Замминистра связи Денис Свердлов стал первым чиновником правительства, который решился добровольно покинуть свою должность, исполняя требования закона, запрещающего чиновникам иметь зарубежные активы и счета. В интервью "Ъ" ДЕНИС СВЕРДЛОВ рассказал о мотивах своего решения, а также оценил итоги ключевых реформ отрасли связи, которые на протяжении последнего года проводила Минкомсвязь.
Фото: Коммерсантъ / Александр Миридонов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Миридонов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Миридонов / купить фото
— Почему вы приняли решение оставить должность заместителя министра связи и когда это произошло?
— Заявление написал 30 июля. Но я бы хотел сначала сказать, почему я решил работать в министерстве. Вы знаете, вся моя карьера связана с бизнесом. Я очень хорошо помню, когда мы создавали Yota, мы как оператор столкнулись с огромным количеством вопросов и сложностей, связанных с регулированием в отрасли. И вот, когда назначили (Николая.— "Ъ") Никифорова и он сделал мне предложение, я сначала отказался. А потом подумал, что в принципе это уникальный шанс создать эффективную систему регулирования, способную дать возможности для развития отрасли. Часто мы слышим критику о том, что многое власть или правительство делают неправильно. Мне показалось, что вместо того, чтобы критиковать, нужно пойти и сделать так, как кажется правильным. Это был главный мотив.
И сейчас мне хочется продолжить работу, потому что она действительно очень интересная. Основная причина моего ухода с должности замминистра — принятие закона, который запрещает чиновникам определенных должностей, а также их супругам и несовершеннолетним детям иметь счета в иностранных банках. У моей жены такой счет есть, и, к сожалению, она не имеет возможности закрыть его. В этом году у нас будет юбилей свадьбы, 15 лет, у нас трое детей. Я считаю, что мои желания и амбиции не должны ограничивать семью, поэтому вынужден пойти на понижение в должности. Я останусь работать в министерстве в роли советника министра.
— Обсуждали с министром вашего преемника?
— Нет. Нам еще предстоит это сделать. В первую очередь, конечно, министру предстоит принять это решение.
— Как поменяются ваши задачи, функции с переходом на новую должность? Что для вас изменится?
— Нам опять же предстоит это детально обсудить. Многое зависит и от человека, который будет преемником. Позиция замминистра подразумевает большое количество встреч в правительстве, с вице-премьерами, участие в разного рода госкомиссиях, естественно, вопросы, связанные с подписанием документов, согласованиями с другими ведомствами. У меня такого права не будет. Я вижу своей главной задачей сохранение логики реформ. Вовремя обратить внимание на темы, требующие эскалации и особого внимания,— вот задачи советника.
— За последний год в том числе вами было предпринято несколько масштабных реформ, часть из них не понравилась крупным участникам рынка, которые обладают достаточными лоббистскими возможностями. Они могли повлиять на ваш уход?
— Нет. Суть этих реформ заключается в том, что мы как министерство пытаемся найти правильный баланс между интересами абонентов и интересами операторов связи. Существенно изменилась роль связи в нашей жизни, мы рассматриваем ее как общественное благо. Эта услуга стала базовой наравне с водопроводом или электричеством. В связи с этим требуется пересмотр подходов к регулированию как с точки зрения защиты интересов абонентов, так и возможностей для операторов для развития инфраструктуры связи. Для граждан — MNP — право абонента менять оператора, сохраняя номер; отмена национального роуминга — "налога на перемещение", как назвал это министр; все инициативы, связанные с качеством, с доступностью связи, и т. д.
Для участников рынка — технологическая нейтральность во всех аспектах, как следствие — снижение административных барьеров для отрасли, доступ к инфраструктуре, заявительный порядок регистрации базовых станций, дерегулирование правил пропуска трафика, реформа контрольно-надзорных функций упрощение лицензирования и т. д. Поэтому польза для отрасли очевидна, а все эти разногласия — обычный рабочий процесс.
Есть дата "Ч" — это 18 августа (день вступления в силу закона.— "Ъ"). Осталось всего две недели до этого момента, поэтому надо было принимать решение.
— Вы пришли в министерство из "Скартела", компании, которая развивается динамично, и иногда ей везет гораздо больше, чем другим участникам рынка. За время своей работы вы сталкивались с обвинениями в конфликте интересов?
— Важный вопрос. Весь этот год я работаю в условиях подозрения в конфликте интересов как бывший гендиректора Yota, и мне изначально было важно дистанцироваться, причем не только от "Скартела", а от любого оператора. Мы с первого дня заняли позицию равной удаленности от всех участников рынка. За год работы вы не найдете, я в этом уверен, ни одного примера решений в пользу конкретной организации. Более того, я сам себе не позволю такие действия. Фактически я не работал в группе "МегаФон" (летом 2012 года "МегаФон" объединился со "Скартелом" в один холдинг Garsdale, позже выделили компанию "Йота", сейчас "МегаФон" рассматривает возможность покупки "Скартела" и "Йоты".— "Ъ"). Как раз когда произошла сделка, я покинул компанию и пришел на работу в министерство. Я бы даже сказал, в силу понимания, что меня в любой момент могут обвинить в конфликте интересов, я особенно внимательно отношусь к этой теме.
— Есть мнение, что недавнее предложение Минкомсвязи отнять у "четверки" частоты 4G и передать их в новую государственную компанию в первую очередь выгодно "МегаФону" и "Скартелу". Как минимум потому, что они останутся одними из немногих с частотами для 4G в стране.
— Не думал, что таким образом это можно рассматривать. Так получилось, что в СМИ тема была вырвана из контекста, потому и говорили о методе, но забыли сказать про задачу, которую мы решаем. Мы уверены, что доступность и проникновение быстрого интернета существенно влияет на конкурентоспособность страны, так как стимулирует экономический рост, развитие электронной коммерции, предпринимательства, среднего и малого бизнеса, повышает качество образования, медицины, безопасности. Важно обеспечить повсеместный доступ к быстрому интернету. Сегодня связь 4G развивается в крупных городах, там, где операторам это выгодно, потому что услуга востребована, компании получают гарантированную выручку. Услуга не появляется в малых городах. Исторически процедура выдачи частот операторам не включала требования по покрытию и по качеству будущих сетей. Мы видим, что рынок самостоятельно эту задачу не решает, поэтому требуется участие регулятора. Мы выступили с инициативой, четко сформулировали критерии доступности сетей четвертого поколения, дальше — это вопрос поиска оптимального решения. Если операторы связи считают, что эту задачу нужно решать, согласны с требованиями и планом, они могут взять на себя дополнительные обязательства и обеспечить доступность быстрого интернета с учетом возможностей 4G во всех населенных пунктах РФ к 2018 году.
— Какие еще сценарии есть?
— Первый — вообще не вмешиваться и ничего не делать в этом вопросе. Второй — пересмотреть условия для операторов в смысле их обязанности по развитию сетей, когда они самостоятельно возьмут на себя дополнительные обязательства. Третий вариант — это допобязательства, которые в той или иной степени финансируются из резерва универсального обслуживания (формируется за счет отчисления операторами 1,2% выручки от услуг связи в год.— "Ъ") и платы за радиочастотный спектр. Суммарный объем этих средств около 30 млрд руб. в год. Как крайний вариант — создается государственная компания, которая решает этот вопрос. На каком из решений мы остановимся, зависит от переговоров, которые сейчас ведутся.
На сегодняшний день операторы в первую очередь стараются компенсировать свои инвестиции в 3G, что с точки зрения бизнеса оправданно. Но это означает, что в развитие услуги 4G делается недостаточно инвестиций. Мы видим по поданным частотным заявкам, что базовые станции 4G в первую очередь строятся в крупных городах. Услуга появляется там, где она уже есть. Как регулятор мы вынуждены вмешаться.
— Вы уверены, что в рамках решения проблемы "цифрового неравенства" услуга 4G нужна и будет востребована в удаленных и малых населенных пунктах? Это ведь недешевое удовольствие.
— 4G — это не услуга, а технология. Важно обеспечить доступность быстрого интернета во всех населенных пунктах, и 4G подходит для этого лучше всего. В чем принципиальное отличие LTE от 3G? LTE работает в диапазоне до 1 ГГц. Зона покрытия одной базовой станции 4G в диапазоне 700 МГц больше, чем 3G в 2100 МГц, в девять раз. В силу того что LTE работает на более широкой полосе, при фактически тех же операционных затратах на одну базовую станцию стоимость 1 Мб переданной информации становится существенно дешевле. При этом можно использовать и смартфон, и фиксированный роутер 4G, который раздает WiFi в доме, соответственно, есть возможность подключить телевизор, компьютер, другие устройства. К 2018 году сети 3G уже не смогут обеспечивать потребность в данных, тогда зачем строить сети на старых технологиях, если есть новые?
— Как продвигается работа над принятием нормативных актов для внедрения в России принципа MNP?
— Процесс согласования идет тяжело, но главные документы, которые определяют услугу, уже подписаны правительством. На основе проектов и уже принятых документов мы можем проектировать как работу оператора базы данных, так и самих операторов связи. Подготовлен детальный план внедрения этой услуги. Установленный в законе срок 1 декабря неудобный, потому что очевидно, что в это время начитаются новогодние праздники, особенная активность. Мы относились к этому сроку как к задаче. Нам как министерству хотелось бы, чтобы было больше времени. Но я могу утверждать, что тех актов и проектов актов, которые сегодня есть, достаточно для того, чтобы вести работу по подготовке сетей к внедрению MNP.
— Если мы правильно понимаем позицию сотовых операторов, их основная претензия, что не выбран оператор базы данных и нет времени на тестирование.
— Мы сделали нормативную базу независимой с точки зрения взаимодействия с оператором базы данных. Кто бы ни был оператором, он должен работать по этим правилам. Свое отношение к тому, кто должен быть оператором, мы высказали. Мы считаем, что правильно назначить Координационный центр национального домена сети интернет (КЦ). Эта некоммерческая организация администрирует домены .ru и .рф. Проект с таким предложением мы внесли в правительство. Мы выбрали именно эту организацию, потому что задача по перенесению номеров и сама инфраструктура очень похожа на то, как работает DNS — система адресации в интернете. Сегодня инфраструктура КЦ способна обслуживать 5 млрд запросов в сутки. Если вы помните пояснительную записку к федеральному закону, мы предполагали, что создание базы обойдется в 500 млн руб., а ее эксплуатация — в 300 млн руб. в год. Исходя из предложения КЦ, создание и эксплуатация будут бесплатными для федерального бюджета. Мы разослали всем операторам интерфейсы взаимодействия, и часть операторов уже провели тестирование с этой базой данных. В условиях такого сложного проекта мы приняли все необходимые меры, чтобы срок не сорвать.
— Решение о том, будут ли переносить сроки внедрения MNP, примут в сентябре?
— Да, по договоренности с вице-премьером Аркадием Дворковичем на последнем совещании было сказано, что в сентябре. К этому сроку мы планируем протестировать основные элементы. По технической готовности у нас будет более объективное понимание, успеваем мы или нет. Но все-таки надо не забывать, что это изменение федерального закона и большое значение имеет то, как к этому отнесутся депутаты.
— В законодательных инициативах министерства была еще большая тема — отмена внутрисетевого роуминга и соответствующие изменения в схеме пропуска трафика, чтобы отмена стала возможной. Как продвигается работа?
— Мы написали отзыв на законопроект депутата Ярослава Нилова, согласовали его с другими ведомствами и отправили в правительство. В целом эту законодательную инициативу мы поддерживаем. Безусловно, возникает аспект, связанный с правилами построения сетей междугородной и международной связи. Точно так, как предполагают сделать депутаты, на наш взгляд, невозможно. Мы ищем компромисс, который позволит поддержать эту инициативу и не нарушить правила построения сетей пропуска трафика.
— В течение долгого времени вы пытались поменять руководство "Ростелекома", и удалось это не с первой попытки.
— Министерство курирует "Ростелеком", и, конечно, мы отвечаем за результаты деятельности компании. Помимо того что государство как акционера не могут устраивать такие слабые финансовые результаты, то, что происходило в тот момент в "Ростелекоме", не соответствовало нашей системе ценностей. Почему это не произошло сразу? Думаю, что мы недостаточно четко обосновывали необходимость и были недостаточно убедительны в этом вопросе. Если говорить о новой команде, которая пришла, то я персонально очень ею доволен. Мы точно находимся в одной системе ценностей, у менеджмента отсутствует конфликт интересов.
— Существует мнение, что смена менеджмента в лице Александра Провоторова была в первую очередь обусловлена неформальным влиянием на "Ростелеком" Константина Малофеева.
— Я бы не хотел это комментировать.
— В принципе нет ничего удивительного в том, что когда в министерство приходит новая команда, она меняет менеджмент "Ростелекома" и "Связьинвеста",— так было в 2008 году, когда Игорь Щеголев сменил Леонида Реймана в кресле министра связи и массовых коммуникаций.
— Мы с вами уже говорили о равноудаленности регулятора от участников рынка. Для нас принципиально важно, чтобы все участники рынка были в одинаковых условиях, чтобы не было преференций какой-то компании, неважно, является ли ее акционером государство или частные лица. С целью развития конкуренции мы должны создавать равные условия, это важно для граждан, для инвесторов, для инвестиционного климата, для предпринимательства в целом. У "Ростелекома" сегодня сильный совет директоров и менеджмент, у которого есть все полномочия для того, чтобы проводить необходимые реформы. Мы считаем правильным занимать позицию пассивного акционера, не хотим вмешиваться в операционные решения "Ростелекома".
— Есть еще одна принципиальная разница: в отличие от предыдущей команды, вы обязаны все ключевые назначения в "Ростелекоме" и "Связьинвесте" согласовывать с администрацией президента. Для вас это большая проблема?
— Нет, это не проблема. У нас получается находить консенсус.
— Разве во многом из-за отсутствия одобрения администрации отставка Александра Провоторова не удалась с первого раза?
— Об этом я уже говорил, думаю, мы были недостаточно убедительны.
— По вашему мнению, если "Ростелеком" будет делать фокус на развитие фиксированной связи, не будет ли компания загнана в тупик с точки зрения инвестиционной привлекательности?
— Мы говорим, что нам как регулятору необходимо развивать инфраструктуру связи. Но стратегию "Ростелекома" формулирует менеджмент, утверждает совет директоров. Осенью этого года новая стратегия должна быть рассмотрена на совете директоров. Помимо основного акционера есть миноритарные акционеры, их интересы мы обязательно должны учитывать. Для нас важен рост капитализации "Ростелекома", а это уже вопрос нахождения правильного баланса. Мы никогда не рассматривали и не рассматриваем "Ростелеком" как организацию, которая должна решать социальные задачи, не заботясь о своей прибыли и операционной эффективности.
— Правда, что в компании проходит масштабная проверка правоохранительных органов, в том числе по итогам деятельности предыдущего менеджмента?
— Нет, это сильно преувеличено.
— Что вы думаете по поводу возможного объединения "Ростелекома" и "Tele2 Россия"?
— Мы заинтересованы в развитии конкуренции в отрасли, поэтому только приветствуем появление сильного четвертого игрока, который будет иметь возможность полноценно конкурировать. Формы сотрудничества должен просчитать менеджмент, рассмотреть совет директоров. Окончательное решение будет принимать правительство. Это бизнес-решение, важно точно понимать, какой экономический эффект получат акционеры.
— Уход мобильных активов из "Ростелекома", по вашему мнению, не обесценит компанию?
— Есть масса других сценариев, думаю, что мы как министерство будем против варианта, при котором "Ростелеком" продает свои мобильные активы и лицензии. Это негативно повлияет на капитализацию компании и ограничит возможности ее роста. Такую рекомендацию я дам министру как советник.