Судья Конституционного суда (КС) Сергей Казанцев заявил особое мнение по резонансному делу о праве суда возвращать уголовные дела прокурору для утяжеления обвинения. Судья не согласен с постановлением КС, разрешившим "поворот к худшему" для защиты прав потерпевших. Судья КС в отставке Анатолий Кононов считает, что это решение "перечеркивает прежнюю либеральную позицию его первого состава".
Фото: Александр Коряков, Коммерсантъ / купить фото
Разногласие вызвало решение КС от 2 июля. КС признал, что норма Уголовно-процессуального кодекса (УПК), не позволявшая вернуть дело в прокуратуру по основаниям, "предполагающим возможность ухудшения положения подсудимого", не соответствует Конституции.
Судья Сергей Казанцев считает, что спорные ограничения были призваны "восполнить в пользу подсудимого то фактическое неравенство, которое существует между стороной обвинения в лице большого аппарата обвинительной и следственной власти и стороной защиты". Тем более что на досудебных стадиях процесса законодательство РФ "сохраняет существенные элементы следственного (инквизиционного или розыскного) порядка судопроизводства, при котором уголовный преследователь сосредоточивает в своих руках не только обвинительную, но и значительную часть судебной власти". Исправление нарушений или ошибок следствия "не может рассматриваться в качестве той конституционно значимой цели, ради которой требуется наделять суд несвойственной ему функцией обвинения и ограничивать право подсудимого на защиту", считает судья КС. "Это затрудняет для судьи объективное исследование и правовую оценку обстоятельств дела, тем более что вынесение оправдательного приговора или иного решения в пользу подсудимого может восприниматься как свидетельство ошибочности его прежних выводов",— уверен Сергей Казанцев, предупреждая, что "под угрозу ставится внутренняя независимая позиция судьи по делу и появляются основания подозревать суд в обвинительном уклоне".
Особое мнение судьи Казанцева совпадает с позицией полпреда президента в КС Михаила Кротова, который настаивал на "недопустимости выполнения судом несвойственной ему обвинительной функции". Судья и полпред считают, что в действующем УПК предусмотрены другие правовые механизмы исправления ошибок.
Адвокат Юрий Новолодский считает решение КС правильным. "Установленный в 2002 году запрет на поворот к худшему для исправления фальсификаций следствия и прокуратуры был псевдолиберальной идеей. Решение КС позволяет не только восстановить права потерпевших, но и добиться оправдания незаконно обвиненных. На практике следствие и прокуратура зачастую сознательно квалифицируют обвинение по более мягкой статье, чтобы дело не попало в суд присяжных и они не вынесли оправдательный приговор",— отмечает адвокат. "Состязательность — это самое главное, что есть в любом судебном процессе, а решение КС подрывает этот принцип, превращая суд в часть правоохранительного механизма",— возражает на это адвокат Сергей Голубок, отмечая, что КС допустил возможность поворота к худшему даже на стадии судебного производства. По его мнению, исправлять недобросовестность следователей вполне можно на стадии следствия по ст. 125 УПК, если бы она работала.
Судья КС Владимир Ярославцев объяснил "Ъ" решение КС, ссылаясь на свой опыт рассмотрения дел об особо тяжких преступлениях в горсуде Петербурга. По его словам, в 1990-е годы судья мог отправлять дело на дорасследование и это было мощным оружием против фальсификаций. "С отменой института дополнительного расследования судья, видя, что попавшее к нему дело сознательно развалено, попадал в ловушку, поскольку был вынужден идти на поводу неправосудного приговора. Теперь эта проблема решена по-новому",— заявил он "Ъ".
Однако судья КС в отставке Анатолий Кононов согласен с судьей Казанцевым, что возвращение дела в прокуратуру для утяжеления обвинения недопустимо. Он сомневается в том, что решение КС поможет оправданию незаконно обвиненных судом присяжных, отмечая, что возможности такого суда сегодня сокращены до минимума. Решение КС, по его мнению, перечеркивает прежнюю либеральную позицию первого состава КС, который в ряде своих решений признал, что государству нельзя давать бесконечное количество шансов в противостоянии с человеком. "У государства есть другие способы отменять заведомо неправосудные решения и бороться с коррупцией. У нас нет права кровной мести, и если государство плохо защищает права потерпевших, то претензии надо предъявлять к властям, а не к обвиняемым. Ни суд, ни потерпевший не должны проявлять инициативу в этом вопросе",— добавил собеседник "Ъ".