В четверг, 18 июля, акционеры Dell Inc., одного из крупнейших в мире производителей персональных компьютеров, должны проголосовать за или против предложения консорциума инвесторов по выкупу за $24,4 млрд акций с рынка. Основатель компании МАЙКЛ ДЕЛЛ, возглавляющий этот консорциум, в интервью “Ъ” рассказал, зачем он хочет сделать Dell частным бизнесом, перспективно ли производство персональных компьютеров и почему в 2009 году на Всемирной экономическом форуме в Давосе Владимир Путин отклонил предложение о помощи.
Основатель Dell Inc. Майкл Делл
Фото: Дмитрий Духанин, Коммерсантъ / купить фото
— Почему же вы решили превратить Dell из публичной компании в частную?
— То, что мы делаем действительно ускоряет трансформацию Dell. Мы обнаружили, что покупатели хотят от нас большего. Не только продукты, но и сервисы. Не только «железо», но и софт, а также IT-решения. Мы наращивали возможности, делали инвестиции в Dell как для органического роста, так и за счет поглощений. Мы собираемся существенно ускорить отдачу от этих инвестиций. Мы хотим больше инвестировать в научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы, в IT-сервисы, в разработку софта, увеличить штат в сегменте продаж, расширить наше присутствие на новых рынках. А также хотим больше инвестировать в персональные компьютеры, планшетные компьютеры и в бизнес виртуальных клиентских сервисов. И все эти инвестиции, скорее всего, сократят прибыль Dell, что, в свою очередь, сделает компанию менее привлекательной для публичных инвесторов. А если мы станем частной компанией, то сможем агрессивно инвестировать в наш бизнес.
— Судя по вашей отчетности, у Dell сохраняется сильная зависимость от основного бизнеса — продажи компьютеров. И спад на этом рынке немедленно отразился на квартальной прибыли, которая упала на 79%...
— На самом деле мы более прибыльны, чем большинство производителей компьютеров.
— Не спорю, но все же как вы планируете изменить этот тренд?
— Не секрет, что рынок персональных компьютеров очень конкурентен. Мы видим несколько трендов в ходе эволюции персонального компьютера: теперь есть настольный ПК, ноутбук, планшет и виртуальный ПК. Мы делаем акцент на развитии новых сегментов. Так, продажи планшетных компьютеров растут очень быстро. Сегмент виртуальных компьютеров также растет. Мы купили компанию Wyse, которая является мировым лидером в сегменте виртуальных ПК.
Мы не думаем, что на рынке ПК обязательно начнется фантастический рост. Мы лидеры в этой сфере, и рынок будет консолидироваться. Наши цепочки поставщиков очень эффективны. И бизнес ПК, конечно, основополагающий для нас.
Но правда и то, что мы достаточно много инвестируем в новые области. Серверы — это для нас не новый бизнес, мы занимаемся им с середины 1990-х. Мы имеем самую большую рыночную долю в США и Канаде и еще в 30–40 больших странах по всему миру. Этот бизнес существенно развился. На основе серверов в дата-центрах мы развивали системы хранения данных и сети, а также бизнес в области IT-безопасности и «облачных» сервисов. Из 110 тыс. сотрудников Dell 50 тыс. заняты в IT-сервисах Dell и помогают нашим клиентам изменить бизнес.
— Что вы думаете о новой версии Windows 8? Верите ли вы, что Windows 8.1 поможет вам нарастить прибыль в сегменте ПК?
— Я использую Windows 8.1, и она более удачна, чем Windows 8. Они устранили немало досадных проблем, которые замечали многие пользователи. И хорошая новость в том, что все, кто имеет Windows 8, получат Windows 8.1: это обновление.
И вот еще что важно. Dell обслуживает множество корпораций и бизнесов, и все эти предприятия никогда не примут новую версию Windows. Большинство корпораций переходят с Windows XP на Windows 7. Конечно, Windows 8.1 повысит уровень принятия новой версии Windows. А также поможет развитию рынка восьмидюймовых планшетов в нижнем ценовом сегменте.
— Многие производители электроники разместили свои производственные мощности в Китае, потому что там была дешевая рабочая сила. Но в последнее время зарплаты китайских рабочих растут. Увеличение стоимости рабочей силы в Китае — это проблема для Dell?
— Если растет стоимость рабочей силы, то это значит, экономика растет. И люди в этой стране могут тратить больше денег. Знали ли вы, что Китай — второй по величине рынок? Мы имеем достаточно большой бизнес в Китае. И если китайская экономика растет, то больше людей смогут купить наши продукты. И это здорово!
— Но сможете ли вы удержать рост цен на продукцию?
Есть две вещи, которые нужно понять. Первое: производительность труда увеличивается очень-очень быстро. Второе: чтобы делать наши компьютеры, требуется совсем немного рабочей силы. Таким образом, изменение стоимости рабочей силы несущественно отражается на цене производства компьютеров.
— У вас есть планы по передислокации производства в Китае — туда, где более дешевая рабочая сила: в другую область Китая или в другую страну?
— Две недели назад я побывал на нашей фабрике в городе Чэнду, который находится в центре Китая. Туда я приехал из польского города Лодзь, где находится еще одна наша фабрика. Конечно, цена рабочей силы в центре Китая ниже, чем в других регионах. Но мы имеем заводы по всему миру — в Индии, Польше, Бразилии, Мексике, Китае, Азии.
— Это оптимальная структура производственных мощностей?
— Мы должны быть там, где наши покупатели. Завод в Польше стратегически важно расположен для того, чтобы покрывать северную часть полушария от России до Западной Европы, Россию. Фабрика в Мексике производит продукцию для Северной Америки, бразильская — для Латинской Америки, индийская — для Малайзии и Южной Азии, а китайская, очевидно, для Северной Азии, Кореи и Японии.
— Планируете ли вы менять что-либо в бизнесе Dell на российском рынке? Может, и здесь фабрику построите?
— Я много путешествую по миру и в каждой стране, где я бываю, мне говорят: «Не могли бы вы построить фабрику у нас?» Если бы я исполнил все пожелания, то у нас было бы 190 фабрик — по одной в каждой стране. Это не самая лучшая идея.
В последние годы мы увеличили штат персонала Dell, работающего в России по теме исследований и разработок. Это случилось благодаря покупкам софтверных компаний в России. Более 300 сотрудников в Москве, Санкт-Петербурге и Новосибирске разрабатывают софт для Dell. Мы будем увеличивать инвестиции в НИОКР, в продажи, в работу с партнерами, с системными интеграторами и сервисными партнерами. Мы агрессивно наращиваем наш корпоративный бизнес. В области дата-центров у нас много инноваций, и мы не прячем их от российских клиентов, в отличие от других компаний.
— В 2009 году в Давосе между вами и Владимиром Путиным состоялся памятный разговор: в ответ на ваше предложение о помощи России господин Путин ответил: «Нам не нужна помощь. Мы не инвалиды». Как эта история изменила ваше отношение к российской политике, бизнесу и к нашей стране в целом?
— В английском языке слово «help» («помощь».— “Ъ”) имеет различную смысловую нагрузку. Его можно перевести как помощь человеку, который находится в невыгодном положении. Мои слова перевели именно так. Но это не то, что я сказал, и даже не то, что я намеревался сказать. Переводчик неправильно перевел мои слова. Трудности перевода, такое бывает. (Смеется.)
меня есть хороший друг, который понимает русский язык. Сразу после встречи он все объяснил и мне, и Путину. Случилась ошибка в переводе, ее сразу исправили. Путин это понял, хотя в прессе об этом не сообщалось.
— В последнее время на рынке много разговоров о том, что Федеральная резервная система вскоре перестанет поддерживать экономику США. Как это повлияет на технологические компании?
— Посмотрите на рост технологий в последние 20 лет. Он просто потрясающий, но во многом не был связан с ростом экономики. Технологии позволяют экономике расти, но сами растут намного быстрее. Компании всегда отводили для IT место на галерке. Но сейчас без IT вы не можете заниматься продажами, охраной здоровья, образованием, социальными сетями, не можете оптимизировать ваши трудовые ресурсы в области продаж. Возможности в технологической сфере продолжают расти. Очевидно, мы не можем контролировать то, что делают сотрудники центробанков. Мы думаем о наших клиентах. Для нас открыты безграничные возможности в мире.
— Владимир Путин в прошлом году призвал к деофшоризации экономики в России. А весной и в США широко обсуждалась тема деофшоризации технологических компаний. Насколько вас это беспокоит?
— Я думаю, что в каждой стране идут дебаты о системе налогообложения. Но, возможно, более интересный вопрос — как сделать страну конкурентоспособной в мире. Скажем, Россия хочет быть страной, привлекательной для инвесторов, для прямых иностранных инвестиций, для капитала, для создания рабочих мест, для сервисов, для проведения НИОКР и размещения производства. Что должна делать Россия, чтобы привлечь такие инвестиции? И что каждая страна должна сделать? Нужны инфраструктура, талантливые работники, конкурентная налоговая система, верховенство закона и так далее.
Страна может сконцентрироваться на вопросе, сколько же налогов она будет собирать со своих компаний. Но кто тогда приедет в эту страну работать? Конечно, мы всегда работаем по законам страны, где мы работаем. Но я также знаю, что инвестиции идут туда, где им лучше. Если государство скажет мне: «Мистер Делл, мы вам рады. Посмотрите, как мы можем помочь росту вашего бизнеса в нашей стране», то это прекрасно! Вот так нам нравится. Мы начинаем нанимать людей, строить центр исследований и разработок, может быть, создавать несколько совместных предприятий, будем укреплять связи, начинать совместные разработки и все, что еще можно придумать. Но если нам скажут: «Мы не хотим, чтобы вы тут работали. Мы сделаем ваш бизнес дорогим и сложным», то о чем можно дальше разговаривать? (Смеется.)