Признание независимости Абхазии и Южной Осетии ничего не дало России. Так, по данным опроса "Левада-центра", считает половина россиян.
При этом большая часть опрошенных полагает, что республики должны и дальше оставаться независимыми. Граждане Абхазии и Южной Осетии также неоднозначно воспринимают результаты вооруженного конфликта 2008 года, убежден специальный корреспондент ИД "Коммерсантъ" Андрей Колесников.
Фото: Сергей Михеев, Коммерсантъ / купить фото
Решение о начале военных российских действий в Южной Осетии принимал, без сомнения, тогдашний президент страны Дмитрий Медведев, а не кто-нибудь другой.
Владимир Путин был тогда на открытии пекинской Олимпиады. И я хорошо помню этот день в Пекине – прежде всего потому, что это день моего рождения.
И если в произошедшем 8 августа в Южной Осетии есть какая-нибудь заслуга, то это заслуга Дмитрия Медведева. Ее не нужно ни преуменьшать, ни преувеличивать. Владимир Путин всерьез подключился к этой истории, прилетев во Владикавказ, по сути, прямо из Пекина.
И мы имеем то, что нельзя изменить. Россия ни сейчас, ни в ближайшем, или, вернее, обозримом будущем не откажется от признания Южной Осетии и Абхазии. И Грузия никогда не откажется от признания Южной Осетии и Абхазии – от признания их своими, конечно. Входящими в состав не всего мира, а в состав Грузии. И это давно всем понятно: и в Грузии, и в России.
Но есть один нюанс, который, на мой взгляд, стоит всего остального. Я недавно был в Абхазии. Это было что-то вроде попытки краткосрочного отдыха. Он был двухдневным. И вот эти два дня запомнились мне глазами местных жителей. Они были очень внимательные. Очень цепкие. Очень недоверчивые. Они провожали меня повсюду. Я для себя формулировал смысл этих взглядов примерно так: "Ну вот приехал ты. И зачем? А мы тут вообще-то живем. А можно ли от тебя пользу какую-то извлечь? И какую тогда? И когда? И не прямо ли сейчас?".
При этом я далек от мысли, что за мной просто следили. Вернее, я ее не допускаю.
Те, к кому я приехал, были, наоборот, очень, конечно, гостеприимными и вообще роскошными абхазами. Теми, которых мы до сих пор себе представляем, когда произносим само слово это: "Абхазия". Но стоило выйти на улицу, спуститься к морю, как я начинал чувствовать на себе эти взгляды. У меня было ощущение, что я им что-то сделал, а, вернее, чего-то не сделал. Недодал, что ли.
Может, и правда, недодали? Хотя вроде и дали немало.
Невозможно было не только отдохнуть, но даже и расслабиться. Я думал о том, что я же не заслужил этого.
Было так неуютно, как не должно было быть. Я этого, в конце концов, не заслужил. Было очень нервно.
Не так, конечно, как 8 августа 2008 года.