"Изменять в законодательстве условия доступа на шельф иностранных компаний мы не планируем"

Глава Минприроды Сергей Донской ответил на вопросы главного редактора "Коммерсантъ FM" Константина Эггерта на Петербургском экономическом форуме.

–– Если говорить о российском законодательстве, касающемся разработок на шельфе, прежде всего, на шельфе Арктики, известно, что международные нефтегазовые компании жалуются на жесткость российского законодательства. Оно, скажем так, претерпело некоторые изменения в последнее время, тем не менее, будет ли что-то еще меняться в плане либерализации в законодательстве о шельфе и в законодательстве о стратегических отраслях.

–– Давайте коснемся пока шельфа. Что касается работы на шельфе двух наших компаний –– "Газпрома" и "Роснефти", то здесь в ближайшем будущем, естественно, никаких изменений не будет. Компания сейчас активно привлекает партнеров, в том числе иностранных. Мы сегодня встречались с международными крупными компаниями, они, в принципе, были удовлетворены этим сотрудничеством и, конечно, могут возникнуть вопросы в ходе этого сотрудничества по тому, как улучшить положение реализации тех или иных проектов. Мы, конечно, готовы идти навстречу, рассматривать это, но это, естественно, будет уже позже сделано. На данный момент изменять в законодательстве условия доступа на шельф иностранных компаний мы не планируем.

–– То есть все-таки их присутствия, по-вашему, достаточно сегодня для того, чтобы не менять законодательство, не требуется более активной вовлеченности новых технологий, нового бизнес-процесса?

–– Это немножко другое. Я всегда говорил и буду говорить о том, что новые технологии должны быть вовлечены, потому что без технологий, которые нам обеспечат экологическую безопасность, которые позволят эффективнее реализовывать проекты, мы, естественно, далеко не продвинемся. Поэтому в любом случае мы будем стимулировать компании, с одной стороны, с другой стороны, компании сами будут активно работать с иностранными инвесторами и, соответственно, выстраивать свою политику. Здесь какие-то новые изменения в законах, на мой взгляд, не требуются, вполне сегодняшнее законодательство позволяет выстроить гибкую политику и "Роснефти", и "Газпрому", и привлечь наиболее эффективных партнеров.

–– Участившиеся в последнее время сделки по обмену активами между российскими энергетическими и международными энергетическими компаниями как влияют на вашу сферу? Укрепляют экологическую составляющую или, наоборот, создают больше рисков?

–– Если в рамках этих обменов еще происходит обмен технологиями, соответственно, идет привлечение наиболее продвинутых на мировом рынке технологий по разработке недр, мы все только приветствуем. Но это должно положительно влиять и на эффективность разработки, и на политику компаний с точки зрения того, как они проводят работы на месторождениях.

Что касается в целом, какие претерпевает изменения в данном случае наша политика в части отношения к таким сделкам, я думаю, мы, наоборот, приветствуем, потому что в данном случае это расширение возможностей и наших компаний и привлечение наиболее эффективных. При этом государство вполне может в данном случае контролировать ситуацию.

–– С другой стороны, история с Deepwater Horizon, с катастрофой в Мексиканском заливе, показала, что иногда западные нефтяные гиганты не справляются с обеспечением экологических рисков. Опасаетесь, что будет просто разнобой какой-то?

–– Нет, на самом деле разнобоя не будет, все зависит от того, каким образом будет и государство участвовать и контролировать эту ситуацию. Мы в данном случае как раз рассматриваем, что опыт компаний позволяет глубже и более осторожно относиться к тем подходам, тем технологиям, которые привлекаются, потому что, естественно, Арктика требует внимательных и дорогостоящих технологий и внимательного отношения к экологии.

–– Сергей Ефимович, я посмотрел ваши интервью за последние годы. Очень много вы говорите о проблеме свалок, утилизации отходов, много времени этим вопросам уделяете. Где есть самые болевые точки, и достаточное ли финансирование для решения этой проблемы?

–– Масштабы отходов или вообще накопленного ущерба, который сегодня присутствует в стране, достаточно большие. Естественно, оставлять это без внимания мы не собираемся. Постараемся сейчас вовлечь как можно больше и компаний, и администраций субъектов Российской Федерации в решение этой проблемы.

У нас сейчас подготовлен проект федеральной целевой программы, который мы внесли уже на рассмотрение нашим коллегам в Минфин в Минэкономразвития, там около 100 различных объектов. При этом объекты, как субъектовые, то есть региональные, так и компании, в ряде случаев на нас выходят и предлагают свои проекты в качестве государственного частного партнерства.

–– Одна из самых таких болевых точек, с точки зрения обычного гражданина, состояние лесов. Лесной кодекс и лесное законодательство вообще менялось очень много за последние восемь лет в разном направлении. Скажите, действительно негативно сказались эти шаги на природно-охранной деятельности?

–– Концепция лесного законодательства, которая раньше развивалась, предполагала, что весь объем аренды лесов, то есть стопроцентный, произойдет, и, соответственно, здесь будет арендатор участвовать и в восстановлении лесов, охране лесов, защите, но оказалось, что передано только 20% всех площадей, которые могут быть арендованы, а 80% оказались невостребованными, они у государства. Но при этом, в рамках Лесного кодекса ликвидировали и лесную охрану, и много-много других нужных для ведения лесного хозяйства органов, служб.

–– Будете восстанавливать?

–– Естественно. Абсолютно. Мы сейчас как раз над этим работаем. И подготавливается предложение по изменению нашей лесной программы, которая в прошлом году была принята, потому что реально необходимы ресурсы для восстановления лесной охраны, для воссоздания органов по контролю и надзору за лесами именно на тех лесах, которые сейчас остались во владении у государства.

–– Наверное, самая острая экологическая история последних лет, с точки зрения опять же общественного внимания, это ситуация с Химкинским лесом. Сейчас несколько все это утихло. Как вы считаете, изменилось ли что-то принципиально к лучшему, или конфликт просто ушел из зоны общественного внимания, но никуда не делся?

–– На самом деле, одна из ключевых проблем, которая сегодня существует, это ликвидирование государственной экологической экспертизы. На мой взгляд, это один из механизмов, который позволяет подобные проблемные объекты не допустить. Мы в рамках изменения экологического законодательства сейчас делаем предложение, чтобы восстановить это. На мой взгляд, именно в рамках подобных процедур привлечение общественности может купировать проблемы, в том числе, не дай бог, чтобы у нас возник еще один Химкинский лес.

–– Лесные пожары в этом году. Опасность их возникновения выше-ниже, чем была в 2010 году?

–– Еще даже лето до середины не дошло, поэтому говорить о перспективах достаточно сложно. Погода, кстати, и в Сибири, и в Восточной Сибири достаточно жаркая, что с точки зрения пожаров нас не радует. В том году, конечно, в целом, если смотреть по статистике, мы идем ниже, чем в прошлом году, позапрошлом, в 2010 году. Соответственно, будем стараться активнее привлекать и стимулировать регионы, потому что очень часто мы сталкиваемся как раз с тем, что региональные власти не успевают реагировать, не выстраивают свою систему, из-за этого происходит неконтролируемый пожар. Но еще раз говорю, в этом году у нас в разы меньше, чем в прошлом году, пожаров.

–– Последний вопрос. Известно, что у российских госкомпаний сложные отношения с международными экологическими организациями, например, Greenpeace.

–– Во вторник, 25 июня, встречаюсь с блоком как раз представителей Greenpeace в России. У нас очень хорошие отношения с WWF, другими международными компаниями, мы постоянно с ними встречаемся, соответственно, налаживаем взаимоотношения.

–– Я хотел об этом спросить и с точки зрения закона об иностранных агентах.

–– Мы работаем в том законодательстве, которое у нас есть, поэтому к нам обращались и наши организации, и международные организации, и пока никто претензий не предъявлял. Да, и я хотел бы сказать, что вот эти все международные организации, экологические организации находятся в общественном совете, мы где-то раз в месяц с ними встречаемся в рамках общественного совета, и не только в рамках общественного совета, обсуждаем законодательство, которое как раз их интересует, и очень часто там достаточно бурные дискуссии происходят.