Где бы взять денег до получки? Этот житейский вопрос, но в более широком смысле, стоял на повестке дня прошедшего в Гарварде Третьего американо-российского инвестиционного симпозиума. Правда, "до получки" России удалось перехватить только $500 млн. Лучшую жизнь за такие копейки не купишь: $500 млн, если их поделить на 150 млн населения, дадут по $3 на брата. Пойди обустрой на них Россию! Тут некоторые принимались считать, так выходило, что на обустройство надо миллиардов сто. Так когда ж их дадут?
Официально все происходившее в Гарварде называлось так: "Третий американо-российский инвестиционный симпозиум на тему 'Возможности финансовых и прямых инвестиций в России: вызов времени'". Понаехало аж 500 человек — примерно поровну с той и с другой стороны. В ожидании торжественного открытия гости ходили по холлу гостиницы Hyatt Regency Cambridge и скромно выпивали стоя, болтая друг с другом. Собственно, для таких частных контактов многие сюда и приехали. Люди, которые тут познакомились и впервые вместе выпили по стаканчику, получают хороший шанс после сделать какое-нибудь большое общее дело. А другие — всю жизнь гордиться и рассказывать, как вместе с очень большим чиновником заседали в Гарварде. Эти частные беседы порой так увлекали публику, что мало кто мог от них отвлечься даже на то, чтобы сходить за стаканчиком виски.
Через 15 лет России будет счастье
Кто же приехал в Гарвард? Приехали представители ведущих российских предприятий (вроде АвтоВАЗа — ему нужны деньги на создание нового внедорожника), приехали представители российской региональной власти (например, из московской мэрии — аж двадцать человек: Москве нужен миллиард на ипотеку). Это с одной, российской стороны. А с другой — американской — приехали в Гарвард так называемые стратегические инвесторы, крупные компании вроде Mobil и General Motors. Инвесторы эти потому и приехали, что стратегические — рано или поздно они должны присутствовать во всех странах мира, включая и Россию.
...Вон идет Борис Немцов. Вот он у входа в зал, вот уже проходит секьюрити. Нет, не проходит. Его тормозит казенная дама: "Я очень сожалею, но у вас нет бэджа участника".
— Вы что, Немцова не узнали? — делаю я удивленное лицо.
Дама всматривается в Бориса Ефимовича — и пускает! То ли узнала, то ли поддалась мужскому обаянию. В общем, Немцов в зале, и только и слышно: "How are you, Boris Yefimovich"?
А вот входит Борис Березовский и кашляет.
— Что так, Борис Абрамович?
— Много льда положили в джин, а тоник и так холодный.
Я рассказываю Березовскому, как его в кулуарах с Гейтсом сравнивали и говорили, что Гейтс — национальный герой, а он — нет, хотя, вот, тоже сделал в своей стране много денег.
— Это потому, что у нас на национальность разные взгляды. У них идентификация по принадлежности к государству, а у нас — по происхождению,— разъясняет мне Березовский.
А вот и самарский губернатор Константин Титов со своим сыном-банкиром. Прилетел в Гарвард, чтобы помимо прочего поговорить с самим Стенли Фишером из МВФ. Уже даже и время назначили, но не получилось: Фишер с Маслюковым застряли в Вашингтоне из-за бури, и делегаты общались с ними в режиме телеконференции. (Кстати, бурей в Америке, надо вам сказать, называют такую безобидную вещь, когда выпадает снежок. Тихо, безветренно, снежинки летают — а им страшно: storm!). Титов расстроился, конечно, но не особенно. А чего расстраиваться-то: у него в Самаре аэропорт международный, полно совместных предприятий с американским участием, частная собственность на землю. И с "Боингом" отношения чудесные. "Через 15 лет Россия обязательно будет процветать",— объясняет он мне напоследок.
— Как же? — спрашиваю.— Солженицын пишет, что Россия в обвале, а вы про процветание? Он пророк, а вы губернатор.
— Да есть у меня эта книжка, с дарственной надписью автора. А насчет земства мы с ним спорим. Не согласен я. У нас в областном законодательном собрании и так все сословия представлены: врачи, учителя, бандиты. Так что все в порядке.
А вот очень серьезный человек, инвестиционный банкир Том Ньюджент. Он привлекает средства для размещения в России и в Восточной Европе. Вложил, кстати, ни много ни мало $800 млн.
— Послушайте,— говорю.— Почему вот вы, например, деньги в Россию вкладываете, а многие русские не вкладывают?
— Для нас самих это загадка. Ведь куда лучше вложить деньги в производство, чем в покупку шестисотого "Мерседеса". Может, все дело в том, что я, например, делаю долгосрочные инвестиции и пытаюсь заглянуть вперед лет на пятьдесят. А русские инвестиции обычно рассчитаны на короткий срок.
— И что, через 50 лет жизнь у нас будет замечательная?
— Вполне.
— Ну допустим. Но ведь, признайтесь, вы же в Россию не последние деньги вкладываете? И даже при плохом сценарии у вас останется еще много денег вне России, так ведь? А наши капиталисты хотят хоть что-то вывезти, чтобы все яйца...
— ...не лежали в одной корзине? Да, резонно. Вот все говорят — мафия. Но мафия — всего лишь переходная стадия.
— К чему?
— К более легальной системе. Что вы так из-за этой мафии переживаете? У нас вон бандиты какие были при сухом законе! И ничего — рассосались ведь. Надо быть оптимистами. Вот как мы, американцы, например. Впрочем, мой отец русский.
— Да ну?
— Точно. Артур Шнайдман его звали.
Чего нам не хватает для счастья
Вызов времени, про который говорится в заголовке симпозиума, прозвучал уже в первый день приблизительно в такой формулировке: "Праздника жизни не будет. Надо себя вести скромнее, умерить аппетиты и больше работать". Это я сформулировал, когда происходило то, что в программе называлось торжественным обедом, который тоже стал важным уроком жизни. Вот что мы торжественно ели: овощной салатик, далее макароны с грибами, после говядина с кровью и картошкой, стакан ординарного красного, а уж дальше кофе из больших чайников. "А десерт?" — спрашивали отдельные доверчивые гости. Но зря, зря они ожидали от жизни сладкого. Не время, видно, еще.
Стоим как-то в холле, философствуем с банкиром Хаитом из Мост-банка. Симпатичный, кстати, человек (я не ожидал такого от банкиров, тем более от наших, тем более после 17 августа).
— Верно говорят, что в кризисе этом жадность виновата. И наша, и западная,— говорит он.
— Да... То МММ, то ГКО, то банки с бешеным процентом,— напоминаю я ему и спрашиваю: — А теперь, когда столько всего испробовано, остались еще варианты, чтобы не работать?
— Ну если только не есть,— говорит он мне правду.
Кстати, и Борис Березовский меня там уверял, что если бы все работали по 18 часов в день, то и жить можно было бы. То есть надо работать? Интересная мысль. Она на разные лады там обсуждалась в том смысле, что не очень русские увлекаются трудолюбием. В отличие, допустим, от китайцев — которых, например, хабаровский губернатор Виктор Ишаев с удовольствием приглашает работать к себе. Он сам считал: когда запускаешь на одно и то же поле представителей братских народов, русский с грядки собирает полтора мешка, а китаец — девять. Обидно, конечно, но выгодно: эти 7,5 мешков разницы достанутся гражданам России как бы даром. И они с голоду не опухнут.
Человеку неподготовленному, не вникавшему в статистику, Россия кажется неподъемной — такой огромной, что Запад ее прокормить не в состоянии. Кажется это на том основании, что мы же большие и нас много, а они все маленькие и их мало. Но в жизни все грубей, обидней и дешевле. Годовой бюджет России — $20 млрд — равен бюджету одного-единственного штата США, Теннесси. Я там бывал. Штат небогатый, унылый — хлопок, кукуруза, негры да индейцы. Или вот еще — бюджет Египта в три раза больше нашего! Господи, Египта! При всем, конечно, к нему уважении... То есть что выходит? Что они могли бы просто скинуться копеек по десять, и все наши постыдные проблемы были бы решены. Но это добро с барского плеча дало бы толк?
Вот вам еще немного статистики. Японцы накопили десять триллионов долларов личных сбережений. И держат их в своих банках под 0,5% годовых. Если дать нам один процент, то будет сто миллиардов долларов (запомните это число, мы к нему еще вернемся). Ну и обустроили бы Россию. Кстати, про это Немцов говорил Хасимото — видимо, в шутку. Хасимото долго смеялся.
Сколько нам надо для счастья
— Вот жадные эти иностранцы, а? Мы бы на их месте дали, разве бы мелочились? Да мы по столько давали в свое время! — жалуюсь Владимиру Ресину, руководителю московской делегации.
— Давали... Арабам сколько дали! — вспоминает Владимир Иосифович.— Возмутительно! Эта наша раздача — пусть не деньгами, пусть оружием, но без возврата,— сильно подорвала нашу экономику. Хотя Москва в лучшем положении, чем страна.
— Да, Москва все больше похожа на Западный Берлин внутри ГДР,— сравниваю я.— Прописка, регистрация, деньги — в смысле не внешний вид, а их количество,— все разное.
— Нет-нет. У нас совершенно другая ситуация. Москва — все-таки открытый город, и даже в самое трудное время мы его не закрывали,— серьезно ответил он (а про Западный Берлин я вообще-то в шутку сказал).
Кстати, о шутках. Вы будете смеяться, но на симпозиуме я встретил юмориста Михаила Задорнова. Видимо, он попал сюда по ошибке вместо экономиста-однофамильца. Ну раз уж попал, я у него, конечно, взял комментарий по поводу инвестиций. Вот он:
— Недавно ко мне на концерт пришел Сергей Кириенко. А меня спрашивают: отчего дефолт. И вот я, глядя Кириенко прямо в глаза, объяснил: вечером взяли кредит, а утром — кризис. За одну ночь украсть могли только в России! Тем более что по телевизору сказали, что всю ночь в Белом доме горел свет. Так все хохотали! И охрана, и студенты, и сам Кириенко! Из чего я сделал вывод, что все-таки кризис у нас экономический, но не духовный. Потому что, говорю, смеются и те, кто обокрал, и те, кого обокрали — опять хохот в зале! Но и американцы с нашими спелись, недаром каждый день отсюда самолет с деньгами уходит. Я вот тут получил некоторую сумму и хожу теперь меняю на новые банкноты. Потому что такие деньги как тут — грязные и потертые — у нас не берут. У нас деньги чистые, отмытые...
Но хватит шуток. Деньги требуют серьезного разговора:
— Так какой толк от этих симпозиумов? — спрашиваю я директора симпозиума Стефана Журека из Гарвардской школы управления, который по совместительству еще советник Лужкова по ипотеке.— Что, позаседали, и прямо инвестиции нарастают?
— Примерно так. На первом симпозиуме было подписано контрактов на $350 млн, на втором, в 1998 году, на $1200 млн, из которых $500 млн — это деньги на московскую ипотеку. Все прошлогодние контракты, заметьте, после кризиса в России не расторгнуты, а всего лишь заморожены. В этот раз бизнесменов приехало больше, то есть интерес к России отнюдь не угас. И результат хороший — приблизительно на $500 млн договорились.
— Стефан, ну а вот вы как международный экономист дайте оценку — сколько же надо России денег для полного счастья?
— Миллиардов сто.
— Ну тогда все симпозиумы без толку. Столько ведь ни в жизнь не дадут.
— Почему ж вы думаете, что не дадут? — искренне удивляется он.— Жалко, что ли, денег? Было бы кому давать. Как будет кому дать, чтобы в надежные руки, будет стабильная экономическая политика и твердый рубль, так тут же и дадут.
Ну так что ж они сразу не сказали?! Мы б давно уже...
ИГОРЬ СВИНАРЕНКО