24 октября Венедикту Ерофееву, автору знаменитой поэмы "Москва--Петушки", исполнилось бы 60 лет. В этот день в Москве и Петушках были открыты памятники героям его произведения. А по маршруту Москва--Петушки отправилась специальная электричка, среди пассажиров которой были и корреспонденты "Ъ".
У каждого из нас свои Петушки. Ведь "Петушки — это место, где не умолкают птицы, ни днем, ни ночью, где ни зимой, ни летом не отцветает жасмин. Первородный грех,— может, он и был,— там никого не тяготит. Там даже у тех, кто не просыхает по неделям, взгляд бездонен и ясен..." Туда, в свои Петушки, звал нас Ерофеев: "Поезжайте со мной — о, вы такое увидите!" Однако мы не стали повторять весь маршрут Венички.
И дело не в том, что нет никакой возможности выпить на Каляевской кориандровой и убедиться в том, действует ли она по-прежнему антигуманно. И улицы в Москве такой уж нет, да и кориандровой сейчас, пожалуй, не найти. И альб-де-десерт не удалось бы выпить на той же Каляевской — по той же причине.
И не в том дело, что пересечь Садовое кольцо в районе улицы Чехова, ничего не выпив, нет никакой возможности. Даже если бы и удалось выпить в нужной последовательности стакан зубровки, стакан кориандровой, две кружки "Жигулевского" и альб-де-десерт из горлышка, пересечь Садовое кольцо в том месте сейчас нельзя — даже если точно знать, что на другой стороне тебя ждут два стакана охотничьей: Садовое перекопано, и пешеходный переход, по которому и раньше-то можно было перейти только в два этапа, сейчас отсутствует напрочь.
И не в том даже дело, что мы неоднократно видели Кремль и устроены таким образом, что, если хотим посмотреть Кремль, неизменно попадаем именно к Кремлю, а не на Курский вокзал.
Дело, видимо, в том, что наши Петушки находятся совсем в другом месте. Поэтому мы и решили не пытаться повторить весь путь героя поэмы — и направились сразу на Курский вокзал. Но поехали туда абсолютно трезвыми. Надо заметить, большинство пришедших на площадь вокзала в то утро также пренебрегло накануне и зубровкой, и кориандровой, и даже охотничьей, не говоря уже о ночевке на сороковой ступеньке неизвестного подъезда. Разве что позволили себе две кружки "Жигулевского".
Вскоре начались приготовления к торжественному открытию московской половины памятника. Стало неуютно от мысли, что сейчас здесь состоится пафосный митинг с участием официальных лиц. И эти лица своим официозом испортят весь праздник. Но лица выступили нормально, а главное, быстро. И представитель завода "Кристалл", пожелавший всем добраться до цели, и милицейский оркестр. Словом, вместо ожидавшегося "томления духа и суеты" в церемонии открытия памятника были "и каприз, и идея, и пафос, и сверх того еще метафизический намек".
А потом все мы погрузились в электричку, которая без остановок повезла нас в Петушки. Хотя, конечно, ни одного из нас не ждала там девушка, которая "вовсе не девушка! Эта искусительница — не девушка, а баллада ля бемоль мажор! Эта женщина, эта рыжая стервоза — не женщина, а волхвование!" Она ждала своего Веничку, а не нас. Зачем же тогда мы отправились в это путешествие? Конечно, для того, чтобы почтить память талантливого человека, подарившего нам великую книгу, любимую всеми умеющими читать. Но также и для того, чтобы выпить. Не опьянения ради, а чтобы почувствовать то вдохновение и тот особенный шарм, который ощущаешь, читая "Москву--Петушки". Возможно, поэтому в электричке царила атмосфера всеобщего братства, где каждый рад выпить с каждым.
Да, когда Бунимович, Иртеньев и другие поэты впервые сели в обычную электричку Москва--Петушки, пили, читали поэму и даже наливали всем желающим, все было иначе. Нынешнее путешествие, в котором они также участвовали, было куда менее приватным. Но Евгений Бунимович сказал мне по этому поводу: "Я живу на Патриарших, так что несколько лет подряд наблюдал Булгаковские праздники. И наблюдал их с таким же смешанным чувством, как и сегодняшнюю акцию. Видимо, это необходимо. Не могут только посвященные любить эту книгу. В том ее и сила, что ее любят даже те, кто ничего не понимает в литературе".
Поэтому все, кто мог, пили за Ерофеева, за его великую книгу и просто за знакомство и друг за друга. И в результате на следующий день многие оказались именно в том состоянии, в котором Веничка начинал свое путешествие в Петушки. И, вспомнив поэму, еще раз убедились в ее величии и точности.
МАКСИМ БУЙЛОВ, АЛЕКСЕЙ СОКОЛОВ, ДМИТРИЙ ЛЕБЕДЕВ (фото)