В России впервые в мире создан иммунологический лекарственный препарат нового типа, позволяющий решить одну из ключевых проблем в лечении инфекций — подавить войну иммунных клеток друг с другом. Результаты его клинического применения позволяют полагать, что это — одно из наиболее важных достижений в инфекционной медицине после изобретения антибиотиков.
Война организма с самим собой
В наш организм попадают миллионы бактерий, вирусов и пылевых частиц. Почти все они сразу же съедаются специфическими клетками — лейкоцитами: наша система защиты достаточно надежна (см. справку). Первым из лейкоцитов с чужеродным возбудителем сталкивается макрофаг. Он "глотает" бактерии целиком. Найдя еду, макрофаг сначала выделяет биоактивные вещества — цитокины. Цитокины парализуют бактерии, вокруг них создается локальный воспалительный очаг с отеком и повышением температуры. Цитокины "информируют" другие иммунные клетки о наличии пищевого источника. В итоге не более чем через трое суток все "оккупанты" уже должны быть съедены привлеченными на "запах" цитокинов другими лейкоцитами. При благоприятном развитии ситуации это и происходит. Будь так всегда и со всей "заразой" — люди никогда бы не болели. Однако иммунная система, как и любая другая, может давать сбои. И тогда она со всей своей мощью начинает работать против себя.
Макрофаги, играющие пусковую роль в иммунном ответе организма, сами провоцируют этот сбой. Выделяя цитокины сверх нормы, они парализуют другие типы привлеченных на борьбу с инфекцией клеток. Те в ответ "включают" свои дистанционные системы агрессии. Между разными иммунными клетками начинается война, в которой разрушаются здоровые ткани, а бактерии продолжают размножаться. Такова схема всех послеоперационных воспалений. Иначе говоря, и большой волдырь от пчелиного укуса, и септический шок — результат чрезмерной активности макрофагов.
В тяжелых случаях спасают положение антибиотики и гормоны — подобно оружию массового поражения, они радикально "лечат" микрофлору по всему организму. Другого способа медицина не знала, пока 20 лет назад не открылась возможность разорвать порочный круг войны иммунных клеток друг с другом. Произошло это совершенно случайно....
О том, как кролики болели, но потом поправились
В начале восьмидесятых годов в лаборатории Кабардино-Балкарского университета кроликам вводили тринитрофталиевую кислоту, чтобы лишить иммунитета и без того больных животных. Однако молодая практикантка по ошибке в десять раз снизила дозу. Результат оказался обратным ожидаемому: за считанные дни все кролики поправились и даже стали размножаться. Иммунные препараты порой обнаруживают диаметрально противоположные свойства при изменении терапевтической дозировки. Начались исследования. В Московской медицинской академии имени Сеченова подтвердился лечебный эффект кислоты.
Однако вскоре из-за проблем с финансированием государственные испытания свернули. Лишь несколько ученых в Кабардино-Балкарском государственном университете и Московской медицинской академии имени Сеченова продолжили работу и установили, что тринитрофталиевая кислота может приводить в норму чрезмерную цитокиновую активность макрофагов. Лекарство, созданное на ее базе, обещало стать первым в истории препаратом, регулирующим эту гиперактивность. Любопытно, что в ходе исследования обнаружилась способность тринитрофталиевой кислоты нормализовывать также и недостаточную активность макрофагов.
Однако полученные тогда результаты еще не позволяли лечить даже больных кроликов. А денег на лабораторные исследования и клинические испытания у медиков не было. Их не было до 1995 года, пока профессор Муса Абидов не убедил президента одного из коммерческих банков профинансировать дальнейшие изыскания. По словам Виктора Петроченкова, генерального директора Медицинского центра профессора Абидова, в лабораторные исследования, клинические испытания лекарства и его промышленное производство инвесторы вложили более миллиона долларов.
Клинические испытания препарата проводились в Центральной клинической больнице, в Московской городской клинической больнице #13, в 6-й Московской больнице Управления медико-биологических проблем, в Липецкой городской инфекционной больнице, на медицинском факультете Кабардино-Балкарского университета, в женской консультации Москвы #164 и в медсанчасти Липецкого металлургического завода. В 1997 году галавит (название придумали доктора академии имени Сеченова, с латыни оно переводится как "глобальная жизнь") внесен в реестр лекарственных средств как "препарат для лечения воспалительных заболеваний желудочно-кишечного тракта". Именно в этой области были получены первые результаты. Сейчас идет работа по официальному расширению показаний к применению препарата, а на белгородском заводе "Беловитамины" началось его серийное производство.
Хорошие отзывы из ЦКБ
Результаты применения галавита показали его способность лечить самые разные воспалительные процессы: обструктивный бронхит, осложненный панкреонекроз, перитонит, хронический простатит, фурункулез, гепатиты, сальмонеллез, дизентерию и другие. Кроме запрета на применение галавита во время беременности, больше не выявлено ни одного противопоказания или побочного эффекта. В клинических испытаниях галавит показал себя как эффективный противошоковый, заживляющий и противосептический препарат. Врачи считают его очень перспективным при ликвидации последствий техногенных катастроф, лечении массовых отравлений и в борьбе с заражениями в раневой хирургии. К сожалению, МЧС до сих пор не ответило на официальное предложение его использовать.
Больных с послеоперационными осложнениями и перитонитом галавит просто вытаскивал с того света. Острые гнойные процессы — прямое следствие гиперактивности макрофагов — галавит снимает уверенно и абсолютно: "грязные" раны очищаются и начинают рубцеваться уже через несколько часов после инъекции. "Галавит — это препарат XXI века,--говорит Анатолий Федорович Лазарев, заведующий отделением травматологии ЦКБ.— Сейчас ему нет аналогов. Да ему и места-то нет в существующей классификации. Он помогал мне в самых сложных случаях".
Затяжные, медленнотекущие воспаления — еще одна область апробации галавита. Валерий Иванович Ульянов, заместитель главного врача Центральной клинической больницы, даже испытал его на себе и вылечил псориаз: "Я, конечно, не хочу заявлять, что это панацея, но все зажило".
Геннадий Федорович Шепилов, заведующий отделением гнойной хирургии Центральной клинической больницы, так охарактеризовал новое лекарство: "Галавит еще очень молод. Но когда моего сына укусила пчела, и я намазал им место укуса, отек исчез... Однако еще не до конца разработана методика применения галавита, не везде определены дозировки. Я пока не рискну заменить им антибиотики или гормональную терапию. Но когда уже ничего не помогает... Галавит, например, был бы так нужен в той железнодорожной катастрофе, где из-за разрыва газопровода загорелись два поезда, и незаменим как минимум для снятия смертельного шока от обширных ожогов кожи и дыхательных путей. Как заживляющий препарат он показал себя у нас в ЦКБ. У одного больного началось отторжение коленного протеза. Операционная рана сильно воспалилась, и уже обнажились металлоконструкции искусственного сустава, что по всем правилам хирургии — однозначный повод к немедленному удалению протеза. Только галавит позволил сохранить сустав и заживить рану. Были еще успехи, но не надо раздувать из галавита сенсацию. Он еще слишком молод, мало кто его знает, и еще меньше врачей с ним поработали. Для меня как хирурга теоретические доводы не аргумент, пока я не увижу обширной медицинской статистики. Я не заменю им уже опробованные лекарства, пока галавит не станет 'старым', надежным средством. Его способность снижать гиперфункцию макрофагов бесспорна, но я лично сейчас побоялся бы говорить о нем более чем о тактическом препарате, хотя начало у него неплохое".
ЕВГЕНИЙ Ъ-ГОРЖАЛЦАН