественных монополий должен быть ограничен и что эти ограничения начнутся с 2014 года (новый порядок установлен пока на пять лет). Президент заявил, что правительство готово вложить в окупаемые инфраструктурные проекты 450 млрд руб. из Резервного фонда (речь идет о таких проектах, как строительство Центральной кольцевой автодороги вокруг Москвы на расстоянии 50 километров от МКАД и строительство железной дороги Москва--Казань). "Народному фронту" он предложил выработать механизм защиты прав заемщиков (ведь больше защитить их, видимо, некому; по сути Владимир Путин, давая "Фронту" возможности развернуться, констатировал на этом направлении паралич власти, в том числе судебной).
После этого Владимир Путин и Ангела Меркель ответили на вопросы британского ведущего и интересующихся из зала. Президент в основном отвечал на вопросы, по которым уже высказывался много раз: ругал сланцевые газ и нефть за дороговизну их добычи и за то, что люди в тех местах, где их добывают, "живут от взрыва до взрыва, от взрыва до взрыва, потому что по-другому извлекать их пока не научились".
Но были и нюансы. Так, президент к слову, но исчерпывающе, высказался о журналистах:
— Там работают люди эмоциональные, не очень информированные о том, что происходит...
Понять его было можно: в конце концов, неудивительно, что он за годы в политике устал от журналистов, по крайней мере не меньше, чем они от него.
Ангела Меркель высказывалась в основном на экономические темы. Так, она долго говорила про то, как будут рекапитализированы банки Европейского союза, но при этом призналась, что не знает, за счет чего будут рекапитализированы эти банки.
Пока она договаривала, а ведущий благодарил ее за ответ, господин Путин буквально рвался к микрофону, а получив его, напомнил, как в начале встречи Ангела Меркель, с одной стороны, сказала, что иногда Владимир Путин говорит слишком громко, а с другой, не знает, как произойдет рекапитализация.
— Так вот,— произнес господин Путин,— я скажу шепотом.
И он в самом деле в микрофон (такого он до сих пор не практиковал никогда), так что было отчетливо слышно каждое слово, заговорщицки прошептал, обращаясь к бизнесменам:
— Надеюсь, что не за счет клиентов.
Клиенты развеселились, тоже негромко.
У Ангелы Меркель один из бизнесменов поинтересовался, как в ЕС намерены повысить эффективность управления единой экономикой разных стран и нужно ли для этого создавать, например, единое европейское правительство.
Между тем Ангела Меркель не смогла однозначно ответить и на этот вопрос.
Тогда Владимир Путин опять перехватил слово (следовало ожидать, что ему есть дело до всего):
— Не может эффективно работать единая экономическая зона без единой бюджетной, фискальной политики... Как это будут делать? — задумался Владимир Путин за весь Европейский союз.— Знаете, есть такой анекдот: как бы ни действовать во время первой брачной ночи, результат в конце концов должен быть один и тот же.
В конце встречи Владимир Путин постарался разгромить американского бизнесмена господина Крафта, который в 2005 году дал подержать Владимиру Путину супербоул-ринг, то есть кольцо, которое дарят за победу в американском футболе (зачем Роберт Крафт это сделал, не знает теперь никто, в том числе, похоже, и он сам).
— Я не помню ни господина Крафта, ни кольца,— заявил господин Путин в смех зала.— Я помню, вручали какие-то сувениры...
И он сформулировал предложение: российские предприятия (он так и выразился, во множественном числе) изготовят "действительно хорошее" (акцент на "действительно"), "из дорогого металла" (на слове "дорогого") изделие, и надо, чтобы это изделие передавали из рук в руки детям и внукам (а не ему, Владимиру Путину). Очевидно, что это возможно только в том случае, если кольцо получится и в самом деле хорошим, а не таким, какое подарил президенту России американский миллиардер.
Очевидно, что след оригинального кольца потерян (иначе отдали бы, а то ведь себе дороже), и властелином его господин Крафт не станет больше никогда.
До приезда госпожи Меркель в Санкт-Петербург в Германии была дискуссия, должна ли она вместе с Владимиром Путиным идти на выставку "Трофейное искусство" в Эрмитаже. В какой-то момент немецкие власти даже заявили, что она не идет. Действительно, с неподдельным интересом и безо всякой корысти рассматривать картины, вывезенные из Германии во время Второй мировой войны, у госпожи Меркель, может, и не вышло бы.
Но под конец небольшой пресс-конференции, на которой президент России и федеральный канцлер отвечали в основном на одни и те же вопросы, про Сирию, выяснилось, что в Эрмитаж они все-таки решили сплавать. По Неве на "самоходном плавучем ресторане" (так по бортовым документам) они вместе с немецкими и российскими бизнесменами, пообедав на борту, оказались у входа в Эрмитаж. (Визит туда был молниеносным: Ангела Меркель, видимо, все-таки не хотела обращать на себя внимание в Эрмитаже, а рабочий день господина Путина был далеко не исчерпан: его уже ждал экс-премьер-министр Израиля Эхуд Барак). Но не сразу, конечно.
Плавучий ресторан самоходно кружил по Неве, уже подплыв к Эрмитажу, потому что не все бизнесмены произнесли за столом свои тосты. Самым жарким и исполненным смыслов, говорят, был тост главы Сбербанка Германа Грефа.
Но каким бы ни был тот или другой тост, результат, как говорится один: выпили.