Председатель ФКЦБ Дмитрий Васильев — один из самых ярых сторонников идеи сокращения полномочий Банка России. О вреде, который, по его мнению, наносит чрезмерная самостоятельность ЦБ, он рассказал корреспонденту "Ъ" Юлии Панфиловой.
— Вы убежденный сторонник ограничения полномочий Банка России. Чем вы объясняете свою жесткую позицию?
— По моему убеждению, нынешний статус и полномочия ЦБ, а также организация всей банковской системы не соответствуют потребностям страны. 17 августа — тому доказательство.
— Что именно вас беспокоит?
— Первое, что беспокоит,— это странное положение ЦБ: он выполняет и коммерческие функции, и функции регулирования. В России это совершенно не учитывают, хотя во всем мире к таким сочетаниям относятся очень внимательно. Да, есть страны, где центральные банки получают доход от финансовых операций и доход от печатания денег, но весь доход передается в бюджет! Кстати, о столь любимой нашими банкирами немецкой системе: Бундесбанк тоже отдает в бюджет доход от печатания денег.
— Так ли уж велик доход от печатания денег? И, кстати, как его можно реально вычислить?
— Вычисляется он просто. Это разница между номиналом купюры и реальной стоимостью ее печати. И речь действительно идет о весьма приличных суммах. Только один пример: в Италии доход от эмиссии лир составляет 3% ВВП. Если экстраполировать эту ситуацию на Россию, то мы увидим, что сегодня — после кризиса — эти 3% составляют $7,5 млрд (российский ВВП сейчас оценивается в $250 млрд). И даже если предположить, что в России ниже уровень монетизации, все равно эта сумма никак не меньше $2-3 млрд. Если бы эти деньги поступали в бюджет, можно было бы спокойно отменить налог на прибыль для предприятий. Но они остаются в ЦБ, и расходует он эти средства без всякого реального контроля со стороны кого бы то ни было.
— Ну почему без контроля? ЦБ регулярно проверяет Счетная палата, проводятся аудиторские проверки, наконец...
— Повторяю: до 17 августа деятельность ЦБ никто никогда реально не проверял — проверки начались после. Что касается аудиторских заключений, то они занимают не больше одной странички. Но главная причина такой бесконтрольности в том, что смету доходов и расходов ЦБ утверждает совет директоров самого Центробанка. Хотя, по идее, смету должен утверждать парламент, ведь ЦБ ему подотчетен. А сейчас получается, что государственная организация сама решает, на какие цели ей расходовать деньги, присваивает их и тратит бесконтрольно. Отсюда и все эти охотничьи домики, пансионаты в Псковской области, Калининграде, Удмуртии, которые в ходе проверки ЦБ обнаружили Счетная палата и Генеральная прокуратура.
— А чем плохо, что ЦБ работает на фондовом рынке?
— Тем, что здесь возникает прямой конфликт интересов. Ведь ЦБ является организатором и дилером на рынке ГКО. Не будем подвергать сомнению сам рынок госбумаг — он существует и в других странах мира, это нормальное явление. Так же как и то, что центробанки во всем мире часто выступают дилерами и организаторами этого рынка. Но! Тот же Бундесбанк не является контролером и регулятором немецких банков — в Германии для этого есть подчиненный правительству комитет банковского надзора. Если же совмещаются функции игрока на рынке ценных бумаг и регулятора своих конкурентов на этом рынке, то такая игра — это игра краплеными картами. Но конфликт интересов возникает не только поэтому. У ЦБ есть "свои" банки — загранбанки и российские банки, которые он контролирует. У какого еще центробанка есть такие структуры?! Ясно одно: если уж есть банки с госучастием, то не ЦБ должен представлять государство в их акционерном капитале, а Мингосимущество. Это нормальная система, которая существует во всем мире. Вот и получается, что ЦБ так ориентирован на зарабатывание денег, что под угрозой оказывается качество банковского надзора.
— Ну почему же? Вы ведь сами говорите, что в ЦБ работают десятки тысяч чиновников. Да, кто-то, быть может, деньги зарабатывает, но кто-то и надзор осуществляет...
— Нет, так не может быть. Сколько бы там ни было людей, зарплату всем платят из доходов, поэтому зарабатывание денег всегда будет приоритетом. Там же премиальная система, от этого же зависят и выплаты в пенсионный фонд. Получат высокопоставленные сотрудники ЦБ $10 тыс. в месяц или пять — согласитесь, разница есть. Уже доказано, что установленные ЦБ критерии надзора позорно провалились. Все крупнейшие банки, которые были на первых позициях по надежности,— банкроты.
— По-моему, вы все-таки слегка преувеличиваете: говорят, у самых высоких чиновников ЦБ зарплата $300...
— Я готов принести свои извинения высоким чиновникам ЦБ, если они докажут, что у них такие заработки. Г-н Дубинин уже признал в парламенте, что только за работу в совете директоров в дочерних банках ЦБ он получал порядка $6 тыс. И Геращенко неспроста засекретил разделы акта Счетной палаты, связанные с оплатой труда в ЦБ и пенсионными фондами.
— Вы считаете, что и созданная банковская система ненадежна. В чем, по-вашему, ее основные недостатки?
— Кроме недостатков общего надзора, которые наглядно подтвердили события последнего времени, очевидно также, что банки нужно разделять по рискам. То есть должны быть банки, которые занимаются расчетами, кредитованием промышленности, с одной стороны, и инвестиционные банки, которые занимаются спекулятивными операциями,— с другой. Дело в том, что риски операций на рынке ГКО, с акциями, с различными производными ценными бумагами — фантастические. Поэтому когда на рынке ценных бумаг кризис, то в любой момент могут пострадать те, кто пришел в банк просто для того, чтобы проводить платежи. В крупнейших российских банках есть много всяких подразделений — одно занимается спекуляциями на фондовом рынке, другое кредитует, третье ведет расчеты. Из-за того что многие банки провалились со спекуляциями, были полностью парализованы и все остальные операции. В итоге заморожены огромные средства населения, предприятия понесли огромные потери. В том числе и экспортеры, которые ни в каких спекуляциях не нуждались.
— Между тем известно, что в Европе, например, такие совместные банковские структуры живут вполне нормально...
— Да, живут. Но там в отличие от России значительно более жесткая система регулирования рисков. Да и рынок там более развитый. А для рынков с низким уровнем развития как раз целесообразно разделение. Ведь у американцев до 1929 года тоже была универсальная банковская система. И именно кризис заставил разделить банки на инвестиционные и коммерческие (расчетные). И сейчас американские банки самые надежные. Я знаю одно: что бы ни говорили, никакой "китайской стеной" бизнес внутри одного банка не разгородить. А я как клиент должен знать, куда я пришел — дайте мне право выбора! Я должен иметь право прийти в банк, который не занимается рисковыми операциями. Только так мы защитим реальный сектор экономики.
— Итак, вы утверждаете, что надзор за коммерческими банками со стороны ЦБ был слабым. В таком случае как, по вашему мнению, нужно регулировать деятельность банков?
— Первое, что нужно сделать,— это вывести банковский надзор из структуры ЦБ. Комитет по надзору должен быть независимым федеральным органом и подчиняться правительству. И выполнять только надзорные функции и ничего больше. И, конечно, не входить в капиталы никаких кредитных учреждений.
— Учитывая это, как вы оцениваете создание Агентства по реструктуризации кредитных организаций?
— Его появление не будет иметь никакого долгосрочного результата, если этот процесс не совместить с реформой самой банковской системы. Допустим, АРКО войдет в капитал какого-то банка и спасет его. Все равно останется опасность того, что через пару лет банк в результате неудачных спекулятивных операций может рухнуть. А значит, велика опасность повторения кризиса. Но главное: если АРКО собирается участвовать в капиталах банков, оно не должно заниматься надзором.
— Разработанный в Центробанке закон о банкротстве кредитных организаций вам, как хорошо известно, тоже не нравится. Вы, в частности, против того, что банки могут быть подвергнуты реорганизации до суда. Почему?
— Я считаю, что основная задача этого закона — придать ЦБ в нарушение Конституции права судебной власти. В проекте прямо написано, что именно Банк России определяет процедуры банкротства, что он может установить мораторий на выполнение требований других кредиторов. Центробанк получит возможность ввести в банк временную администрацию на 18 месяцев, которая может творить все что угодно. Те критерии, которые заложены в законе, сразу после его подписания позволяют поставить в зависимость от ЦБ 99% российских банков. В этом и цель закона. Спрашивается — зачем? Очевидно, что, получив полный контроль над банками, ЦБ получит контроль над всеми, кто там держит свои счета. В том числе и над всеми промышленными предприятиями. Таким образом, ЦБ получит в свое распоряжение мощнейшее оружие, которое можно использовать, например, для того, чтобы не допустить принятия поправок к закону о ЦБ. В том числе создания комитета банковского надзора, утверждения сметы Центробанка Госдумой... Именно поэтому борьба вокруг закона о банкротстве банков имеет принципиальный характер.
"ТОЛЬКО НА ПЕЧАТАНИИ ДЕНЕГ ЦБ ЗАРАБАТЫВАЕТ НЕ МЕНЕЕ $2-3 МЛРД В ГОД. ЕСЛИ БЫ ЭТИ ДЕНЬГИ ПОСТУПАЛИ В БЮДЖЕТ, МОЖНО БЫЛО БЫ ОТМЕНИТЬ НАЛОГ НА ПРИБЫЛЬ ДЛЯ ВСЕХ ПРЕДПРИЯТИЙ. НО ОНИ ОСТАЮТСЯ В ЦБ, И ОН РАСХОДУЕТ ИХ БЕЗ ВСЯКОГО КОНТРОЛЯ"
"ЕСЛИ ЦБ ОДНОВРЕМЕННО ЯВЛЯЕТСЯ КОММЕРЧЕСКОЙ И НАДЗОРНОЙ СТРУКТУРОЙ, ИНТЕРЕСЫ КОММЕРЦИИ НЕИЗБЕЖНО БЕРУТ ВЕРХ. СКОЛЬКО БЫ В ЦБ НИ БЫЛО ДЕПАРТАМЕНТОВ, ЗАРПЛАТУ СОТРУДНИКАМ ПЛАТЯТ ИЗ ЕГО ДОХОДОВ, ПОЭТОМУ ЗАРАБАТЫВАНИЕ ДЕНЕГ — ВЕЧНЫЙ ПРИОРИТЕТ"