Вчера в Ботлихском районе Дагестана началась штурмовая операция по освобождению сел, захваченных боевиками. Бомбежки и артобстрелы позиций ваххабитов не прекращаются ни на минуту. На подступах к стратегически важному для бандитов селению Тандо уже гремят автоматные и пулеметные очереди. Но боевики, судя по всему, сдаваться не собираются. О том, как разворачиваются события, рассказывает побывавший на войне корреспондент "Коммерсанта" ЮРИЙ Ъ-САФРОНОВ.
На выжженной земле
Добраться из Махачкалы до Ботлиха можно на машине или вертолете. Ехать часов пять по горным дорогам довольно рискованно. Но мне повезло — с помощью замминистра по национальной политике, информации и внешним связям Дагестана Загира Арухова меня со съемочной группой ОРТ взяли на борт Ми-8, вылетавшего в зону боевых действий.
Вертолет с надписью "Медицина катастроф" на борту взлетать не торопился: ждали военный груз. Через час подъехали военные на грузовике и до отказа набили вертолет обмундированием и экипировкой для добровольцев, уже находящихся в горах. Сели на тюки и коробки. Мне досталась самая неудобная — с касками. "Сиди и радуйся,— сказал один из попутчиков.— Есть чем зад прикрыть".
Уже в полете кто-то из пилотов сказал, что груз доставят в селение Агвали, райцентр Цумадинского района, а затем нас подбросят в Ботлих. Примерно через час сели на окраине Агвали. Здесь уже стояла пара военных "вертушек". Пока мы разгружались, один из милиционеров показал рукой на видневшиеся вдали холмики.
"В начале августа здесь шли бои с ваххабитами,— сказал он.— Своих дагестанцев и наемников они хоронили на месте, а трупы чеченцев, отступая, забирали с собой. Там десятки могил, и все безымянные".
Считать могилы было некогда — вертолетчики спешили в Ботлих. Пилот предупредил, что выбросит нас где-нибудь на окраине села, а не на местом аэродроме — рядом с ним шел бой. Найдя площадку, вертолет завис над землей, и мы, как заправские десантники, прыгнули за борт. Сразу же оглушил грохот канонады. Откуда велся огонь, видно не было.
Вскоре к нам подбежали милиционеры. Узнав, что прилетели журналисты, остановили попутную машину, и минут через двадцать, миновав горный серпантин, мы были в центре села.
Поднявшись на крышу здания администрации, мы увидели группу бородатых мужчин, которые смотрели в бинокли куда-то вниз. Среди них было немало журналистов с республиканского телевидения, но из-за бород их трудно было узнать.
Отсюда открывался театр военных действий. В окрестностях нижней части Ботлиха, у подножья горы Хамиль-эн (в переводе с аварского — Ослиное ухо) располагались боевые позиции федералов. В бинокль были видны минометные расчеты, танки, гаубицы и другая боевая техника. Из всех стволов по вершине Ослиного уха велся непрерывный огонь. В воздухе барражировали два вертолета, которые время от времени выпускали куда-то в горы ракеты.
В бинокль боевиков не было видно, но нам объяснили, что высота, где окопались бандиты, является стратегически важной. Фактически она прикрывает подступы к селам Ансалта, Рахата, Шодрода и Риквани, которые заняты боевиками. Кто-то из местных дал бинокль и, указав, куда смотреть, сказал: "Десантники спускаются. Кажется, несут раненых и убитых". Оказывается, за полтора часа до нашего приезда на склон Ослиного уха высадили около 40 десантников с вертолетов.
Чуть позже появилась информация, что десантники попали под обстрел армейской артиллерии. Четверо погибли, еще шестеро пропали без вести. Военные слухи опровергли, но по их виду было ясно, что здесь что-то не так.
Подвиг Гаджимурада
Ближе к вечеру обстрел позиций боевиков постепенно утихает. Такое затишье продолжается около двух часов, видимо, на позициях ужинают, и где-то к девяти вечера военные вновь начинают работать.
Вечером на крышах домов собираются десятки местных жителей. Некоторые говорят, что зря им не дали оружия: они прекрасно знают эти горы и могли бы помочь военным быстрее уничтожить боевиков. "Они спрятались в расщелинах и пещерах, куда не достают ни снаряды, ни бомбы. Пусть обстреливают их днем, а ночью мы сами можем делать вылазки".
Кстати, в воскресенье вечером шесть местных смельчаков по козьим тропам пробрались к боевикам и застрелили шестерых бандитов. Правда, двое из участников вылазки в перестрелке погибли.
Здесь же, на смотровой площадке, услышали мы и другую историю. Речь зашла о полученной из Грозного видеозаписи, показанной накануне по НТВ. Чеченцы сняли этот сюжет, чтобы продемонстрировать лояльность местного населения к моджахедам. В окружении боевиков 17-летний ансалтинец по имени Гаджимурад, боком стоящий к местным жителям (правый глаз ему подбили бандиты), говорит: "Нельзя оставлять русских, их надо уничтожать". Все это сказано под одобрительные возгласы присутствующих.
Так вот, говорят, что, когда видеосъемка была закончена, боевики, посчитав Гаджимурада своим, дали ему автомат. Гаджимурад сразу же открыл по ним огонь и уложил четверых. Потом убили и его. Так ли это было, проверить невозможно: его село по-прежнему занято бандитами.
Ближе к полуночи в небо поднялись бомбардировщики. Небо и горы озарились вспышками разрывов. Бомбежка продолжалось до глубокой ночи.
Ополчение против Басаева-младшего
На следующий день мы отправились в селение Анди, расположенное в 25 километрах от Ботлиха. Машину вел начальник местного ГИБДД. Он рассказал, что на ополченцев из селения Гагатли авиация по ошибке сбросила бомбы, один человек погиб. Таких ошибок, по его словам, военные сделали уже немало. Кстати, по дороге он несколько раз предупреждал по рации военных, чтобы авиация не накрыла его белую "Ниву".
Из Анди на "уазике" по горной дороге добрались в Гагатли, которое находится на границе с Чечней. В сельском отделении связи меня и трех телевизионщиков из Махачкалы встретил старый знакомый, начальник хасавюртовской городской милиции полковник Умахан Умаханов. Сам он родом из этих мест. Приехал на родину в отпуск и теперь командует на этом участке.
Мы попросили отвезти на границу, где 400 ополченцев из села и группа российских и хасавюртовских омоновцев держат 25-километровый участок обороны. Накануне многочисленный отряд боевиков из Чечни под командованием младшего брата Шамиля Басаева Ширвани пытался пройти через андийский участок на помощь окруженным в Ботлихском районе бандитам.
Старейшины селений Гагатли и Анди сказали Басаеву-младшему: "Здесь, где мы живем, начинается дагестанская земля, и твои отряды пройдут на Ботлих только через трупы жителей наших сел".
Теперь каждую ночь бандиты пытаются прорваться с боем, но тщетно. Умаханов говорит, что им не хватает оружия и боеприпасов: "Очень трудно сдерживать натиск бандитов. Каждый день обещают помочь оружием, но пока только обещают".
Через полчаса по крутой скалистой дороге мы поднимаемся на зеленое плато. Здесь на возвышенностях повсюду укрепления ополченцев. В основном это окопы и небольшие крепости, сложенные из дерна и камня. Ополченцев немного. Нам объясняют, что большинство спустились в село хоронить 26-летнего Исмаила, погибшего от осколка российской бомбы. В воскресенье, кстати, у него был день рождения.
Подходим к месту, где упали бомбы. Землю как будто вспахали. Ополченцы матерят корректировщиков, которые наводят авиацию на их окопы. Ведь чеченские позиции находятся в двух километрах от ополченцев — ошибиться очень сложно, но наводчики почему-то ошибаются.
В ополчении нам тоже говорили о нехватке оружия. Тем не менее неподалеку мы заметили автоматический гранатомет. Оказывается, помогли омоновцы, которые находятся недалеко. Накануне ночью бандиты пытались прорвать оборону. Потеряв 18 человек убитыми, отступили.
Приходится воевать и ночью, а осветительных ракет почти не осталось. Ополченцы поджигают автомобильные покрышки и пускают вниз по склону горы. Таким образом время от времени освещают подступы к позициям.
На том же "уазике" подъезжаем к позициях соседей — андийцев. У них в ополчении около 500 мужчин. Вместе с гагатлинцами они перекрывают около 80 км территории. Все господствующие высоты заняты ополченцами. Сама граница с Чечней — на расстоянии семи километров, так что пока бандиты находятся на территории Дагестана. Но, по словам ополченцев, как только появится подкрепление и оружие, они готовы вытеснить моджахедов из республики.
Похороны вместо свадеб
Спускались с гор уже по другой дороге и приехали сразу в Анди. Пока ждали попутки до Ботлиха, в село въехали четыре автобуса с омоновцами из России. Всего около 100 человек — рослые, крепкие, хорошо вооруженные. Теперь ополченцам будет полегче.
Подъезжая к Ботлиху, увидели уже привычную картину: вертолеты "утюжат" горы и полуразрушенное село Тандо, в котором закрепились моджахеды. Где-то в его окрестностях были слышны автоматные и пулеметные очереди.
Приютили нас в одном из местных домов. Уже подходя к дому, услышали предупреждение по радио о наступлении комендантского часа. Он начинается в 22 часа и заканчивается в шесть утра. И ровно в шесть нас разбудила канонада.
В Махачкалу возвращались на "уазике". Первое, что мы увидели, когда въехали в город,— свадебный кортеж. Наш попутчик, ансалтинец Магомед, горько усмехнулся и сказал: "А у нас в районе отменены все свадьбы. Остались одни похороны".