Тень порно
Михаил Трофименков о «Властелине любви»
Даже не зная имени режиссера, снявшего "Властелина любви" (The Look Of Love), его руку с первых же кадров опознаешь безошибочно. Отнюдь не в силу яркой режиссерской индивидуальности. Напротив: как раз по причине полного отсутствия индивидуальности, вполне уникальной для человека, входящего в номенклатуру ведущих кинофестивалей.
Майкл Уинтерботтом, как и было сказано.
Это не человек, не режиссер — феномен, который следует изучать на курсах режиссерских девиаций. Это Зелиг, герой Вуди Аллена — хамелеон, мимикрирующий под любое окружение. Уинтерботтом в "Поцелуе бабочки" (1995) — панк, в "Иске" (2000) — классицист. В "Стране чудес" (1999) — социальный реалист-кокни в духе Кена Лоуча, в "Дороге в Гуантанамо" (2006) — адепт псевдодокументального правозащитного кино. В "Доктрине шока" (2009) — революционер, в "Убийце внутри меня" (2010) — имитатор нуара. Всегда — чья-то тень.
Во "Властелине любви", биографии Пола Реймонда (1925-2008), богатейшего человека Великобритании, создателя первого (апрель 1958-го) британского стрип-клуба Revuebar и издательской империи, специализирующейся на софт-порно,— тень самого себя. Это те же "Круглосуточные тусовщики" (2002), посвященные манчестерской рок-волне 1970-х, только пожиже, без драйва. Сходство усиливается тем, что Реймонда играет Стив Куган, в "Тусовщиках" — Тони Уилсон, владелец лейбла Factory Records.
"Тусовщиков" спасала фонограмма. Во "Властелине любви" прошлое имитируется аккуратно и скучно. 1950-е — черно-белое кино. 1960-е — ножки в не совсем еще мини-юбках шевелятся на танцполе, а цветовую гамму обогащает поп-артистский анилин.
А еще Уинтерботтом — тень Милоша Формана, снявшего фильм о Ларри Флинте, журналам которого реймондовские "Men Only" и "Mayfair" составили успешную конкуренцию, и Стивена Фрирза, в "Миссис Хендерсон представляет" (2005) уже удачно обыгравшего нелепости британской цензуры. До 1960-х голые девушки на сцене появляться могли, но только в том случае, если стояли неподвижно: жанр "живых картин" считался пристойным, классицистическим. А вот если девушки двигаются — это уже порнография.
Главное, чего катастрофически не хватает в фильме о короле порно — это как раз самого порно. В "Народе против Ларри Флинта" Формана (1996) отсутствие ядреного разврата компенсировалось политическим пафосом. Флинт был яростным борцом за свободу слова, за что и получил пулю фашиствующего снайпера, приковавшую его к инвалидному креслу. Реймонд тоже имеет право считаться культурным героем, расшатавшим викторианское ханжество: недаром же среди 45 тысяч членов его "закрытого клуба" числились Питер Селлерс, Джуди Гарленд и Фрэнк Синатра. Но, собственно говоря, и французские бордели до их запрещения в конце 1940-х тоже были прежде всего культурными очагами.
Все-таки Реймонд — не Флинт. Ну да, любимая жена Флинта кололась и умерла от СПИДа, героин угробил и Дебби (Имоджен Путс), любимую дочь Реймонда: на их отношениях, которые можно было бы назвать пронзительными, если бы Уинтерботтом был вообще способен транслировать какие-либо эмоции, построен "Властелин любви". Но специфической связи между папиной профессией и дочерней судьбой нет: героин косит людей вне зависимости от их социального статуса и родословной. И горе отца тоже не знает сословных границ. Но если это фильм о горе, то почему это фильм о Реймонде. А если это фильм о Реймонде, то почему отцовское горе — главная эмоция "Властелина любви".
Уинтерботтом оставил за кадром большинство коллизий, способных придать биографии Реймонда, скажем так, глубину. Например, он был пылким сторонником и одним из главных спонсоров Маргарет Тэтчер: не странно ли для солдата сексуальной революции? Или совсем не странно, принимая во внимание, что Реймонд был прежде всего капиталистом, успешно вкладывавшимся в недвижимость.
Нет в фильме и полуторалетней истории шантажа — Реймонда мучили бандиты, выдававшие себя за ирландских бомбистов: они подожгли его дом, а телефонные разговоры начинали словами: "Это звонит ваш палач". Нет и выдающейся даже по меркам 1960-х безвкусицы, которую культивировал Реймонд, гордившийся тем, что с пятнадцати лет не раскрыл ни одной книги. Но нет ведь и разврата.
Конечно, сисек и кокаиновых дорожек — иногда нарисованных прямо на сиськах — на экране хватает. Да и невыносимо банально помещенная под потолком камера фиксирует возню Реймонда в койке с двумя, тремя, четырьмя девами. Но чтобы позволить себе такой, в 1960-1970-х вполне общепринятый досуг, не обязательно быть самим Полом Реймондом.
Ведь в жизни короля порно должно же быть что-то этакое, чтобы дух захватывало. Наверное, Уинтерботтом ответил бы, что не хотел впадать в грех вуайеризма. Но нет ничего хуже такого вуайеризма, какой во "Властелине любви": зрителя дразнят пикантной темой, все время чего-то обещают, но оставляют с носом. К тому же кто-кто, а Уинтерботтом ханжеством не страдает. Именно он снял "9 песен" (2004), странный и, наверное, лучший образец авторского — и совсем не софт — порно. Может быть, все дело в том, что в "9 песнях" Уинтерботтом мимикрировал в арт-бесстыдника в духе "Догмы", а во "Властелине любви" — в самого себя и пару коллег, в чьи художественные задачи бесстыдство никак не входило.
В прокате с 11 июля