Вчера президент России Владимир Путин встретился с ветеранами танкового сражения под Прохоровкой. Специальный корреспондент "Ъ" АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ стал к тому же свидетелем разговора ветеранов с губернатором Белгородской области Евгением Савченко, который советовал им больше двигаться и не обращать внимания на фантомные боли. А одному из них пообещал купить к празднику шагомер.
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Жара на Прохоровском поле была такая же, как и в этот день 70 лет назад, то есть испепеляющая. Правда, сейчас здесь пели слишком даже оживленные девичьи песни художественные коллективы "Вояж" и "Пролески" да торговали сладкой ватой.
Но здесь было что-то такое, из-за чего тут и не пахло праздником вопреки хоровым распевам. Здесь до сих пор, кажется, пахло гарью.
В Прохоровке ветераны ждали Владимира Путина. Один из них, сидя рядом с губернатором Белгородской области Евгением Савченко, рассказывал, отвечая на его вопросы, как он себя чувствует:
— День прошел, и слава богу! Жизнь сейчас такая.
Замечание про такую жизнь, судя по всему, не понравилось Евгению Савченко. Он нахмурился и больше ни о чем не спрашивал этого высокого худого старика, сидевшего, казалось, неестественно, даже прямо и торжественно, за этим столом.
А старик не замечал, что с ним уже не разговаривают.
— Болит,— неожиданно признался он губернатору,— и тут, и тут.
— Да не обращайте внимания,— сказал ему губернатор.
— Вот они болят,— показал старик обезображенную правую руку, на которой не уцелел ни один палец.
Но вот они до сих пор и болят.
Губернатор ничего не ответил. Замолчал и старик.
— Главное для нас — активный образ жизни,— обнадеживающе сказал Абрам Ехилевский, участник Курской битвы, общественный деятель Белгорода, который потом вел и чаепитие с Владимиром Путиным.
— Вы не плаваете, кстати? — снова повернулся губернатор к старику, который показывал ему свою руку.
— Нет...— с недоумением ответил тот.— Я и плавать-то не умею. Я хожу каждый день. Правда, немного...
— А Абрам Львович плавает! — укоризненно сказал губернатор.— Правда, Абрам Львович? Каждый день по два километра. Да?
Абрам Ехилевский неуверенно засмеялся:
— Надо надвое делить. А вообще-то метров по шестьсот...
Ехилевский все еще улыбался. Он был свой, общественник, с ним можно было шутить по-всякому, он, видимо, привык к губернаторским шуткам.
— Знаешь что,— позвал к себе помощника губернатор,— ты запиши: надо ему шагомер купить.
— Спасибо,— поблагодарил ветеран.
Он, видимо, не понял, что такое шагомер, но отдавал себе отчет в том, что губернатор в такой день может сделать только какой-то очень хороший подарок.
— Кстати,— сказала сидевшая рядом с этим стариком женщина,— вы говорите, что всем, кто нуждается и имеет право, машины выдали. А мне не дали, например. Я, правда, и не нуждаюсь.
— А у вас что, права есть?! — засмеялся губернатор.
— Да я знаете как ездила?! — обиделась она.— Лет пятнадцать назад...
— С нас шагомер,— сказал губернатор и повернулся к сидевшему рядом депутату,— а с тебя машины!
Поговорил губернатор еще с одним ветераном:
— Это вы же немцев задержали. Не пустили их. Чего там говорить, герои!
— Кто его знает...— пожал тот плечами.— Может, мы задержали, а может, немец сам в обход просто пошел.
— А Катуков,— спросил его губернатор,— уже вами командовал тогда?
— Нет, позже пришел.
— Позже?.. А, понял... Жена его жива, кстати, знаете?
Сидящие за столом удивились.
— Да, жива,— подтвердил губернатор.— 31 декабря ей сто лет исполняется. Екатерина... Алексеевна... Полгода лежала, не вставала, а сейчас опять встает, ходит. Эх, говорит, Евгений Степанович, если б я с тобой пораньше познакомилась!..
Присутствующие осторожно заулыбались.
— Куряне-то здесь? — уточнил губернатор.
— Да, двое нас! — откликнулся ветеран.
— Покормили хоть вас?
Можно было сомневаться в том, что слышишь, но одно было несомненно: за столом сидел настоящий хозяин области.
— А вы знаете,— опять обратился губернатор к курянам,— что Курской дуги не было, а была Орловская дуга?
Известно, что это любимая мысль орловских губернаторов. А белгородский сейчас полюбил ее, видимо, потому, что перед ним сидели именно курские ветераны.
Телефоны, перед тем как вошел Владимир Путин, ветераны не выключили, поэтому они и звонили во время разговора с президентом.
— Ветераны у нас все время на связи. Это хорошо,— сказал Владимир Путин.
Они выключали, но телефоны все равно звонили. В конце концов это был их день, их поздравляли.
Абрам Ехилевский говорил, что льгот по коммунальным платежам не хватает не только участникам Великой Отечественной войны, но и прежде всего труженикам тыла. Эта дискриминация идет много лет, почти с самой победы. Господин Путин не стал менять позицию власти, которая сложилась за все эти годы, и сказал, что придется все-таки дифференцировать тех, кто подвергал свою жизнь постоянной опасности и вставал под приказ "В атаку!", и тех, кто работал в тылу. Рассказал, как его удивляет, что как бы ни сокращали ветеранскую очередь на жилье (сейчас в ней 26,5 тыс. человек), в нее только за последний год встали 9,5 тыс. человек.
Участник Курской битвы Виктор Завгородний обеспокоенно спросил, как сейчас борются с танками: раньше, в его время, хорошо работали и зажигательные смеси, и особенно "Катюши", на которых он служил.
— А ведь сейчас,— с досадой сказал он,— "Катюши" не выпускают!..
Министр обороны Сергей Шойгу объяснил, что жизнь танка вообще коротка, что есть современные средства, которые легко пробивают мощную броню, к тому же сейчас можно отследить танк в любом месте и навести на него ракету.
— Я по телевизору видел,— сказал еще кто-то.— Снаряды летят, как с автомата!
— И светятся! — восхищенно добавил еще один ветеран.
Эти бойцы, ясно, бывшими не бывают.
— "Катюши" тоже как с автомата летали,— покачал головой Виктор Завгородний.
— Но они были неуправляемые! — вступил в разговор президент.— А наши современные системы управляемые!
Он тоже, видимо, не мог оставаться равнодушным к такому разговору. В конце концов на военных сборах после юрфака на гаубицах обучался.
— Но будем, конечно, развивать ядерные силы сдерживания,— неожиданно добавил господин Путин.
Видимо, на такой встрече не могла не прозвучать тема единого учебника истории, она и прозвучала. Герой Советского Союза младший сержант Поляков сказал, что, если все эти учебники читать, понять, что было, невозможно.
— Да,— подтвердил господин Путин,— в прошлом году у нас, по-моему, 41 учебник был, а в этом уже 65! Совершенно неприемлемо! Там оценки совершенно противоречивые! Невозможно сориентироваться не только в оценках, а и в фактах! При поступлении в вуз непонятно, на что ориентироваться! Должна же быть каноническая версия по основным фактам. Но это не значит, что невозможны разные точки зрения на тот или иной факт, и учитель на уроке может, конечно, их представлять.
Похоже, что единого учебника истории все равно не будет.
Просто не получится сократить шестьдесят пять до одного.
Ну, пусть хотя бы пять.