Медицинские службы МВД и Минобороны, похоже, оказались не готовы к приему большого числа раненых, поступающих из районов боевых действий в Дагестане. Военные врачи недостаточно обеспечены транспортом и медикаментами. Возникла и еще одна проблема — у федеральной группировки сил в Дагестане нет единой информационной службы, которая могла бы сообщать о судьбе солдат и милиционеров их родственникам.
Подводя итоги первой недели широкомасштабной операции по ликвидации боевиков, начальник Генштаба ВС РФ Анатолий Квашнин заявил, что на сегодняшний день потери федеральных сил составляют 19 человек убитыми и 150 ранеными. Кроме того, еще восемь военнослужащих считаются без вести пропавшими.
Больше всего пострадавших среди сотрудников милиции и бойцов внутренних войск — 100 человек. Основная масса раненых милиционеров лечится в клиниках Махачкалы и других городов Дагестана, а также полевых госпиталях.
Министерство обороны решило не прибегать к услугам гражданских врачей и предпочло сразу перебрасывать своих раненых в военный госпиталь Северо-Кавказского военного округа (СКВО), расположенный в Ростове-на-Дону. В минувшие выходные туда уже была доставлена первая партия раненых — 50 человек. По словам заместителя начальника госпиталя полковника Дмитрия Еременко, из всех поступивших к ним бойцов тяжелораненых — не более десяти. Среди пострадавших преимущественно тульские, рязанские, уральские и приволжские десантники.
По словам сотрудников главного военного медицинского управления СКВО, выбор военного госпиталя в Ростове-на-Дону не случаен. "Наши врачи — профессионалы, накопившие огромный опыт лечения раненых бойцов еще во время первой войны в Чечне в 1994-1996 годах,— сказал корреспонденту 'Коммерсанта' представитель медуправления.— Если боец с легким ранением, например пуля попала в мягкие ткани, то мы поставим его на ноги за пару недель, и он снова вернется в строй. Если ранение тяжелое или средней тяжести, то после выписки из нашего госпиталя солдата, как правило, комиссуют и направляют на амбулаторное лечение по месту жительства".
Как отметил полковник Еременко, острой нужды в лекарствах и перевязочных средствах госпиталь пока не испытывает, но их запасы ограничены, и если число раненых будет возрастать, то возникнут проблемы.
Основная же головная боль для сотрудников госпиталя — это транспорт. "Старый микроавтобус, на котором доставляют бойцов с аэродрома в госпиталь, вмещает всего 15 человек. Приходится по нескольку раз мотаться за ранеными и обратно, расходуя при этом много горючего, на которое установлен определенный лимит,— посетовал один из чиновников медуправления.— Вот если бы у нас был 30-местный 'пазик', не говоря уже о спецмашинах для перевозки раненых!"
Возникла и еще одна проблема, к которой Минобороны и МВД оказались не готовы. В обоих ведомствах отсутствует служба, в которой родственники военнослужащих и милиционеров, участвующих в боевых действиях, могли бы узнавать об их судьбе. Во временных пресс-центрах МВД и Минобороны в Дагестане корреспонденту "Коммерсанта" так и не объяснили, куда могут обратиться родственники солдат. Не ответили на этот вопрос и в центральных пресс-службах министерств. Правда, как отметил один из офицеров центрального аппарата МВД, если что-то случится, то родственники наверняка получат информацию из того подразделения, откуда человек отправлялся в Дагестан.
"О своих мы ежедневно узнаем по собственной спецсвязи,— сказали корреспонденту 'Коммерсанта' в московском ОМОНе.— Если к нам обращаются родственники бойцов, тут же предоставляем им всю необходимую информацию. Но такая связь есть лишь у немногих подразделений".
База данных о раненых и погибших имеется у главного военного медицинского управления СКВО. Правда, хранится она в устаревшем 486-м компьютере. В нем же хранится и банк данных о прошлой чеченской войне.
В медуправлении не исключают, что число раненых с началом второго этапа зачистки Дагестана от боевиков может резко возрасти. И тогда родственникам военнослужащих будет невозможно узнать о их судьбе из-за отсутствия "горячей" линии.
ЮРИЙ Ъ-СЮН