Дело о самых дерзких побегах

$74 млрд в год стоит содержание американской системы тюрем. Тратить на заключенных можно было бы гораздо меньше, если бы они время от времени не пытались бежать. Побеги из мест заключения нередко требовали большой смекалки, самодисциплины и трудолюбия, то есть качеств, которые тюрьма должна воспитывать в тех, кого общество хочет исправить.

ТЕКСТ КИРИЛЛ НОВИКОВ

Темницы рухнут...

Как известно, интересы узников и тюремщиков прямо противоположны: первые мечтают как можно скорее вырваться на свободу, а вторые не позволяют это сделать. На стороне тюремщиков — вся мощь государственного аппарата, стены, решетки, замки и прочие достижения тюремной архитектуры. И даже силы природы, которые бывают особенно свирепы в местах не столь отдаленных. На стороне заключенных остаются смекалка, надежда на удачу и, может быть, несколько сообщников. Несмотря на то что расклад не в пользу заключенных, многим из них все же удавалось сбежать, оставив охрану в дураках. Самым же удачливым побег приносил не только свободу, но и деньги.

В старину преступники не отбывали тюремных сроков, за исключением случаев, когда их приговаривали к бессрочному заточению в крепости. Обычно наказанием служили казнь, порка, стояние у позорного столба или что-то подобное, а в камерах сидели в ожидании суда или исполнения приговора. Однако даже этого непродолжительного времени хватало некоторым узникам, чтобы вырваться на волю, особенно если им удавалось наладить связь с сообщниками. Задачу облегчало то, что тюремные надзиратели часто работали из рук вон плохо, к тому же многих из них можно было подкупить. В 1597 году иезуит Джон Джерард организовал побег, договорившись с тюремщиком и наладив связь с внешним миром. Джерард много лет руководил католическим подпольем в протестантской Англии, так что власти относились к нему с некоторым уважением и позволяли покупать апельсины. Иезуит использовал апельсиновый сок в качестве невидимых чернил, а подкупленный страж помогал обмениваться письмами с подпольщиками. В назначенный час тюремщик вывел узника на крепостную стену, откуда тот по веревке спустился к Темзе, где его ожидали верные сторонники и быстрая лодка. В конце концов Джерард перебрался в Рим, где ему был оказан весьма теплый прием.

Другой знаменитый политический узник воспользовался при побеге семейными связями. В 1618 году в Голландии за участие в мятеже был арестован выдающийся юрист и государственный деятель Гуго Гроций. Его поместили в крепость Лувестейн, а жене Марии позволили находиться рядом. Гроцию было разрешено читать книги, и за несколько месяцев друзья переслали ему целую библиотеку. Поначалу стражники внимательно осматривали сундук с книгами, но со временем забросили это занятие. Между тем жена Гроция сдружилась с супругой коменданта крепости. В 1621 году Мария рассказала жене коменданта, что Гуго слишком много читает и от этого его здоровье ухудшается с каждым днем. Вскоре вся крепость была уверена, что все зло — от книг и что Гроций вот-вот умрет от чтения. В один прекрасный день Мария заявила, что жизнь ее мужа в опасности и что она решила отослать всю библиотеку его друзьям. Сундук с книгами никто не проверил, хотя в этот раз он был подозрительно тяжелым. Гуго Гроций покинул крепость в сундуке и вскоре бежал во Францию, переодевшись каменщиком. В Париже его встретили как героя, и сам король назначил ему щедрую пенсию.

Некоторые тюрьмы были настолько плохо построены, что бежать из них можно было, даже не подкупая стражников. В начале XVIII века в Лондоне жил молодой человек по имени Джек Шепард, известный также как Джентльмен Джек. По профессии он был плотником, но предпочитал зарабатывать на жизнь воровством. Джек был настоящим коротышкой, но отличался силой и с легкостью мог сломать замок или высадить дверь. Первый раз он попался в феврале 1724 года и был заключен в тюрьму Сент-Джайлз, в которой арестантов держали до суда. Уже через три часа Джек выломал деревянные решетки и спустился вниз по веревке из одеял и простыней. На нем все еще были кандалы, но он отвлек внимание прохожих, закричав, что видит на крыше тюрьмы силуэт сбежавшего преступника. Пока зеваки высматривали беглеца, Шепард скрылся.

Второй раз Джентльмен Джек был арестован в мае того же года, попавшись на карманной краже. Вместе с ним задержали его любовницу — проститутку Элизабет Лайон. 19 мая Шепарда и Лайон поместили в одну камеру в тюрьме Нью-Призон, а 25 мая они бежали, выломав решетки и спустившись по связанным простыням. С той поры Шепард стал настоящим героем среди лондонских воров, а жители трущоб гордились, что дышат с ним одним воздухом. В июле 1724 года он в очередной раз попался и был приговорен к смерти, но снова бежал. На сей раз помогли приятели из уголовного мира, сумевшие передать ему в камеру женскую одежду. В назначенный день Элизабет Лайон отвлекла стражников, а Шепард, как обычно, выломал решетки, выбрался на улицу, переоделся в женское платье и растворился в толпе.

В октябре Шепард снова был арестован и направлен в тюрьму Ньюгейт. И вновь Джентльмен Джек доказал, что английские тюрьмы можно разрушить голыми руками. Он ухитрился снять наручники, выломал из кирпичной стены железные прутья решетки, а потом с помощью одного из них разобрал потолок и проник в давно пустовавшую камеру, которую никто не охранял. Затем, использовав тот же прут, Джек взломал шесть дверей, отделявших его от свободы, и был таков. Журналист Даниэль Дефо написал по этому поводу, что, должно быть, сам дьявол помогал Шепарду. Впрочем, нечистая сила не спасла беглеца от очередного ареста. Шепард вновь попался через две недели и на сей раз содержался под постоянным присмотром. Тюремщики брали по четыре шиллинга с каждого, кто хотел посмотреть на знаменитого беглеца, и желающих было немало. Автор приключений Робинзона тоже неплохо заработал. Дефо написал биографию Шепарда и распродал немало копий в день его казни. 16 ноября 1724 года Джентльмен Джек был повешен.

Чтобы сбежать из старинной тюрьмы, необязательно было обладать необыкновенной физической силой. Порой хватало терпения и трудолюбия, благо заключенным, решившимся вырыть подкоп, помогала сама тюремная архитектура. В июле 1755 года в Венеции по решению инквизиции был арестован небезызвестный Джакомо Казанова. Его вина состояла в увлечении оккультными науками, а за это в Венецианской республике полагалось суровое наказание. Казанову поместили в тюрьму Пьомби, расположенную на верхнем этаже Дворца дожей. Эта тюрьма считалась самой надежной во всей Венеции, а условия содержания в ней были весьма тяжелыми. Казанова мучился от летней жары и зимнего холода, его одолевали мириады кровососущих насекомых, а бой часов собора Святого Марка едва не довел до глухоты. Однако хуже всего была почти кромешная темнота. Впрочем, вскоре Казанова понял, что тьма мешает не только ему, но и тюремщикам, которые при всем желании не могли бы разглядеть, чем занимается узник. Во время прогулки по тюремному двору Казанова подобрал железный прут, пронес его в камеру, заточил и начал проковыривать пол под кроватью. Поначалу его ждало большое разочарование: когда лаз был почти готов, его перевели в другую камеру, где было гораздо светлее. И все же Казанова сумел сговориться с арестованным священником отцом Бальби, который сидел в соседней темной камере и мог спокойно заниматься подкопом. Он передал Бальби орудие труда, и тот разобрал крышу над своей камерой, а потом вытащил и Казанову. После того как беглецы выбрались из тюрьмы и отыскали новую одежду, они подошли к стражникам, охранявшим выход из Дворца дожей, и сказали, что их вечером по ошибке закрыли в здании. Охранники поверили и выпустили арестантов.

Бескровная гильотина

Несовершенство тюремной системы было вполне очевидно современникам. Желание сделать побеги невозможными не давало покоя многим представителям власти, и одно время казалось, что выход найден. В XVIII веке колониальные державы начали отправлять заключенных в Америку, а затем и в Австралию. С одной стороны, сбежать из колонии-поселения было проще, чем из каменного каземата. С другой стороны, беглецам пришлось бы бороться за выживание с враждебной природой и не слишком дружелюбными туземцами. И все же находились смельчаки, готовые рискнуть жизнью ради свободы.

В 1803 году британский корабль доставил в Австралию группу заключенных, среди которых был Уильям Бакли — бывший солдат, осужденный за торговлю краденым. Когда корабль оказался вблизи от Мельбурна, несколько заключенных, включая Бакли, угнали шлюпку и добрались до берега. Каторжане решили идти в Сидней, который, как им казалось, должен был находиться где-то поблизости. На самом деле Сидней был примерно в 1 тыс. км к северу, так что никто из них до места не добрался. Бакли повезло больше других. Он остался один и брел по бескрайним австралийским бушам, пока не набрел на странный холмик, из которого торчало копье. Бакли взял оружие и отправился дальше. Вскоре он набрел на группу аборигенов, которые несказанно обрадовались его появлению и приветствовали так, будто знали его всю жизнь. Как оказалось, он взял копье с могилы одного из их соплеменников — и туземцы видели в нем родича, вернувшегося из страны мертвых. Теперь беглеца звали Муррангурком, потому что именно так звали усопшего. Если на родине Бакли слыл угрюмым тугодумом, неспособным связать двух слов, то в племени его почитали как мудреца и прислушивались к его советам. После 32 лет жизни среди аборигенов Бакли вернулся к белым людям, получил помилование и дожил свои дни среди колонистов.

В викторианской Англии считалось, что австралийский воздух способен исцелять тело и душу и что каторжники, оказавшиеся в Новом Южном Уэльсе или на Тасмании, превращаются в честных людей. Во Франции никто не питал иллюзий относительно целительных качеств воздуха Французской Гвианы. Напротив, Гвиана считалась гиблым местом: все партии колонистов, пытавшиеся освоить эту страну, гибли от голода и тропических болезней. Именно поэтому Наполеон III решил использовать Гвиану в качестве места ссылки политических противников и прочих нежелательных элементов. В 1852 году на Островах спасения вблизи побережья Гвианы была основана каторжная тюрьма, которая стала называться Чертовым островом — по имени одного из островов. Узники содержались здесь в условиях крайней антисанитарии и непосильного труда. Бежать с островов было некуда: в джунглях поджидали аллигаторы, змеи и бесчисленные паразиты, реки кишели пираньями, а море — акулами. Администрация подкармливала акул трупами заключенных, чтобы морские хищники не уходили далеко от берега.

Тем не менее находились смельчаки, которым удавалось покинуть Чертов остров и остаться в живых. В 1886 Клемент Дюваль был осужден на каторжные работы. Когда-то он участвовал во франко-прусской войне, был тяжело ранен, а потом долго не мог найти работу. В конце концов он сделался убежденным анархистом и не менее убежденным вором. Однажды Дюваль ограбил богатый особняк и, уходя, случайно устроил в нем пожар. Полицейский, пытавшийся его задержать, крикнул: "Именем закона я вас арестую!" Анархист ответил: "Именем свободы я вас убью!" — и нанес стражу порядка несколько ударов ножом. Дюваль избежал гильотины лишь потому, что полицейский выжил. Вместе с ним на остров прибыли такие отбросы общества, как некий Лебу, убивший мать, Форе, скормивший брата свиньям, Ментье, зарезавший двух старушек, чтобы изнасиловать их трупы, и прочие колоритные типы.

За 14 лет на острове Дюваль 20 раз пытался убежать, но всякий раз его попытки оканчивались провалом. Наконец в ночь на 13 апреля 1901 года Дюваль и еще восемь отчаявшихся узников спустили на воду самодельное каноэ и отправились в путь. Единственным человеком, разбиравшимся в морском деле, был бывший юнга, который взял на себя обязанности капитана. Беглецы чудом пережили шторм и добрались до Голландской Гвианы. Дюваль странствовал по Латинской Америке два года, полные опасностей и лишений, пока не добрался до Нью-Йорка. Впоследствии он рассказал об ужасах Чертова острова и своем бегстве в мемуарах, которые помогли не умереть с голоду на новой родине. С тех пор повелось: когда кому-нибудь из заключенных удавалось покинуть Чертов остров, в свет выходил очередной бестселлер, выставляющий Францию в самом дурном свете.

Так произошло и в 1935 году, когда из Французской Гвианы на лодке сбежали шестеро ссыльных, которые отбыли каторжный срок, но не имели права вернуться во Францию. Среди беглецов был Рене Бельбенуа, отсидевший за кражу. Он оказался талантливым писателем и вскоре издал книгу под названием "Бескровная гильотина", в которой живописал ужасы французской исправительной системы. Еще большим успехом пользовался автобиографический роман Анри Шарьера "Мотылек", в котором описывается побег c Чертова острова в 1941 году с помощью мешка, набитого кокосовыми орехами. Шарьер действительно отбывал срок во Французской Гвиане, но на Чертовом острове никогда не бывал и большую часть своих подвигов, скорее всего, просто выдумал. Однако его мемуары, увидевшие свет в 1969 году, имели большой успех и даже были экранизированы. Впрочем, к тому времени Франция под давлением общественности уже закрыла тюрьму на Чертовом острове.

Заморская каторга, расположенная на краю земли, сводила риск побега заключенных к минимуму, но, если кто-то все-таки убегал, имиджевые потери для государства были очень велики. Решить проблему надежности тюрем можно было лишь одним способом — поднять уровень подготовки тюремщиков, усовершенствовать охранные системы и ужесточить режим. В ХХ веке во многих странах стали появляться образцовые тюрьмы для особо опасных преступников, оборудованные по последнему слову техники. Впрочем, даже из таких мест некоторым осужденным удавалось сбежать.

Побег из Алькатраса

Одной из самых суровых тюрем строгого режима стал Алькатрас, расположенный на небольшом острове в заливе Сан-Франциско. Остров омывали холодные воды с сильными подводными течениями, так что природа охраняла это место не хуже, чем Чертов остров. Вместе с тем до цивилизации было рукой подать, что позволило оснастить Алькатрас по последнему слову техники. С XIX века на острове размещалась военная тюрьма, в которой содержали военнопленных, дезертиров и нарушителей дисциплины, но в 1934 году, когда США пытались справиться с небывалой волной преступности, тюрьму передали федеральному правительству. Теперь Алькатрас принимал опасных преступников со всей страны, а также самых злостных нарушителей режима из других тюрем.

В 1930-х годах новая федеральная тюрьма была оборудована по последнему слову техники. Старые деревянные решетки заменили на стальные, в камеры провели электрическое освещение, что позволяло постоянно наблюдать за заключенными, а в столовой установили распылители слезоточивого газа, которые дистанционно включались в случае беспорядков. Все подземные тоннели, которые можно было бы использовать для побега, замуровали. Система казалась совершенной, и все же заключенные время от времени испытывали ее на прочность. В 1937 году некие Теодор Коул и Ральф Роэ незаметно выпилили решетки в тюремной мастерской, выбрали туманный день, проскользнули мимо охраны и бросились в воду. С тех пор их никто не видел. Скорее всего, беглецы утонули, но многие считали, что им все же удалось уйти.

В мае 1946 года группа заключенных обезоружила нескольких охранников и попыталась пробиться к причалу и захватить паром. Двухдневное противостояние полиции и мятежников назвали битвой за Алькатрас. Погибли двое охранников и трое заключенных, однако мятеж был подавлен.

Практика показала, что вырваться из Алькатраса не помогут ни грубая сила, ни безрассудство. Тут нужны был детальный план и большое терпение, что и продемонстрировали заключенные, сбежавшие с острова в июне 1962 года. Фрэнк Моррис, Аллен Уэст и братья Кларенс и Джон Энглины готовились к побегу целый год. Они смастерили собственные фальшивые головы, используя для этого мыло, туалетную бумагу и настоящие волосы, вынесенные из тюремной парикмахерской. Головы были выполнены весьма искусно, так что охранники, делавшие ночные обходы, были уверены, что заключенные мирно спят в своих кроватях. На самом деле они усердно рыли подкоп ложками. Ночью 11 июня 1962 года беглецы покинули камеры. Уэст не смог выбраться и был вынужден остаться. Моррис и Энглины проникли в служебный коридор, через систему вентиляции вышли на крышу, перелезли через стену и при помощи непромокаемых тюремных курток и клея собрали плот. Беглецы пустились в плавание и навсегда исчезли. Следствие длилось 17 лет, в конце концов власти объявили, что бежавшие, должно быть, утонули. Однако народная молва гласила другое. Беглецов из Алькатраса видели то тут, то там, как, впрочем, и воскресшего Элвиса.

И все же вырваться из тюрьмы строгого режима и при этом остаться в живых было можно. В 1953 году в Англии был арестован Альфред Хиндс, подозревавшийся в ограблении ювелирного магазина. Сумма похищенного составляла $90 тыс. по сегодняшнему курсу, причем украденные ценности так никогда и не были найдены. Хиндс настаивал на своей невиновности, но получил 12 лет и отправился в Ноттингемскую тюрьму. В 1955 году Хиндс в тюремной мастерской по памяти выточил ключ от своей камеры, выбрался из корпуса, перелез через шестиметровую стену и скрылся. За свой подвиг беглец получил прозвище Гудини Хиндс, и, как оказалось, не напрасно. В 1957 году он был снова арестован, но подал в суд на полицию, жалуясь на незаконный арест. Дело было в том, что по английским законам побег из тюрьмы не значился в списке преступлений, за которые полагался немедленный арест. Хиндс был доставлен в здание суда, за ним постоянно следили двое полицейских. Они не знали, что хитрец припрятал небольшой амбарный замок. Во время похода в туалет Гудини Хиндс вырвался, запер обоих охранников в туалетной комнате и сбежал. Через несколько часов он был пойман, но в 1958 году снова сбежал, сделав, как и прежде, дубликат ключей.

На свободе Хиндс продолжал писать обращения к депутатам парламента и письма в газеты, настаивая на своей невиновности. Его снова поймали, и новых шансов для побега больше не представилось. Зато он превратился в национальную знаменитость и неплохо заработал, продав мемуары за $40 тыс. После выхода из тюрьмы Хиндс стал членом общества Mensa, в которое принимают только обладателей высокого IQ, и читал публичные лекции, высмеивая глупость британской правовой системы. Однажды студенты шутки ради похитили его и заперли в подвале, предложив самостоятельно выбраться. Стареющий Гудини Хиндс не обманул их ожиданий.

На свободу с чистой совестью

На уловки потенциальных беглецов пенитенциарная система могла ответить только усилением средств контроля. В тюрьмах все чаще появлялись камеры слежения, электронная сигнализация и прочие технические ухищрения. Арестанты охотно включились в технологическую гонку и нередко оказывались на шаг впереди. В 1962 году американский бизнесмен Джоэл Дэвид Каплан был осужден в Мексике за убийство делового партнера. Каплан настаивал на своей невиновности, но мексиканский суд был неумолим. 19 августа 1971 года во дворе тюрьмы Санта-Марта-Акатитла опустился небольшой вертолет. Каплан и его товарищ Карлос Кастро юркнули в кабину и покинули исправительное заведение. Бизнесмен отправился в США и больше за решетку не возвращался.

С тех пор многие тюрьмы натянули над прогулочными дворами особые противовертолетные сети, но воздушные побеги продолжились. Особенно преуспел в этом деле француз Паскаль Пайе. В 1997 году он участвовал в ограблении банка, в ходе которого один человек был убит. Налетчик сел в тюрьму, но досиживать срок до конца не собирался. В 2001 году Пайе с сообщником захватили вертолет и скрылись в неизвестном направлении. Пайе улетел, но обещал вернуться. В 2003 году он прилетел на вертолете в ту же тюрьму и забрал оттуда троих сообщников. Вскоре беглецы попались, и для Пайе началась жизнь, полная бесконечных пересылок. Его не держали в одной тюрьме дольше шести месяцев. И все же в 2007 году на крышу его тюрьмы сел очередной вертолет и увез его навстречу свободе. Через два месяца Пайе снова был арестован и до сих пор остается за решеткой.

Побеги с использованием техники не всегда были столь изящными. 11 апреля 1998 года ограду флоридской тюрьмы Эверглейдс протаранил огромный грузовик, за которым следовал легковой автомобиль. Заключенный Джей Сиглер вскочил в машину и исчез. На следующий день Сиглер и его друг Кристофер Майклсон, недавно вышедший из той же тюрьмы, пытаясь уйти от погони, врезались в машину, водитель которой погиб, и были арестованы. Оказалось, что дерзкий побег спланировала 58-летняя мать заключенного Сандра Сиглер. Именно она следовала за грузовиком на легковой машине. Помощь сыну оказалась медвежьей услугой: Сиглер и Майклсон получили пожизненные сроки за непреднамеренное убийство водителя.

Революция в телекоммуникационных технологиях дала заключенным новое оружие. В 1992 году в США был арестован мелкий мошенник по имени Стивен Джей Рассел. Он уверял, что лишился работы, когда наниматель узнал, что он гей. Рассел попал в тюрьму, однако вскоре раздобыл гражданскую одежду и мобильную рацию и свободно вышел из тюрьмы, поскольку охранники приняли его за своего. У Рассела была важная причина для побега: его бойфренд Джимми Кэмпбелл умирал от СПИДа и нуждался в помощи. Беглец был снова арестован, а Кэмпбелл умер через три недели. Горе Рассела было недолгим, поскольку в тюрьме он встретил новую любовь. Имя парня звучало как реклама сигарет: его звали Филип Моррис. Влюбленные вместе вышли из тюрьмы, после чего Рассел твердо решил разбогатеть. Он устроился финансовым менеджером в медицинскую компанию NAMM и похитил с ее счетов $800 тыс. Рассел и Моррис были арестованы, но высокие технологии снова помогли им выйти на свободу.

Рассел вышел под залог $950 тыс., а потом позвонил в полицию и, выдав себя за судью, приказал снизить сумму залога до $45 тыс. После этого он скрылся, но вскоре был найден благодаря все тем же телекоммуникационным технологиям. Беглеца вычислили по звонкам с мобильного телефона и отправили в камеру. За свое мошенничество Рассел получил 40 лет тюрьмы, но он был не из тех, кто опускает руки. На сей раз помогла химия. Рассел начал коллекционировать маркеры зеленого цвета. Когда маркеров набралось достаточно, он с их помощью окрасил воду в туалете, а потом выкрасил тюремную робу в зеленый цвет. Теперь она выглядела точь-в-точь как докторский халат. Он покинул тюрьму под видом врача, сел в проезжавшую машину и был таков.

В это время Филип Моррис, выпущенный под залог, ожидал суда. Рассел убедил его бежать вместе. Вскоре они были опознаны и вновь оказались за решеткой. В тюрьме строгого режима Рассел разработал очередной гениальный план побега и на этот раз превзошел сам себя. При помощи тюремной пишущей машинки хитрец подделал свою медицинскую карту, указав, что он ВИЧ-положителен. Затем стал принимать слабительное, чтобы симулировать симптомы начавшегося СПИДа. Рассела перевели в особую тюрьму для смертельно больных заключенных, и здесь ему вновь пригодился телефон. Рассел позвонил в тюрьму, представился врачом и заявил, что ему требуются больные СПИДом для проведения исследований. Разумеется, сам он вызвался участвовать в этих исследованиях и был передан на поруки несуществующему доктору. После выхода из тюрьмы Рассел составил сертификат о собственной смерти и исчез из поля зрения властей.

В 1998 году Рассел пытался обмануть банк в Далласе на $75 тыс. и был задержан. Он симулировал сердечный приступ и был помещен в больницу. И вновь он воспользовался мобильным телефоном. Рассел позвонил в больницу, представился агентом ФБР и разрешил себя отпустить. Вскоре, правда, он был арестован и водворен в камеру, где находится 23 часа в сутки. Его выпускают только на один час в день — принять душ и совершить прогулку. За все махинации Рассел получил 140 лет тюрьмы, так что времени для продумывания очередного побега у него более чем достаточно.

Все новые системы безопасности, которые должны предотвратить возможные побеги, влетают в копеечку. В 2007 году содержание тюрем обошлось США в сумму около $74 млрд, притом что за решеткой находилось 2,4 млн человек. В 2011 году Калифорния потратила на тюрьмы $9,6 млрд, а на высшее образование — $5,7 млрд. Оно и понятно, ведь студенты обычно не стремятся сбежать из аудиторий. И все же общество вынуждено мириться с таким положением вещей, поскольку, если по городам начнут разгуливать беглые преступники, потери могут оказаться гораздо более серьезными.