Две недели назад в российском правительстве появился новый министр — по делам печати, телерадиовещания и массовых коммуникаций. Этот пост занял Михаил Лесин, который, по его словам, последние несколько лет занимается исключительно проектами государственной важности — от президентских выборов до создания телеканалов. Какие именно интересы государства он собирается отстаивать на своей новой работе, МИХАИЛ ЛЕСИН рассказал в интервью СВЕТЛАНЕ Ъ-СМЕТАНИНОЙ.
— Михаил Юрьевич, как вам понравились последние выпуски аналитических программ на ОРТ и НТВ?
— Абсолютно не понравились. Таким образом мы сильно дискредитируем СМИ. Но это неинтересная для меня тема. Я не вижу войны. Она еще пока не началась. Это пока еще пристрелка. Каждый из указанных участников ведет ее тем способом, который считает возможным. Абсолютно понятная, нормальная ситуация — борьба за власть. Это сопутствующие вещи демократии, к сожалению.
— Вы каким-то образом собираетесь вмешиваться в эту ситуацию? На ковер кого-нибудь вызвать — Шабдурасулова или Добродеева?
— Ни в коем случае. Я могу им позвонить. Но, на мой взгляд, это глупо. Это будет мой личный взгляд, который не будет носить никакого инструктивного характера и никакого управленческого решения.
— Но тем не менее, у вас как у министра печати есть рычаги воздействия? Скажем, взять и изменить каналам расценки за передачу телесигнала. Или не продлить лицензию на вещание, срок которой у многих каналов заканчивается в этом и следующем году?
— Я не считаю правильным использовать какие-то рычаги в отношении СМИ, если кому-то не нравится то, что они показывают. Мы не должны делать разницу между государственными СМИ и частными — цена должна быть для всех одинакова. Что касается выдачи лицензий, я скажу стандартную фразу — все будет происходить абсолютно в соответствии с действующим законодательством: есть конкурсная комиссия, есть правила продления лицензий.
— Но тем не менее кроме законов и документов есть также некоторые планы и стремления определенных людей. Вот Евгений Киселев на днях заявил, что у власти существуют планы национализации НТВ. Ваше отношение?
— Не верю. Я не слышал о таком плане. И с точки зрения технологии не представляю, как это возможно реализовать. Тогда для этого потребуется нарушить все законы, которые существуют сегодня в РФ.
— Как вы считаете, это нормальная ситуация, когда олигархи дают интервью в каждой газете, на каждом канале, а интервью премьер-министра у нас весьма редкое явление?
— Все происходит очень быстро, динамично, и решения надо принимать очень оперативно. Иногда не учитываются определенные условия и правила. Но обвинять их в этом нельзя. Чиновники не виноваты — у них меньше ресурсных возможностей для того, чтобы постоянно сидеть в телевизоре. Олигархи сейчас себя гораздо спокойнее чувствуют — у них работы меньше стало, а свободного времени больше.
— Предвыборные задачи вашего министерства уже определены?
— Мы разговаривали с председателем ЦИК о роли министерства во всем этом процессе. Недели через две мы подпишем совместный меморандум, где согласуем принципы и формы взаимодействия между министерством и ЦИК. Сегодня закон о СМИ уже несовершенен. Он не отражает всех аспектов. Соответственно, надо дополнять закон о СМИ, проводить закон о политической рекламе. Министерство выступит инициатором проведения подобного закона и инициатором поправок к закону о СМИ.
— Какого рода поправок?
— Тех, которые касаются и прав самих СМИ, и права контроля за воздействием на СМИ. Объясняю: я считаю, что сегодня перевес сил находится на стороне СМИ, а не государства. У них больше сил, чем у государства. Это нормальное явление. Одна небольшая проблема — сила в неопытных руках имеет как положительное, так и отрицательное воздействие. Вот мы и имеем информационные войны.
— У многих СМИ сегодня сложная финансовая ситуация, в частности у ОРТ и РТР. Новое министерство может тут чем-то помочь?
— Несомненно, мы будем им помогать. Мы будем помогать не только государственным СМИ, но и негосударственным. Способы помочь есть разные — внедрение управленческой технологии, помощь в получении кредитов и совершенствовании технической сети, введение единых стандартов для упрощения и снижения себестоимости технической базы.
— Кто-то уже обращался за финансовой поддержкой?
— Да все обращаются! Просто звонят и предупреждают: денег нет, не могли бы чем-нибудь помочь? Мы обязаны помогать всем СМИ. Конечно, РТР является основным государственным СМИ. Но ведь министерство будет заниматься не только электронными СМИ. Очень тяжелая ситуация с типографиями. Здесь нам предстоит работа намного глубже, чем в телевидении и радиовещании. Лет десять эта система проработает, а что делать дальше? Издателю сегодня все равно, где книгу печатать, он может и за границей. Распространителю тоже все равно, где будет напечатана книга. Так мы можем окончательно загубить отрасль.
— Задача министерства — направить издателей в наши отечественные типографии?
— Задача министерства — сформировать идеологию, что мы делаем дальше со всем этим. Помогаем — не помогаем. Ведь доходит до смешного: у нас в Красноярске лежит тираж Афанасьева, полное собрание сочинений. Мы его не можем вывезти в Москву в государственную типографию, потому что, как только мы приплюсовываем стоимость транспортного тарифа, получается, что за такую цену мы в Москве эту книгу не продадим никогда.
— Вы считаете, необходимо создать нечто вроде единого центра, который распределял бы по всем российским типографиям кому что печатать?
— Конечно. Сегодня на государственном предприятии не могут обеспечить уровень заработной платы предприятия частного. Уже создана сильная коммерческая сеть и издательств, и типографий, и распространения.
— В прошлом году государство уже пыталось различными таможенными препонами заставить издателей печататься здесь на гораздо худшей полиграфической базе...
— Как только в прошлом году таможня попыталась привести все к единому знаменателю, так тут же закричали, что тигру в клетку мяса недокладывают. Кстати, это еще один пример, как СМИ используют полученные свободы. Почему мы должны инвестировать полиграфию в Финляндии, в Словакии? Нам невыгодна эта ситуация. Нам выгодней, если будут инвестировать в собственную экономику. Мы говорим, правила вот такие, а СМИ говорят — нет, ничего подобного! Мы не хотим так играть! Нам выгоднее, чтобы не было таможни. И сразу обвинения в покушении на свободу слова. Вот вам, пожалуйста, еще один пример того, что вы называете информационной войной, а я это называю "свободами всевозможной разрушительной силы".
— Ну, мы с вами сейчас, конечно, не будем обсуждать, что, вводя таможенные ограничения, вы заставляете читателей платить дополнительные деньги из своего кармана. А СМИ говорят лишь о том, что полиграфическую отрасль лучше развивать за счет налоговых льгот при инвестировании в производство. Ваша задача — заставить СМИ учитывать государственные интересы?
— Со многим я согласен. А что касается моей задачи, в общем, да.
— Вы как-то будете принимать участие в организации будущих президентских выборов?
— Ну, как получится. Да, сейчас у меня другая должность, и в соответствии с этим я буду стремиться не нарушать никаких правил игры. Я считаю, что чем сильнее будет государство, чем понятнее будут правила игры в той отрасли, которую я хорошо знаю, тем устойчивее будет бизнес и жизнь людей. Чем хуже будут правила игры, чем менее они будут понятны, тогда мы будем достигать моментальных прибылей, очень коротких.
— Михаил Юрьевич, получается, что создание министерства это идея власти, решившей, что в ситуации со СМИ творится бардак и поэтому нужен некий центр, который навел бы порядок?
— Я стараюсь избегать слова "бардак". Управление большим механизмом всегда очень сложно. Но все было пущено на самотек. Понятно, что мы не вправе влезать в независимые от государства СМИ. К нашему ведению относятся те ведомства, которые являются государственными на 100%, либо те, которые созданы в системе государственных СМИ. Вот на "Коммерсантъ", мы, к сожалению, никак не можем повлиять. Можете про меня гадость написать. Что я могу сделать в этой ситуации? Ну позвонить, сказать: "За что?"
Мы не имеем никаких инструментов. И вы прекрасно об этом знаете, все главные редактора об этом знают. Но им крайне выгодно кричать: "Вот сейчас-то они нам покажут!"
А ведь ни одно СМИ у нас еще не загублено. Ни на одно СМИ не пришло указания: "Закрыть!". А что Госкомпечать не могли закрыть, что ли? Могли. Так что реально ведь нет никакой опасности. Ничего же не происходит. Что, в первый раз НТВ или ОРТ начинают войну на экранах телевизоров? А они по-прежнему вещают. Мне нравится ситуация: "К нам пришла налоговая полиция. Это есть форма давления". А если к вам не пришла налоговая полиция, значит, нет давления, что ли?
Я не согласен с таким подходом, и, несомненно, сегодня СМИ имеют больше возможности влиять на государство, нежели наоборот. Поэтому защита государства от свободных СМИ — очень актуальный вопрос на сегодняшний день. Возможно, это из-за того, что государство не имеет ньюсмейкеров и не объясняет свою позицию. Причин достаточно, но я не согласен с термином, что сегодня государство опаснее для СМИ, чем СМИ для государства. Я считаю, что наоборот.