Краевое правительство объявило войну нерадивым управляющим компаниям и собственникам частных котельных. Губернатор Виктор Басаргин пригрозил возбуждением уголовных дел, а также поручил правительству создать государственный расчетно-кассовый центр и ГУП «Теплоэнерго». Для чего это необходимо краевым властям, рассказал корреспонденту „Ъ“ министр энергетики и ЖКХ АЛЕКСАНДР ФЕНЕВ.
Фото: Максим Кимерлинг, Коммерсантъ
— Александр Юрьевич, подготовка к отопительному сезону в Прикамье в самом разгаре. Сейчас у вас есть опасения, в каких районах он не начнется вовремя?
— Опасаюсь за Кизел, Губаху, Ильинский и Чайковский. Коммунальное хозяйство этих территорий хронически больно. Такая ситуация сложилась здесь несколько лет назад. В Губахе — жуткая задолженность за тепло, полностью неработоспособная система теплоснабжения, требующая достаточно больших вливаний в реконструкцию. Кизел — это постоянная война за имущественный комплекс бывшего КМП «Теплоэнерго». Ильинский район — вопрос, тоже связанный с модернизацией. Везде решения есть, но опасения существуют. Чайковский — серьезные проблемы с задолженностью, а также с подготовкой сетей. Сейчас на этой территории опять неразбериха с управляющими компаниями, соответственно можно предположить, что это скажется на подготовке жилого фонда.
— Перечисленные вами города объединяет симптом, характерный для проблемных территорий, — многомиллионные долги по газу. Поставщики ресурсов ведут практически научную работу, пытаясь объяснить природу возникновения долгов и систематизировать их. Вы, за год работы в министерстве, определили для себя все причины появления долгов?
— Стратегическая ошибка, которая привела к появлению проблемы в целом, — это Федеральный закон №131. В соответствии с ним полномочия по тепло-, водо-, электроснабжению передали органам местного самоуправления. Уверен, необязательно это было делать. Когда имущество растеклось по муниципалитетам, кончилось все это быстрым банкротством муниципальных предприятий ЖКХ. Где-то это было сделано умышленно, где-то из-за отсутствия профессиональной подготовки, где-то просто по глупости. Потом некие люди, необязательно топ-менеджеры этих предприятий, но шустрые и понимающие юридические тонкости, вывели муниципальное имущество в конкурсную массу и продали третьим лицам — уже добросовестным приобретателям.
И сейчас в некоторых территориях края сложилась классическая схема: при полном отсутствии управления этим имущественным комплексом новоявленные собственники бывших МП «Теплоэнерго» сдают в аренду котельные некой управляющей компании — оператору со стандартно-минимальным уставным капиталом. Это ООО управляет всем имуществом, получая тариф, оказывает услуги. При этом оператор не платит по счетам поставщиков ресурсов и отвечает только своим уставным капиталом. В этой сделке собственник не рискует своим имуществом. Создав долги, оператор банкротится, а имущество сдается в аренду следующей компании, и все возвращается на круги своя. В большинстве случаев это касается и арендаторов муниципального имущества.
Это стандартная схема не только в Прикамье, но и по всей России. Схема работает в меньшей степени на тех территориях, где местные власти не стали бесконтрольно отпускать свое ЖКХ в рынок. В Пермском крае эти процессы никто централизованно не курировал, поэтому ситуация усугубилась. У нас это вылилось в гигантские долги перед газовиками (1,2 млрд руб. — „Ъ“), поставщиками тепла (более 5 млрд руб. — „Ъ“).
Большую часть этих долгов создают управляющие компании, с которых нечего взять. Эти же управленцы наносят ущерб и имуществу эксплуатируемых предприятий. Если у добросовестных собственников цели — содержать имущество в должном состоянии и тем более — его улучшать, то их задача — выжать из имущества все до капли.
С одной стороны — долги создаются, с другой — имущество изнашивается, что в конечном итоге выливается в аварии и ЧП посреди отопительного сезона.
— А чтобы не бросать тень на всех частных операторов, вы можете назвать какой-нибудь положительный пример? Есть действительно добропорядочные операторы?
— Можно говорить фактами, без эмоций: кто-то хороший, кто-то плохой. Сегодня в Пермском крае зарегистрировано 300 теплоснабжающих организаций. А сколько у нас инвестиционных программ?
— Должно быть 300 инвестиционных программ.
— Есть у крупного поставщика — ТГК-9. Была трехлетняя инвестиционная программа у пермского ООО «Пермгазэнергосервис», но она закончилась. А больше никого нет. Это говорит о том, что никто из владельцев котельных не сможет ничего инвестировать, и мы имеем морально устаревшее и изношенное оборудование.
— У скольких теплоснабжающих организаций есть долги?
— Отвечу так: в условиях сегодняшнего тарифного регулирования малым и средним операторам невозможно работать без долгов на рынке. По крайней мере, до тех пор, пока существует следующая система: Региональная энергетическая комиссия (РЭК) при установке тарифа использует предельный индекс, который ей рекомендуют федеральные власти в лице ФСТ. В рамках этого индекса сегодня появляются все тарифные решения. Например, если федеральные тарифные органы увеличили цену на газ на 15%, то РЭК разрешают поднять тариф для населения на 12%. А топливная составляющая в тарифе — более половины расходов.
Таким образом, если плата за топливо вырастает в тарифе непропорционально, то операторам котельных приходится на чем-то экономить. Как правило, страдают расходы на текущий ремонт и замену оборудования.
Есть федеральная программа, которая в рамках федерального закона № 185 предусматривает модернизацию инженерной инфраструктуры. Она распространяется на города с населением не выше 100 тыс. человек. Мы начали ее изучать — в программе предусмотрены субсидии федерального бюджета на погашение долгосрочных кредитных обязательств. Выяснилось, что никто из пермских предприятий ЖКХ не сможет вернуть кредит.
— Даже «Новогор-Прикамье»?
— У «Новогора» есть своя инвестпрограмма. Она есть у «КЭС-Холдинга». Чем отличается «КЭС-Холдинг» от других операторов? У «КЭС-Холдинга» постоянно обновляется оборудование. Что это дает нам на тарифном языке? Это дает определенную сумму амортизаций, которая входит в состав тарифа. Амортизация — это отчисление на ремонт и полное восстановление имущества. Что касается мелких операторов. Я в свое время работал наладчиком в котельных. Недавно побывал на котельных Оханска, и что вы думаете? Там ничего не изменилось! Мы работаем на вечном имуществе, нам можно им гордиться! Прошло 26 лет. Амортизационных отчислений уже нет, инвестиций нет. Источник обновления — отсутствует.
— Получается, что утвержденные РЭК тарифы для небольших теплоснабжающих организаций не соответствуют действительности и не позволяют развиваться?
— Тарифы — это отражение существующей себестоимости производства ресурса. Чем старее оборудование, тем выше себестоимость. И отсутствие вложений —это две связанные вещи. Для того чтобы инвестировать в энергетику, необходимо понимание, для чего это нужно. Это нужно в том числе и для снижения текущих затрат. Но для инвестиций нужен финансовый ресурс, а операционные затраты настолько велики, что нельзя еще больше увеличивать тариф: есть ведь покупательская способность населения. Парадокс. По сути, инвестор вложит деньги, чтобы сэкономить на затратах. Если он это сделает, мы сможем предусмотреть в тарифе, чтобы он не потерял. Но, чтобы вложить, нужна заинтересованность. А инвестиционных программ нет.
— Своеобразное решение этой проблемы новые краевые власти уже придумали: создали ГУП «Теплоэнерго», которое должно заняться сбором у нерадивых собственников теплоисточников и их дальнейшим эффективным управлением…
— Я считаю: для того чтобы кардинально изменить ситуацию в ЖКХ, необходимо консолидировать разрозненные активы. Это дает несколько преимуществ. Во-первых, при консолидации возникает снижение издержек, единая финансовая тарифная политика. Ведется единая техническая политика с одновременным повышением профессионального уровня сотрудников предприятия. Во-вторых, чем больше оборот, тем больше возможностей претендовать на участие в различных финансовых проектах, госпрограммах. Чем больше возможности кредитоваться, тем выше шансы у предприятия выжить даже на перекрестных тарифах по разным территориям. Появляется масса экономических люфтов, при которых есть возможность консолидированным активам найти деньги для модернизации. Откуда их найти, уже вопрос второй. Возможно, что надо вкладывать из бюджета, что-то от частных инвесторов. Но, как сейчас, вкладывать в разрозненное имущество, разбросанное и имеющее непонятных операторов, непонятных собственников, это нереально и нецелесообразно.
— Почему именно ГУП? Ведь это архаичная форма управления госсобственностью.
— Сегодня я не вижу реальной структуры, которая могла бы прийти в Прикамье и заниматься этой головной болью, при этом видя перспективу. Этот процесс может быть выстроен только государственным унитарным предприятием. Будет ли дальше ГУП работать и заниматься привлечением денег?.. ГУП меня устраивает с точки зрения контроля за имуществом и расходами. Если завтра найдется потенциальный стратегический партнер, который покажет свои источники, докажет, что они реальные, то мы готовы сотрудничать с ним в рамках ГЧП, понимая дальнейшее влияние на кошелек потребителя. В первую очередь необходимо учитывать интересы граждан.
— Вряд ли у людей, которые сегодня эксплуатируют проблемные источники, неожиданно заиграет совесть, и они принесут вам свои активы на блюдечке с голубой каемочкой. Наверняка они будут сопротивляться. Каким образом все это дело собирать?
— Сложный вопрос. В большинстве случаев руководство муниципалитетов на стороне нерадивых хозяев ЖКХ. Даже если не на их стороне, то сделать с владельцами практически ничего не могут. Но мы надеемся все-таки в ближайшее время на изменения в законодательстве. Сегодня закон на стороне собственника. Они там находятся, потому что это позволяет законодательство. Мы пытаемся в свою очередь вести совместную работу на всех уровнях власти для решения этих задач.
— Допустим, вы соберете некий свой энергетический холдинг. Как в него вкладывается идея создания государственного расчетно-кассового центра (РКС)? Ведь правительство уже почти договорилось о покупке двух биллинговых компаний «КЭС-Холдинга».
— Организация расчетного центра — это опять же вынужденная мера. Расчеты коммунальных платежей — это механизм, позволяющий контролировать денежные потоки. Существует постановление правительства РФ № 253, где прописано, что должно быть обязательное расщепление платежей за коммунальные услуги. Однако федеральное законодательство не прописало меры ответственности за неисполнение этого постановления. И сегодня никто из управляющих компаний к этому не стремится.
Сегодня ни поставщики ресурсов, ни правительство не обладают достоверной информацией, что делается с начислениями, со сбором денег с населения и с дальнейшим использованием этих средств, которые от населения получают управляющие компании.
К сожалению, рынок управления жилым фондом превратился в рынок управления финансовыми потоками. Эти потоки принадлежат не управляющим компаниям, а населению. Оно платит деньги целевым способом за ту услугу, которая обозначена в квитанции. В этой услуге есть поставщик ресурса и получатель этих денег. Руководители управляющих компаний и ТСЖ, не нарушая закона, оперируют этими деньгами. По сути, рынок управления жильем стал привлекателен только из-за этого фактора.
Нам нужен биллинговый центр, во-первых, для комфорта плательщиков, чтобы всем платить было удобно, быстро, выгодно. Мы считаем, что можем сделать не хуже, чем любая частная организация. У нас уже есть опыт работы с многофункциональными центрами. Через наш расчетно-кассовый центр могли бы пойти коммунальные платежи бюджетных организаций, субсидии и т.д. Наша цель — видеть все потоки и следить за тем, чтобы деньги были оплачены по целевому назначению.
— Если государственный РКЦ докажет свою состоятельность, ожидаете, что на расчеты к нему будут переходить и другие участники рынка?
— Стоит задача — максимально заинтересовать заказчика. Если заказчику показывают экономическую выгоду работы с РКЦ, то он придет. Заказчик — это в первую очередь управляющие компании.
— Насколько я знаю, они не рвутся в государственный центр, и очередь из желающих не выстроилась.
— Это же тоже некая лакмусовая бумажка. Если тебе экономически выгодно перейти в государственный расчетный центр, но ты туда не идешь, значит, у тебя в бизнесе совсем другие цели, значит, есть, что скрывать.
— Население тоже будете привлекать?
— Простая бабушка в биллинговых делах запутается. Но когда ей скажут: есть государственный центр, у нее будет больше доверия. Если люди поймут, что наши расчеты прозрачны, они будут добиваться от управляющей компании вести расчеты именно там, если нет — расторгать договор.
— Отдельно взятая бабушка не сможет заставить управляющую компанию перейти на расчеты в государственную организацию.
— Бабушка, наверное, не сможет. А группа отдельно взятых бабушек, которые живут в одном доме, вместе с дедушками смогут.
— В 2011 году «КЭС-Холдинг» смог перевести ряд управляющих компаний из Пермской ассоциации управляющих компаний на расчеты в подконтрольный себе «Пермский коммунальный союз» только под нажимом. Нет ли желания использовать и здесь административный ресурс?
— При этом парадоксально: но группа управляющих компаний из ассоциации так и не перестала считаться в своем расчетном центре (ООО «ИРЦ». — „Ъ“). Если остальные управляющие организации, обслуживающиеся в «Пермском коммунальном союзе», делают это за счет поставщиков ресурсов, то именно эта группа отказалась от оплаты. Конечно, эти компании показывают свои расчеты «Пермскому коммунальному союзу», но при этом они оперируют собственным расчетным центром. Вообще долговая проблема с организациями Пермской ассоциации управляющих компаний улучшилась.
— Этим летом арбитражный суд в двух инстанциях признал недействительным тариф, установленный РЭК для единой теплоснабжающей организации Перми — ООО «Пермская сетевая компания» на второе полугодие 2012 года. Сколько средств теперь должна будет вернуть населению сетевая компания?
— Краевую власть в первую очередь интересует защита прав жителей, исправно оплачивающих услуги ЖКХ. ООО «ПСК» возвращает деньги не населению, а управляющим компаниям. В этом и есть проблема.
Полагаю, что население этих денег не получит. Дело вот в чем. «Пермская сетевая компания» сообщила, что с учетом пересчета тарифа поставщик должен вернуть порядка 2,5 млрд руб. В то же время управляющие компании, инициировавшие процесс за отмену тарифа, должны ПСК около 5 млрд руб. Предполагаю, что ПСК, которая не работает с населением, просто спишет долги управляющих компаний. Они были должны 5 млрд руб., станут должны — 2,5 млрд руб. Но по закону управляющие компании в свою очередь должны будут сделать пересчет собранных средств населению. А вернут ли они деньги? Как можно вернуть то, что они не получили? Из начисления платежа этих же людей? Невозможно. Возникает вопрос: из чего вернуть?
При этом часть управляющих компаний в Перми находятся в стадии банкротства. Вопрос: а у них что, нет возможности вернуть населению уплаченные деньги? Очень похоже на систему «обманутых дольщиков». Завтра люди не получат денег от этих управляющих организаций. Придя в «Пермский мастер комфорта», наткнутся на конкурсного управляющего, готовящего процедуру банкротства. Люди ничего не получат. Вопрос: кому это нужно? Ответ очевиден. Это продолжение тех судебных процессов наших правозащитников, ранее оспаривавших неуплату ПСК налога на добавленную стоимость или отсутствие нормативов за горячую воду. Доказательством тому является то, что несколько управляющих компаний, выиграв суды, получили деньги в размере НДС от ПСК. А сколько жителей получили возврат?!
— Как можно заработать на управлении средствами в коммунальной сфере? Насколько тяжело доказать мошенничество в этой сфере?
— Очень просто. Директору управляющей компании житель заплатил 100 руб. за тепло. Эти деньги изменили свою собственность: теперь они в управляющей компании.
Я должен решить, что с ними делать. Самый простой способ: не находя мотивации, просто их не плачу теплоснабжающей организации. Беру их счет и говорю: «Не согласен с тем, что вы мне начислили. Докажите, что вы правы». При этом расчеты за теплоснабжение должны предоставляться со сроком в один календарный год. То есть у директора управляющей компании есть люфт в один год, плюс судебные тяжбы длятся полгода. Таким образом, у меня в запасе полтора года. Я беру эти 100 рублей и кладу на депозит. Через два года суд возвращает эти 100 рублей поставщику тепла. Я отдаю эти 100 рублей и получаю с депозита начисленные проценты. Это вариант
«А» — честного жулика.
Вариант «Б»: на часть этих денег директор управляющей компании настроил клумб, скамеек, газонов и говорит: «Моим жильцам нравится моя управляющая компания». Ведь мало кто из них поинтересуется источником денег и стоимостью работ. А сделав заказ «своему» подрядчику, люди из управляющей компании заработают.
Третий вариант — часть денег выводится через различные схемы, и затем компания попадает в процедуру банкротства. Примером этой схемы является наличие на рынке управления Перми и Чайковского управляющих компаний — банкротов.
Я обратился в органы МВД, они честно говорят, что существует проблема провести финансовые экспертизы таких сделок. На проведение экспертизы требуется не менее года. И перспективы доказательства предумышленного банкротства коммунального оператора практически равны нулю. Участники этих процессов не просто так ведь этим занимаются. Они знают, что им за это ничего не будет.